Хюгге от коал. Жизнь среди деревьев - Даниэль Клод
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вера убеждена, что нам есть чему поучиться у сумчатых.
– Прежде всего, они представляют собой совершенно иную линию эволюции млекопитающих, – поясняет она. – Они отделились от других млекопитающих давным-давно и с тех пор эволюционировали отдельно. Они так же разнообразны по форме, строению, рациону и способам передвижения: плотоядные, травоядные, специализирующиеся на питании муравьями, нектаром или листьями, двуногие, четвероногие, летяги и лазальщики. Это дает нам большое разнообразие видов, «параллельных» видам эутериальных млекопитающих, важное для изучения и понимания основ адаптаций, возникших у различных видов.
Вера вместе с коллегами исследовали различные размеры и формы мозга австралийских сумчатых. Используя черепа как существующих, так и вымерших видов, они создали эндокраны мозга – слепки внутренней поверхности их черепов. У большинства млекопитающих мозг сильно прижат к черепу и втиснут во все возможные пространства. В прошлом размер мозга измеряли путем заполнения полости черепа крошечными стеклянными шариками, а затем их взвешивали. Теперь череп сканируют в 3D, и форму мозга можно воссоздать до мельчайших деталей.
– Так мозг сумчатых меньше, чем мозг всех других млекопитающих, эутериев? – спрашиваю я.
Вера протягивает мне несколько изображений: графики с группами точек и разноцветными линиями, указывающими взаимосвязь между размером мозга и размером тела для сотен видов, классифицированных по группам.
– Если вы посмотрите на линии, сравнивая сумчатых с эутериями, то увидите, что они идут практически по одной и той же траектории, – говорит она. – В среднем у сумчатых размер мозга примерно такой же, как у эутериев того же размера.
– А как насчет этих точек, выше или ниже линии? – спрашиваю я.
– Давайте посмотрим на группы, к которым принадлежат представители, выходящие за пределы основного тренда, – говорит Вера, переходя к другому графику. – Вот это скопление наверху – приматы. У приматов, если рассматривать отряд, действительно, как правило, мозг больше, исходя из размеров животного. Как и у китообразных. Но иногда среднее значение меняется под влиянием таких исключений. Люди, все гоминиды, действительно необычны – у них особенно большой мозг для их размера тела. Они поднимают средний показатель.
– Есть ли какие-нибудь особые отклонения среди сумчатых? – спрашиваю я.
Вера смеется.
– Ну есть один, который расположен на графике довольно низко, – говорит она. – Определенно ниже среднего, учитывая размер его мозга, и это виргинский опоссум. Думаю, он виноват в том, что исследователи Северного полушария считают сумчатых тупыми: это потому, что они работают с одним видом, у которого не очень большой мозг.
– А что насчет коал? – спрашиваю я. – Где их место на графике?
– Давайте посмотрим, – говорит она, поворачиваясь к монитору своего компьютера. – Их придется поискать. Мне нужно вернуться к обозначениям и включить все метки. Сейчас тут будет полный беспорядок.
Я жду, пока Вера поменяет программу и повторно запустит график. Экран внезапно заполняется сотнями названий видов, густо наложенных друг на друга.
– Сейчас, они должны быть где-то здесь, – говорит Вера, разворачивая окно программы так, что слова начинают немного разделяться. – Да, вот тут, вижу только Phascolarctos. Точка соотношения почти в полном соответствии с линией – совершенно средний размер мозга для сумчатого такого размера, как и для эутерия млекопитающего подобного размера.
Он не входит ни в верхние, ни в нижние 10 % млекопитающих, абсолютно ничего необычного. То есть у коал мозг совершенно среднего размера для млекопитающего примерно такого же размера.
– Однако есть аргумент, что мозг коалы не заполняет все пространство черепа, – комментирую я. – Что он занимает всего 60 % предоставленного объема, а это соотношение гораздо менее в пользу мозга, чем у любого другого животного.
Вера качает головой.
– Есть небольшие различия в том, насколько плотно мозг упакован в черепе, но разница не так велика. Эволюция не так расточительна. Зачем животному строить большой пустой череп, которому нет применения?
Оказывается, в большинстве ранних исследований изучали мозг коалы, сохраненный с помощью консервантов, но «маринованный» мозг часто со временем уменьшается в размере вследствие обезвоживания. Кроме того, мозг живого животного насыщен кровью, поэтому его объем может не соответствовать размеру при функционировании. Однако оба эти фактора навели анатомов на мысль, что мозг коал свободно плавает в жидкости, периодически стукаясь о череп изнутри. На самом деле количество жидкости, окружающей мозг живой коалы, почти такое же, как и в мозге большинства других млекопитающих.
В более позднем исследовании для определения размера мозга живых коал использовали магнитно-резонансную томографию, и оно показало, что мозг коалы занимает совсем не 60 % объема черепа, а 80–90 %, то есть такую же долю объема, как у людей и других млекопитающих.
Нам стоит радикально переосмыслить распространенные предположения о размере мозга коалы и о том, как он работает.
* * *
Даже если бы мозг коалы был меньше среднего, это не обязательно означало бы, что животные глупы. По словам Веры, опираясь на размер мозга, предсказать когнитивные способности млекопитающих получается слишком неточно.
– Размер не слишком хорошо отражает инфраструктуру мозга, – объясняет она. – Мозг разных млекопитающих может сильно отличаться по плотности расположения клеток и числу связей между ними, и в любом случае существует лишь незначительная связь между когнитивными способностями и размером или структурой мозга как у разных видов, так и для животных одного вида.
Размер человеческого мозга не коррелирует с интеллектом. Мозг Эйнштейна был значительно меньше среднего, из-за чего ученые стали искать существенные различия в теменных долях и мозолистом теле или наличие редких бугорков и бороздок, чтобы объяснить его экстраординарный интеллект. Взаимосвязь между структурой и функциями мозга сложна и только сейчас становится понятна. Интеллект может зависеть не только от того, сколько у вас взаимосвязанных нейронов, но и от того, насколько хорошо эти связи установлены и сформированы опытом. Часть нейронных связей может быть бесполезной, мы их теряем с возрастом, а ценные – укрепляем.
Некоторые птицы способны решать сложные задачи и демонстрировать невероятные навыки работы памяти, кроме того, они используют определенные инструменты и язык для достижения собственных целей, соперничая в этом с приматами и китообразными с хваленым большим мозгом. И все же у них нет неокортекса, и мозг намного меньше и более гладкий, чем у млекопитающих. Необходимость летать не позволяет птицам развивать большой, тяжелый мозг, поэтому он у них маленький, но эффективный[38]. Важно не только то, сколько у вас мозгов, но и как вы их используете.
* * *
Люди немного помешаны на размере мозга, да и, на самом деле, на всем, что, по нашему мнению, отличает нас от других животных: например, это использование инструментов, язык
