Апостол Германии Бонифаций, архиепископ Майнцский: просветитель, миссионер, мученик. Житие, переписка. Конец VII – начало VIII века - Игумен Евфимий (Моисеев)

а его сердце стеснено новой печалью, так как он наблюдал, как дряхлые члены его учителя на глазах становились еще слабее, и как – пока монашеская братия собиралась вокруг содрогающегося и ослабленного болезнью, а ее сила все возрастала – приближался день разлучения с этим миром, и как учитель, наконец, сложив с себя оковы тела, среди печали и плача собравшихся братий испустил свое последнее дыхание. Поелику же в сердцах святых часто находит отклик сочувствие, которое принимает скорбное участие в чужом горе и обычно долгое время живо ему сопереживает, потому лишь только что они сами (святые. – Иг. Е.), по слову апостола, всегда утешаются в Господе (см.: 2 Кор. 1, 4), то и он вскоре снова дружественно обратился к братиям и, всегда памятуя о предании отцов, увещевал их назидательными речами неопустительно во всем соблюдать предписания правил и церковные постановления и наказывал им вновь подчиниться водительству духовного отца. Тогда все они в единодушной просьбе и молении требовали от этого святого мужа, который в то время звался Винфрид, чтобы он принял на себя пастырскую должность настоятеля. Он же презрел положение, которое предлагало ему его отечество, уклонился от высшего руководства, уже ожидая такого определения о себе и будучи готовым к нему, и с усердными извинениями отказался от всей прочности положения, доставляемой будущим наследством.

Когда же прошла зима и сошла летняя жара, он возобновил прерванные в прошлом году намерения и направил все свои усилия на повторение путешествия. На этот раз он хотел отправиться к порогам апостолов в Рим с рекомендательным письмом[231] Даниила, блаженной памяти хранителя народа Божия[232]. Впрочем, еще некоторое время его удерживали дела, касавшиеся остающихся, еще лишенных своего отца братий; также и любовь сетующих о его отъезде, и скорбное страдание всех готовило ему временные препятствия, так что его душа была охвачена большой печалью, и он не знал, на какую сторону он должен был обратиться. Он особенно страшился, что паства, которая доселе была вверена его учителю, а теперь осталась без защиты опытного пастыря, по его отшествии будет отдана на растерзание волкам, его беспокоило опять-таки, что осеннего времени уже не хватит для путешествия в далекие края. Но поскольку всесильный Бог, воспомянув его благочестие, обычной Своей милостью благоволил избавить Своего раба, душа которого была так тяжко стеснена, от тягостной скорби и дать его пастве подобающего наставника, то преждепомянутый епископ рассудил в своем сердце дело братий и поставил настоятелем мужа отличных дарований по имени Стефан, а нашего святого мужа по его воле направил безопасно идти долгими путями паломничества в определенные ему места. Тот же, попрощавшись с братиями, спешно выехал и, пройдя длинный путь по стране, прибыл, как и желал, к уже упомянутому выше месту Люнденвич; там он сразу же поднялся на борт быстроходного парусника и начал бороздить неизведанные морские стези. И к радости моряков сильный нордвест мощно надувал паруса, и при полном ветре они в счастливом плавании быстро пришли к устью реки, называемой Квент. Не устрашившись опасностей кораблекрушения, они высадились целые и невредимые на пустынном берегу и оставались в Квентвиче, пока к ним не присоединилось достаточное число спутников. И когда все они собрались – а уже грозили ударить зимние морозы, – то шли день за днем вперед и посещали множество храмов, посвященных святым, молясь, чтобы им было даровано под Покровом Восседающего на небесах перейти снежные вершины Альп, встретить милостивое обращение от лангобардов и легче избежать злых шуток и грубости солдат[233]. После того как благодаря заступничеству святых, под Покровом Божиим весь сонм товарищей, вверившихся водительству этого святого мужа, счастливо добрался до гробниц апостолов, они сразу же сотворили благодарственную молитву Христу за Его защиту, с большой радостью вошли в собор святого Петра, князя апостолов, и молились здесь о прощении своих согрешений, причем многие из них принесли различные дары.

По прошествии немногих дней святой муж получил возможность говорить с блаженной памяти папой Григорием, епископом апостольской кафедры, вторым после первого (Григория. – Иг. Е.) и предшественником последнего, который также среди римлян назывался Григорием Младшим, и в точности открыл ему причины своего путешествия и прибытия, а также сообщил ему, как он уже долгое время в гнетущем нетерпении стремился к этому. Папа внезапно взглянул на него с веселым лицом и улыбающимися глазами и спросил, принес ли он рекомендательное письмо от своего епископа. Тот же в радостном волнении достал из своей рясы свернутый и запечатанный согласно обычаю пергамент и грамоту и подал их священной памяти мужу, достойному всяческого удивления. По получении послания папа велел ему тотчас удалиться. Потом же, прочитав письмо и проверив подлинность верительной грамоты, апостольский папа в продолжение долгого времени вел с ним усердные и ежедневные собеседования, пока не настало лето, а вместе с ним и время отъезда и возвращения.

Но когда пролетел месяц нисан[234] (апрель) и уже открыл двери месяц яри (май), то он, получив – как и просил – от апостольской кафедры благословение и письмо, был отослан посетить дикие народы Германии и исследовать, хотят ли невозделанные пашни их сердец быть возделаны плугом Евангелия и принять семя проповеди. Так он вместе со своими товарищами тотчас отправился в обратный путь, снабженный большим количеством святых мощей, и вступил в область Италии[235], где обратился к блистательному королю лангобардов Лиодобранду, передав ему в знак приветствия дары мира. Принятый с почестями, он дал отдых утомленным дорогой членам. После этого, щедро одаренный, он пересек гористые местности и протяженные плодоносные долины той страны и перешел горные хребты Альп.

Затем он вступил в незнакомые области Баварии и пограничных земель Германии и прошел оттуда в Тюрингию, чтобы по поручению апостольской кафедры произвести там осмотр подобно мудрой пчеле, которая по своему обыкновению облетает поля и, в тихом жужжании крыльев исследует множество ароматных цветов, испытывая жалом, где скрывается медоносная сладость нектара, и собирает ее, гнушаясь горечью всякого смертельного яда, в свои соты, и, чтобы сравнить с этим слово апостольского учения (см.: 1 Фес. 5, 21), все исследует и сохраняет только лучшее. Таким образом святой муж обращался в Тюрингии согласно данному ему приказу апостольского священника к старейшинам и князьям всего народа со словами духовного назидания и призывал их возвратиться на путь истинного познания и к свету благоразумия, который они, обманутые дурными учителями, уже давно в большинстве своем потеряли. Но и духовенство и священников, часть из которых, впрочем, отправляли службу всесильному Богу, а другие, осквернившие и