Женитьба дядюшки Жиля (СИ) - Кальк Салма

Мадлен пропустила тот момент, когда эта непонятная сила перестала помещаться у неё внутри и вырвалась наружу. Она попыталась призвать её обратно, вернуть, но – у неё не выходило ничего. Полог кровати вздулся, дёрнулся и оторвался. Столик упал на кувшин, вода разлилась по полу, хорошо, её там было на донышке. Ещё что-то грохнуло.

Затряслись стены. Мадлен зажмурилась.

- Тихо, хорошая моя, тихо, пожалуйста, - принц обнял её и крепко прижал к себе, и гладил по голове. – Спокойнее, сейчас всё вернём, куда следует, осторожно, вот так. Ищите в себе, там должно быть такое место, откуда всё берётся, ищите, пожалуйста, не пропадайте, хорошо?

- Я… знаю это место. Я ничего не могу сделать, - прошептала Мадлен, зажмурившись.

- Я помогу. Сейчас вместе мы вернём всё это буйство стихии домой, - тихо говорил принц, и ещё что-то шептал, она не поняла, потому что стены затряслись уже совсем нешуточно.

Мадлен собралась, и ещё раз попробовала втянуть обратно всё, что вдруг из неё взялось. Как давно, в детстве, на тренировке с отцом, и она будто услышала его голос: Мадлен, ты можешь, ты справишься, это – твоё.

- Милая моя Мадлен, ты справишься, обязательно, я держу, давай же, это же твоё, - негромко говорил ей принц.

Она выбралась из его рук, села, вздохнула – и разом подобрала всё. Сама не очень поняла, как. И упала обратно на подушки совсем без сил.

Стало тихо, необыкновенно тихо. Она могла только дышать, больше не могла ничего, даже глаза открыть. И надо же было раздаться стуку в дверь именно в этот момент!   

- Госпожа Мадлен, откройте!

Это господин Лионель. Надо открыть.

- Я открою, - принц поцеловал её в висок, встал с постели, набросил на себя тот самый плащ и пошёл отпирать дверь – запирал-то он.

Кажется, кто-то ухитрился ещё и парочку заклятий на ту дверь навесить между делом, вот пусть сам и убирает, у неё не хватит сил.

- Что тут происходит, чёрт побери? – поинтересовался хозяин дома, как только дверь открылась. – Дорогой родич, вы решили разнести мне дом?

- Господин Лионель, это я, - прошелестела Мадлен. – Я случайно.

- Вы? – такого изумления в голосе уважаемого священнослужителя Мадлен не слышала ни разу.

Она завернулась в простыню, сползла с кровати и побрела, шатаясь, к двери.

- Простите меня, господин Лионель, - сказала покаянно. – Я не поняла, что произошло. Поэтому не сразу смогла справиться.

Лионель тоже был как попало завёрнут не то в плащ, не то во что-то ещё. Стоял, смотрел на неё, на принца и смеялся.

- Чего смеёшься? – спросил принц.

- Да как бы это сказать… Моему дому нынче с чего-то везёт на сумасшедших влюблённых.  Разновидность благословения господня, не иначе. То Жанно и его госпожа Лика, то дивный дуэт, обитавший на чердаке, то теперь вот два вроде взрослых человека, но по смыслу – совершенно без башни, как и молодёжь. И скажу я вам, парочка боевых магов была из всего этого Ноева ковчега самой безобидной, они заперлись себе и никого больше не трогали. С парочкой некромантов было веселее, особенно если живёшь прямо под тем местом, где их угораздило гнездиться. А то, что парочка воздушников может случайно развалить мне башню, я и не подозревал. Я думал, что заклял её достаточно хорошо, - и хохочет, вот прямо хохочет.

Если смеётся, то, наверное, не обижается?

Мадлен поняла, что её совсем не держат ноги, и схватилась за дверь, второй рукой продолжая держать простыню. Принц увидел, обхватил её и приподнял.

- Я разберусь. Успокойте там всех, кого мы ещё невольно потревожили, хорошо?

- Непременно, - кивнул господин Лионель. – И держите её хорошенько, она ж еле-еле жива, после такого-то. Доброй вам ночи… родичи.

И закрыл снаружи их дверь.

Принц отнёс Мадлен обратно на кровать, и распутал простыню, и накрыл её сверху. Расстегнул застёжку плаща, положил поверх простыни. И забрался к ней под это всё. Обнял и поцеловал в макушку.

- Госпожа моя, но неужели у вас никогда не было в любовниках мага? Я не говорю – приличного, но – хоть какого-нибудь? – и ведь тоже смеётся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ну он и спросил.

- У меня, ваше высочество, вовсе никаких любовников не было. Я, знаете ли, всегда была честной женщиной, ну, до этого момента, - Мадлен было неловко, она спрятала лицо в подушку.

Попыталась. Потому что он осторожно развернул её к себе.

- Сокровище. Драгоценность, редкая драгоценность. Знаете, Мадлен, вы вполне можете продолжать считать себя честной женщиной, нет ничего проще. Вам для этого всего лишь нужно выйти за меня замуж.

Он не оставил этой мысли?

- Объясните же господа ради – зачем? Я  не знатна, не богата, у меня нет могущественной родни, только Жанно, и у меня три дочери. Какая корысть в том, чтобы жениться на мне?

- А без корысти, просто так – нельзя? – он смотрел на неё и улыбался.

- Просто так? Вам, Рогану – и просто так?

- Да. Прелесть моего положения в том, что я именно Роган, и значит – могу делать то, что считаю нужным. Например – жениться на прекрасной женщине, которую люблю. И мне показалось, что я даже начал вам немного нравиться.

- Вы… вы мне очень нравитесь, - вынуждена была признаться Мадлен.

Она снова смотрела на него с разинутым ртом, и ничего не могла с собой поделать.

- И это наполняет счастьем моё сердце. Скажите, Мадлен, вы выйдете за меня замуж? Будете моей супругой, которую я собираюсь любить до смерти, и хозяйкой моего имущества, движимого и недвижимого? Матерью моих детей?

Как прекрасно-то, господи. Как же хорошо. Но…

- А… мои дети?

- А что ваши дети? Они, как я уже сказал, очень хорошие, и наполнят жизнью самый мрачный дом, даже такой, как мой. У меня ведь тоже уже есть дочь, и я считаю, что наши дети – это нечто замечательное. А если у нас с вами случатся общие дочь или сын – думаю, это будет нам с вами большим счастьем. Ваших девочек мы будем учить магии, и просто учителей им тоже найдём самых хороших. И магов в мужья – чтобы не получилось, как с вами.

- Как… что получилось со мной? – не поняла она.

- А вам не говорили, что юному магу обязательно нужен партнёр-маг противоположного пола? – изумился он. – Чтобы владеть своей силой полностью? И раз вы изволили быть честной женщиной и дождаться меня, то я вам, с одной стороны, весьма благодарен и очень рад, а с другой – ну чёрт же возьми, чем только думали ваши родители, они же у вас маги, оба! Кажется, ваша не пробудившаяся до конца сила была крепко запечатана где-то там, у вас внутри. И – либо вы бы так и дожили до самой смерти, не встретившись с ней никогда, либо – она прорвалась бы по какому-нибудь другому поводу. Могло быть и с жертвами, и с разрушениями, понимаете? Потому что силы-то у вас, оказывается, прилично, в несколько раз больше, чем вы обычно показываете. Поэтому и девочки у вас такие разносторонние, несмотря на то, что их отец магом не был.

- И… что же теперь?

- А теперь будем понемногу возвращать вас к жизни. Но сначала, всё же, скажите мне, что вы думаете по поводу моего предложения. Очень уж мне не терпится получить ответ.

- Я… я согласна, - прошептала она.

Мадлен гнала мысли о том, что этот мужчина – спасение от всех её бед. Нет, она согласилась не поэтому, а лишь потому, что тоже в него влюбилась – наверное, это так называется. И хочет попробовать, как это – когда соглашаешься на предложение того, кто нравится тебе самой.

- Спасибо вам за это, - он поцеловал её так же нежно, как днём в лесу. – Я постараюсь, чтобы вы не пожалели. Подарки утром, а сейчас – давайте восстанавливать вас. Стихийный выброс – не такая безобидная штука, как может показаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- А… вы знаете, как?

- Конечно. И вас научу, - он отбросил простыню вместе с плащом и вновь поцеловал её – но теперь уже сильно и глубоко.

Утро началось с громкого и требовательного стука в дверь. Нет, даже не стука – кто-то не понял, чего это не открывают, и стал долбиться едва ли не ногой. Жиль не понял, что это вообще, пока ему не пояснила тоже разбуженная госпожа Мадлен: