Апостол Германии Бонифаций, архиепископ Майнцский: просветитель, миссионер, мученик. Житие, переписка. Конец VII – начало VIII века - Игумен Евфимий (Моисеев)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда же настал подходящий день для взаимного общения и славный епископ Апостольского престола отправился в храм святого апостола Петра, наш раб Божий был тотчас приглашен туда же. После того как они приветствовали друг друга немногими словами мира, апостольский архипастырь начал испытывать его в исповедании и предании церковной веры. Наш человек Божий отвечал ему смиренной речью: «О, апостольский господин! Знай, что я, чужеземец, неискусен в вашей речи. Но я прошу, чтобы ты предоставил мне досуг и время, чтобы написать мое исповедание веры, и тогда немая буква моего писания откроет тебе мою веру в полной мере осмысленно». Тот тотчас дал это разрешение и повелел, чтобы он как можно скорее передал ему соответствующее писание. Так он написал в очень короткое время исповедание Святой Троицы[239] в полном соответствии с правилами римской речи и передал его названному епископу.
Затем он должен был еще несколько дней подождать и наконец снова был извещен о приглашении и препровожден в Латеранский дворец, где он, опустив взор свой долу, тотчас бросился в ноги апостольскому епископу, испрашивая его благословения. Тот же сразу же воздвиг его от земли и отдал этому рабу Божию писание, которое показывало его чистую, непорочную и истинную веру, пригласил его сесть, наставляя и поучая его душеполезными учениями, дабы он сохранял в себе без изъяна оружие неповрежденной веры и постоянно проповедовал бы ее другим по мере своих сил. Он коснулся также в своих вопросах многих других сторон святой религии и истинности веры, так что они провели весь день в беседе друг с другом. Наконец он осведомился, как народы, которые прежде ходили путями нечестия, теперь благодаря его проповеди приняли истины веры. И когда он уверился в том, что тот приобрел для общения с истинной Церковью огромное число людей, отвратив их от мерзкого почитания злых духов, он сообщил ему, что хочет даровать ему епископское достоинство и поставить его над народами, которые прежде, лишенные пастырского окормления, по слову Господа Бога нашего, прозябали, как овцы, не имевшие пастыря. И поскольку он теперь уже не дерзнул противоречить столь высокому епископу, обладателю Апостольского престола, то согласился и послушался. Тогда святейший епископ назначил день посвящения на день перед декабрьскими календами[240].
Когда же настал этот высокоторжественный праздник, который одновременно был днем памяти святого Андрея и днем учиненного посвящения, святой епископ Апостольского престола удостоил его епископского сана, дав ему имя Бонифаций[241], и вручил ему книжицу[242], в которой были собраны священнейшие правила церковных постановлений, как они были составлены на собраниях епископов, с повелением, чтобы отныне путеводная нить этих епископских учений и постановлений пребывала бы при нем неизменно и чтобы он наставлял вверенный ему народ этими примерами. Он предоставил также ему, как и всем его спутникам, право тесного общения со святым Апостольским престолом[243] отныне и до века и поставил нашего святого мужа, воссиявшего в епископском достоинстве, благодаря ненарушимой грамоте под защиту и покровительство державы славного герцога Карла[244].
Он же, идя далеко в обход, прошел области многих народов и наконец пришел к названному князю франков, которым он был с почестями принят. И передав герцогу Карлу письмо Римского епископа и Апостольского престола, он был взят князем под покровительство и защиту и возвратился назад к уже прежде посещенным им гессенским пажитям с позволением герцога Карла действовать там.
Тогда многие гессенцы, которые приняли кафолическую веру и были укреплены седмеричной[245] благодатью Духа, приняли также возложение рук. Другие же, дух которых не был еще укреплен, отказывались принимать непорочные истины чистой веры. Некоторые тайно приносили жертвы деревьям и источникам, другие творили это совершенно открыто; иные напротив – кто открыто, а кто тайком – занимались видениями, предсказаниями, толкованиями и колдовством, прочие же увлекались амулетами и изъяснением знаков и по обычаю совершали многоразличные жертвоприношения. Другие же, которые были более здравого рассудка и отказались от всякого языческого служения кумирам, ничего этого не творили.
С их помощью и советом он в присутствии собравшихся вокруг него рабов Божиих в месте, называвшемся Гейзмар, срубил огромный дуб, который имел старое языческое название дуб Юпитера. Когда же он в дерзновении своего стойкого духа начал валить дерево, то огромная толпа язычников, присутствовавших при этом, в своем сердце люто прокляла его как врага их богов. Но как только он лишь дотронулся топором до дерева, огромный дуб был тотчас сотрясен снизшедшим свыше Божественным дуновением, низринулся на землю с поломанной кроной и как бы силой вышнего мановения сразу распался на четыре части, и четыре невыразимо огромные колоды равной длины предстали на всеобщее обозрение, хотя стоявшие вокруг братия не приложили к тому никаких усилий. Когда это увидели язычники, прежде поносившие христианскую веру, они обратились, оставили свои прежние пороки, прославили Бога и уверовали в Него. После этого Преосвященный епископ, посоветовавшись с братиями, выстроил из дерева этого дуба дом молитвы и освятил его в честь апостола Петра[246].
Когда он совершил все это и заступлением Небесного Царя вышел победителем, то сразу же отправился в Тюрингию. Там он обратился к старейшинам родов и князьям народа, подвигая их к тому, чтобы они отвергли слепоту своего неведения и снова бы вернулись к уже прежде принятой ими христианской вере. Как раз в то время, когда пала власть их королей, большое число их графов во время губительного правления Теобальда и Гедена[247], которые творили над ними мрачное беззаконие тиранического герцогства и насильственное господство, основанное более на опустошении, нежели на отдаче, было либо устранено ими чрез убиение, либо взято в плен во время походов на врага, или было притесняемо через всевозможное зло в такой мере, что еще сохранившийся остаток народа покорился владычеству саксов. Но с прекращением власти христианских герцогов в народе исчезла и ревность к христианской религии, к нему проникли лжебратия, которые обманывали народ и под именем христианской религии открывали вход гнуснейшей секте еретиков. Из них нужно упомянуть Торхтвина и Беретера, Эанберта и Хунрада, блудников и прелюбодеев[248], которых, по слову апостола (Евр. 13, 4), будет судить Господь Бог наш. Они возбудили ужасное сопротивление человеку Божию, но благодаря противопоставленному им истинному Слову
