Книга обманов - Марта Кетро

— В сказку попала, дурочка, — пробормотала Ольга и одним глотком выпила кофе из маленькой синей чашки. Посуда хранилась в шкафчике над холодильником и была до смешного разномастной, но чистой и целой. Чего в этом гнезде не нашлось, так это плитки, микроволновки, чайника какого-нибудь электрического. Ольга поняла, что «еда в номере» была здесь скорее исключением по случаю приезда, чем правилом.

«Ну и хорошо, ну и замечательно».

Искупавшись, не глядя сдёрнула с вешалки вишнёвый мужской халат, ещё немного покружила, раскладывая и прибирая, но быстро сдалась и легла, наконец, в постель, на бязевую простынь в колокольчиках, укрылась лёгким пышным одеялом и улыбнулась последнему несоответствию этого утра — матрас явно принадлежал к дорогому ортопедическому семейству. Потом её немного покачал ночной поезд, и она уснула.

Она уже успела проснуться и влезть обратно в джинсы, когда в дверь постучали — действительно, после полудня, но на пороге стояла не Елена, а другая девушка, загорелая брюнетка (и Ольга облегчённо вздохнула — не все они тут дети подземелья, как ей уже начало казаться).

— Привет, я — Саша, меня Ленка попросила тебя на обед отвести.

— Ленка?

— Ну, Ленок, Елена наша, которая тут на хозяйстве.

Ольга посторонилась, девушка вошла в комнату и сразу уселась в кресло:

— У нас есть полчаса, хочешь спросить что-нибудь?

— В общих чертах — что за контора, какой распорядок. Только скажи сначала, откуда я тебя знаю? — Образ у неё не типичный, но кого-то напоминающий: раскосые глаза, мягкий нос, прямые волосы, выкрашенные в жёсткий чёрный, национальность сразу не поймёшь.

— Из интернетов, не иначе. Я Сашка Ядова там.

Ах, вот оно что, сетевой персонаж sashka_yadova встречался ей в Живом Журнале, но близко Ольга не подходила, опасаясь агрессивного темперамента и злого язычка. Видела фотографии с каких-то богемных вечеринок, а в жизни Сашка оказалась тоньше и моложе, камера её не очень-то любила. Она тоже была начинающей писательницей, Ольга встречала её «рассказы из жизни первого Д», отнюдь не умилительные: дети представали существами столь же неприятными, как и взрослые, только почти беспомощными и оттого более коварными. Сразу вспоминался анекдот про девочку в песочнице, разрывающую на куски плюшевого зайца: «— Не любишь ты животных, деточка. — Да я, дяденька, и людей не очень-то…» Но талант в текстах чувствовался, а это Ольга считала главным. У вундеркиндов, случается, интеллект формируется быстрее, чем нравственные принципы, и Ольга думала, что с молодыми авторами та же история: они начинают писать раньше, чем душа их созревает, поэтому часто бывают несправедливы, злы и даже слегка демоничны в своих книгах. Но со временем осознание приходит — по крайней мере, она на это надеялась.

И уж конечно, ехидная Ядова — самый подходящий человек, чтобы просветить насчёт тутошних правил, как официальных, так и негласных.

Впрочем, к концу разговора Ольга в этом усомнилась: даже в общих чертах рассказ Сашки отдавал привкусом бреда.

Выходило, заправляет здесь, кажется, Рудина, хотя где-то есть начальство повыше, но о нём толком ничего не известно. Контора эта не от Союза писателей и не от фонда какого, а сама по себе, чуть ли не часть международной организации, которая не одно десятилетие спонсирует одарённых литераторов. Причём не афишируя свою деятельность. («Никак секта!» — подумала Ольга.)

К счастливчикам, попадающим под их благотворительный дождь, только два требования — исключительные способности и принадлежность к женскому полу. («Bay, секта пишущих лесбиянок!») Точнее — три: с некоторого момента они давали обещание хранить тайну или выбывали из Ордена. («Первое правило бойцовского клуба: никогда не говори о бойцовском клубе!» — Восхищению Ольги не было предела.)

— Подожди, ты сказала «Орден»? Орден Жёлтого Дятла, что ли? — Ольга рассмеялась, вспомнив любимую детскую книжку. В ней говорящие рыбки оказывались принцами и убивали себя, прыгнув на горячую сковороду, а ягуары шли войной на детей, но те спасались от них на ходулях. Сашкина история по уровню безумия вплотную приближалась к той сказочке.

— Уж скорее Орден Воробьиного Сычика… Да не пугайся ты, это всё антураж, иностранцам без него скучно. Да и гранты наверняка выбивают из каких-нибудь долбанутых богатеев, которые просто так бедным гениям не дадут, а вот секретному обществу писательниц отсыпать могут.

— Точно не психи? А ты уже эту самую клятву давала? Что, прям кровью, да?

— Ну тебя… Нет, посвящение у них ежегодно тридцатого октября, а занятия с осени. Я тоже недавно приехала, в августе, просто уже успела всё узнать и со всеми перезнакомиться. С первого сентября начнется двухмесячный вводный курс, а потом уже надо решить, играешь дальше или как. Думаю, это как в пионеры — торжественно и формально.

— А Катя?

— Катька вообще с весны, она в фаворе у стажёрок, хотя тоже ещё кандидатка.

— Погоди, стажёрки — это кто?

— Ну, тут как бы иерархия: мы с тобой — просто гостьи, кандидатки на вступление. Потом идут ученицы, или стажёрки, те, у которых уже посвящение было. А через некоторое время они проходят ещё одну ступень и называются «дамы». Но это уже ранг серьёзный, до него некоторые много лет учатся.

— А, гербалайф! Супервизор там, директор…

— Только бесплатно.

— Точно?

— Точно.

— Ой точно? Им квартиры ещё никто не завещал?

— Не ссы, при мне — никто.

— Да, это внушает доверие. Охренеть, куда-то я влипла опять.

— Не дёргайся ты так, посмотришь, нормальные вменяемые тётки, силком никого не держат, методики обучения у них, говорят, крутые.

— И кто это говорит?.. Ладно, прямо сейчас не сбегу, пошли, пообедаем, что ли.

Столовая напоминала ресторанчик, условно стилизованный под монастырскую трапезную: длинный стол, вмещающий человек двадцать, лавки по бокам, кованые подсвечники, но есть барная стойка и в углах небольшие кабинки на четверых, с диванчиками и зелёными лампами. Стиль стилем, но об удобстве позаботились. У входа висела доска объявлений с трогательными магнитиками: дурацкие котики, несколько сов, мышь, вцепившаяся в кусок сыра, жаба с ручкой во рту. Видимо, гости часто привозили их с собой в качестве подарка.

Зал — хитрой шестиугольной формы, вроде гробика, — был почти пуст. За общим столом сидели только Елена, Катя и ещё какая-то рыжая девица.

— Добрый день, Ольга. — Кажется, Елену отличала особенная мягкая вежливость, которая позволяла сколь угодно долго сохранять необидную дистанцию равного с равным. Так, наверное, держались тургеневские дворяне, знающие друг друга по тридцать лет, но не переходящие на «ты» ни при каких обстоятельствах. — Познакомьтесь, это Агафья, вам предстоит учиться вместе.

Ольга взглянула на рыжую, но тут распахнулась неприметная дверь, и появился ещё один сотрапезник. Тощая женщина с непричёсанными каштановыми кудрями вошла, гремя коралловыми браслетами и путаясь в длинной оранжевой юбке этнического вида. Быстро приблизилась, попыталась поздороваться, но наступила на подол, поэтому приветствие её прозвучало примерно так:

— Ойбля, извините, меня зовут Марго, очень приятно, ой, — с этими словами она почти упала в кресло, стоящее во главе стола.

— Милая Марго, — зашептала Сашка, — отличается тем, что всегда и везде как бы случайно занимает место свадебного генерала.

— Подожди-подожди, это которая «искренняя и нежная легенда»? — Ольга процитировала дурацкий слоган, украшавший обложку нового романа писательницы.

— Ну да.

— Но та ведь считается красоткой, а это что такое?!

— Великая сила искусства, Оль.

«Никогда не поймёшь, где кончается магия слова и начинается банальное на…лово», — философски подумала Ольга. Таинственная романтическая красавица, известная читателям чувствительными книгами и несколькими удачными фотографиями, в миру, оказывается, подозрительно похожа на огородное пугало. «Любовно сделанное, впрочем. С конопляного поля».

Затем в зал вплыла пышная повариха в цветастом фартуке и белом платочке, повязанном по-крестьянски.

— Алла, — представила её Елена, — она потрясающе готовит и столь же прекрасно пишет.

— Здесь что, и в услужении писатели? — почти беззвучно спросила Ольга.

— У нищих прислуг нет, — так же тихо ответила Сашка, — сами берём суму и сами побираемся. Тут все стажёрки при обязанностях. Марго вон библиотекарь и по компьютерам…

— Эта кукушка? Она в собственных ногах разобраться не может, я смотрю.

— Типичный сумасшедший админ… Машка Панаева — медичка, она обычно позже ест.

— Графика нет никакого?

— Неа, отведено три часа на обеды и отдых, а там кому как удобно. Вот, а в комнатах сами убираем, там пылесос в нише, я тебе покажу. На кухне дежурят по очереди, и мы тоже должны.