Женитьба дядюшки Жиля (СИ) - Кальк Салма

- Вы прямо знаете об этих несчастных лягушках всё, - улыбнулась она.

- Знал бы всё – не говорил бы сейчас всей этой ерунды, - вздохнул он.

- А что бы говорили? – удивилась она.

- Да не говорил, делал, - он повернулся к ней, наклонился и поцеловал.

Взял и поцеловал. Сначала – легко коснулся губ, потом – сильнее и глубже, но всё равно очень нежно. А она…

Её не так часто целовали, чтобы вот прямо хорошо знать, что делать-то. Если тебя целуют. Если тебя целует мужчина, который… который занимает всю ту часть её мыслей, которую не заняли дети. И отвоёвывает себе ещё и ещё – понемногу каждый день.

Когда он отстранился, она даже чуть не всхлипнула – как, и всё? Продолжения не будет? Её перебудораженное нутро горело, дыхание сбилось, а что у неё написано на лице, она и думать боялась. И это… так всегда? Когда целуют? С интересом, с желанием, а не просто так? Она что-то упустила в этой жизни?

Она так и стояла с разинутым ртом, держась за обе его руки, а что там у неё в глазах было – одному богу известно. И ещё ему, наверное – он-то видел. Улыбался – очень тепло улыбался.

- Мадлен, - начал было принц.

- Ваше высочество, вы там где? Его преосвященство нам головы поотрывает, если до заката не вернёмся! – раздалось из-за прибрежных кустов.

Принц поцеловал обе её ладони – по очереди, взял за руку и молча повёл к месту обеда.

Там уже собрали все остатки еды и посуду, и плащи, и всё, что ещё было надо.

- Возвращаемся? – спросил у неё принц.

- Конечно, - еле слышно выдохнула она.

Он сам подсадил её в седло. Вот просто взял руками и поднял. И сам тоже забрался в седло легко – но с правой ноги.

Весь обратный путь Мадлен думала о том, что случилось у реки. И что, вот ради этого люди теряют головы? Она-то никогда не теряла, а может – просто не из-за кого было? Не встретилось ей такого мужчины, который восхитил бы её настолько, что она потеряла бы голову? И стыд, и честь, и что там ещё бывает?

Но сейчас она свободна и… И что?

Ответа на этот вопрос у неё так и не родилось до тех пор, пока впереди не замаячила знакомая серая башня.

Во дворе Мадлен собиралась поблагодарить принца за чудесную прогулку, но к ней уже летела от крыльца Мари.

- Мамочка, спаси Аделин! Её нужно немедленно спасти!

Жиль спешился, подошёл к рыжей кобыле и снял Мадлен с седла. Всю обратную дорогу она молчала, и он не нарушал её молчания – пусть. Пусть думает, вдруг надумает что хорошее. В ответ на его поцелуй она не вырывалась и не убегала, только хваталась за его руки и смотрела огромными глазами, будто не знала, что делать – за каким деревом она замужем-то была? Детей породить он сумел, а жену любить – и не пытался?

И теперь Жиль, откровенно говоря, надеялся на милый ужин в семейном кругу, а потом, когда девочки отправятся спать, можно и о них двоих подумать, так ведь?

Но к Мадлен уже неслась через двор с громким воплем средняя девочка, Мари. И кричала что-то про Аделин, которую надо спасать.

- Что случилось, детка, где Аделин? – госпожа Мадлен уже вытирала дочке слёзы и что-то ещё невесть откуда взявшимся платком.

- Она там, снаружи. Не ругай её, пожалуйста, она не виновата, это всё гадкий Жак Рокар!

Вот так новости. Мало досталось поганцу? Что он ещё вытворил? Госпожа Мадлен интересовалась тем же самым.

- Что произошло? Где это – снаружи?

- Аделин убежала от Николь, но только ты не ругай Николь, она не виновата, Аделин её заколдовала. Она ей сделала это… незаметную частичнось.

- Что? – бедная госпожа Мадлен совсем растерялась, и Жиль поспешил прийти на помощь.

- Частичную невидимость? Аделин стало не видно?

- Да, всё так! – снова заплакала Мари.

- Молодец девочка, вчера ещё не выходило, - пробормотал Жиль. – Где Аделин?

Из сбивчивых объяснений Мари стало понятно, что Аделин где-то снаружи, за стеной, не то на берегу реки, не то прямо в реке, и не может выбраться, попала она туда при помощи Жака Рокара, а он посмеялся и убежал.

Жиль достал зеркальце и связался с племянником, очень попросил его прийти во двор и за стену – мало ли тут что. Подхватил под руку Мадлен, строго велел Мари за ними не ходить и повёл мать беспокойного семейства за ворота.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

За воротами слева от дороги текла река. Там, где они обедали, эта же река текла сонно и лениво по илистому дну, а здесь дно было каменистым, и из воды то и дело торчали камни – большие и малые. И на одном таком камне, аккурат посреди реки, сидела девочка Аделин и, похоже, плакала от страха – потому что вокруг неё стремительно текла и бурлила вода, и она, очевидно, не могла допрыгнуть до какого-нибудь соседнего камня, и выбраться на берег. Как же она туда попала, интересно бы узнать?

Ладно, дело времени, узнаем. Сначала нужно извлечь оттуда девочку. Жиль отпустил Мадлен – ему нужны были обе руки – и тут же понял, что это оказалось ошибкой. Потому как Мадлен подобрала юбки рукой и метнулась в реку, и он не успел её задержать, а она сделала несколько шагов, и упала прямо в воду, сбитая течением.

- Что здесь происходит, уважаемый родич? – племянник появился вовремя.

- Сможешь вытащить госпожу Мадлен? А я – девочку, - Жиль не смотрел на Лионеля, он примеривался.

- Смогу, - кивнул Лионель и двинулся в воду.

На нём сапоги, и он должен знать здешние особенности.

А Жиль сосредоточился и выпустил поток силы по направлению к девочке. Со стороны, наверное, было видно, как она взмыла в воздух с того камня, пролетела над ревущей водой и приземлилась на берегу возле Жиля – мягко, на ноги. Молодец, не растерялась. А мокрая-то! Жиль приподнял её  и встряхнул – ничего, сейчас доставим домой и там её переоденут и согреют.

- Благодарю вас, - прошептала девочка сквозь слёзы. – А можно будет мне потом ещё так полетать? Только когда я высохну?

- Это уже как матушка скажет.

А что там с матушкой девочки?

А матушку нёс к берегу племянник, и эта матушка ещё что-то ему говорила. Наверное, что сама справится. Ага, справится. Сама.

Лионель поставил госпожу Мадлен на берег и спросил:

- Что произошло, госпожа Мадлен? Как вы и ваша дочь оказались в реке?

Все посмотрели на Аделин. Та опустила голову.

- Это Жак Рокар. Я вышла во двор, а он позвал меня посмотреть на речку. Я и пошла. Он стал прыгать по камням – мол, смотри, как я могу, а ты так не можешь. А чего это я не могу-то, могу. Ну, я юбки подобрала и показала ему, что нечего выделываться, подумаешь, мальчишка, у меня тоже две ноги. А он потом как пнёт один камень, тот и покатился, он там плохо лежал, и мне обратно оказалось прыгать некуда. Я попыталась в другую сторону, а камень-то тоже шатается! Я и осталась там. И слезть с него не могла, у меня ног не хватало. А потом на берег пришла Мари, увидела, где я сижу, я ей кричала, чтоб позвала кого-нибудь, но река шумит и ничего не слышно. Я думала, что и ночевать там останусь, - всхлипнула девочка.

- Значит, так. Госпожа Мадлен и госпожа Аделин – переодеваться и сушиться, немедленно, обе, а то ещё простудитесь, - Жиль знал, о чём говорил, поэтому позволил себе командовать. – А нам с вами, дорогой родич,  наверное, нужно пойти и поговорить с отцом этого выдающегося молодого человека.

- Что это нашло на сына господина Рокара, - удивился племянник.

- Вот и узнаем. Он уже был замечен в том, что портил вещи девочек и отбирал сладости. А я не поверю, что в вашем доме кого-то плохо кормят.

Госпожа Мадлен с дочкой исчезли в дверях башни, а Лионель повёл Жиля ко входу в пристроенное сбоку крыло. Очевидно, вся прислуга жила там.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не только жила, у господина управляющего там имелась комнатка, очевидно – с расходными книгами и что там ему ещё в жизни надо. Сам Рокар подскочил из-за стола – высокий, плотный, не знать, что управляющий – можно подумать, наёмник.

- Добрый день, господин Рокар, - кивнул ему Лионель и уселся в кресло у стены таким образом, что стало понятно – он здесь бывает частенько.