Женитьба дядюшки Жиля (СИ) - Кальк Салма

- Господин Лионель, ваше высочество, - управляющий вежливо их приветствовал. – Подать что-нибудь? Вина? Настойку?

- Нет, господин Рокар, не нужно. Но я бы попросил вас пригласить сюда вашего старшего сына, - племянник говорил вкрадчиво, но Рокар бледнел.

- Жака? Он что-то натворил? Так скажите, я ему задам!

- Пусть сам расскажет. И вы узнаете, и мы с родичем кое-что для себя проясним.

Рокар вышел в другую дверь и кликнул сына. Тот появился почти мгновенно – видимо, идти было недалеко. Сын оказался очень похож на отца – высокий, с такими же тёмными вихрами, которые позже, наверное, станут красивыми кудрями на зависть иным девицам. Как увидел их с племянником – так даже рот раскрыл.

- Жак, будь добр, расскажи нам с родичем, как так вышло, что госпожа Аделин де Кресси оказалась на камне посреди реки совершенно одна, - начал племянник обманчиво мягким голосом.

- Ты опять приставал к девчонке? – нахмурился Рокар-старший.

- Ну, она сама туда за мной потащилась и приставала – покажи да покажи. И дурная же, вот и полезла в реку, а у неё же сто одёжек, куда в таких по камням-то, - начал, было, Жак, но был остановлен Лионелем.

- Правду, Жак Рокар. Немедленно.

И так это было сказано, что тот только вздохнул и зажмурился.

И рассказал. Что и ему, и Сесиль надоела эта девчонка, которая ходит тут со своими сёстрами, будто так и надо. И с которыми все носятся – девочки то, девочки сё. И она ещё и маг, девчонка, мелкая девчонка – и маг, ну куда это годится! Зачем девчонке магия? Она с ней вообще что делать будет? Вот и пусть сидит тихо, раз девчонка, и носа из своей комнаты не показывает! Они с братом и сёстрами всегда играли в этом дворе, а теперь что – ещё и с этими благородными девицами играть? Да пошли они! Посидела на камне, так может ума прибавится, и осторожнее будет!

Племянник глянул на Жиля с усмешкой.

- Понимаете, родич? Пусть сидит тихо, раз девчонка. Представляете, что было бы, скажи он это, например, моей матушке, или вот ещё – Анжелике де Безье? Или госпоже Жийоне, что окопалась на чердаке и в стенку смотрит?

Почему-то Жиль представил именно госпожу Жийону. Да-да, сказать магу-некроманту «сиди и носа не высовывай». Впрочем, все взрослые когда-то были детьми, так может быть, ей тоже говорили?

- Господин Рокар, мне бы хотелось, чтобы мои гости были ограждены от подобных высказываний, - теперь Лионель смотрел на своего управляющего. – Может быть, юного Жака следует отдать куда-нибудь, где его научат какому-нибудь делу? Подумайте, если что – я замолвлю за него словечко. А с Сесиль, наверное, стоит поговорить вашей супруге.

Жак, услышав такое, сделался белым-белым. Ну да, парню в одиннадцать лет – или сколько ему там – нужно не девочек по двору гонять, а учиться. А он всё дома, у матушки под крылышком.

- Жак, в свою комнату. Не выходить, пока я не разрешу, - сказал ему отец.

Тот молча исчез – как ветром сдуло.

- Простите нас, господин Лионель, - продолжил управляющий. – Он очень страдает, что не родился магом, я-то, вы знаете, маг, а дети – ни один не унаследовал. Наверное, вы правы, его нужно отправить из дома и отдать в обучение, у моего брата лавка в столице, и у Симоны сестра замужем за управляющим большого дома, там тоже есть, чему учиться. Я-то думал, что он постепенно к моей работе пристроится, а он у нас всё бездельничает. Может быть, всё же, налить вина? Девочка ведь не пострадала?

- К счастью – нет, - кивнул Лионель. – Кстати, были ещё эпизоды с отобранными сладостями, испорченными вещами и дракой.

- Ох, я даже и не думал, что так далеко зайдёт. Мы с Симоной поговорим с ним, непременно поговорим. Он попросит прощения у девочек. И отправится учиться.

За ужином госпожа Мадлен не появилась. От неё пришла камеристка и рассказала, что и Аделин, и саму Мадлен отогрели в горячей ванне, заодно помыли и остальных детей, и теперь все они сохнут и просят дозволения поужинать у себя в комнатах.

Отогрели – это хорошо. Лионель только вздыхал – до чего дошло, оказывается. Добросердечная королева Маргарита сочувствовала госпоже Мадлен. А госпожа Жийона фыркала – надо же, раз девчонка, то и не человек, вот, опять – именно так, как Жиль её себе вообразил. Наверное, она знала о таких вещах не понаслышке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В завершение племянник сказал – он надеется, что повторения разговора не потребуется, но проверит – что там будет дальше с Жаком. И с его сестрицей, тоже та ещё особа – с виду вежливая, но, как оказывается, на самом деле вовсе не такая.

Жийона исчезла, никто не заметил, когда. Племянник пошёл провожать куда-то госпожу Маргариту. А Жиль подумал-подумал, и решил-таки проведать госпожу Мадлен. Как там она?

Он нашёл у себя в вещах тёплый плащ – в нём очень хорошо греться, если замёрз. На воротнике у него мягчайший мех из далёких северных стран, и по краю капюшона – тоже. Ещё прицепил на пояс флягу – с крепкой настойкой, тоже для согревания первое дело. И поднялся на третий этаж.

За дверью госпожи Мадлен было тихо. Он постучался – и подумал, если не отзовётся – значит, не судьба, всё потом.

Но госпожа Мадлен отозвалась.

Она отворила дверь – в одной сорочке и босиком – и очень удивилась, увидев его, брови так и взлетели. А потом выдохнула.

- А я думала – что-то с девочками.

- Судя по тишине, у них всё хорошо, - улыбнулся Жиль. – Я принёс вам тёплый плащ. Им хорошо укрываться – даже если поверх одеяла. Отчего вы на полу босиком? Пол холодный, - он решительно распахнул дверь, подхватил её на руки и донёс до кровати.

Вернулся, закрыл дверь плотно и ещё наложил запирающее и поглощающее звуки заклятье. Развернул плащ, набросил на неё. Она и впрямь дрожала – походи-ка босиком по каменному полу, да ещё после купания в холодной речке!

- Госпожа Мадлен, глотните, - он вложил флягу ей в руку.

- Что это? – она смотрела, не понимая.

- Крепкий напиток, чтоб согреться. Глотка будет достаточно, - и пока она отвинчивала крышку и глотала, он по-хозяйски расправил на её плечах плащ и вытащил изнутри медовую косу.

Коса оказалась влажной.

- Что это вы делаете? – она слабо затрепыхалась в его руках, когда он стал распускать ей волосы.

- Собираюсь вас посушить немного. Нет ничего хуже, чем спать в сырости.

Перебирать медовые волнистые пряди было очень приятно, они так и текли меж пальцев. Потребовалось совсем немного тепла, чтобы они досохли и заискрились в магическом свете – вот, теперь хорошо. И ещё провести кончиками пальцев по голове – на всякий случай. А то подушка отсыреет, и её хозяйка ещё заболеет потом, кому это надо!

Госпожа Мадлен уже и не трепыхалась, она приникла к нему и положила голову ему на плечо. Зажмурилась, вздыхала. Что-то там себе думала.

Жиль тогда просто посадил её к себе на колени и обнял. Вот так. Я не кусаюсь, и вы, госпожа моя, можете в этом убедиться. Всё для вас – нынче вечером и всегда.

- Спасибо вам, - прошептала она. – Вы так здорово вытащили Аделин. Она потом говорила, что ещё не прочь полетать, только чтобы не мокрой, - улыбается.

- Не благодарите, не нужно. Смог – и сделал. Я, госпожа Мадлен, сделаю для вас, что захотите, - глаза её расширились и неотрывно смотрели на него – как днём в лесу. – Пользуйтесь, - усмехнулся, но усмешка вышла какая-то кривая.

Ему самому было невероятно интересно, рискнёт ли она попросить. И ведь думает что-то, сердце так и колотится.

- Тогда… - надо же, рискнула. И что же? -  Тогда поцелуйте меня ещё раз.

Укуси меня котик, подумал Жиль. И поцеловал.

День вышел каким-то очень уж волнительным, и Мадлен никак не могла уснуть. Всё разом – и прогулка эта удивительная, и происшествие с Аделин. Спасибо принцу и его преосвященству, обе они только испугались и намокли, и ничего более серьёзного не случилось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но принц невероятен, конечно – взять и поднять в воздух человека просто так. Нет, конечно же, не просто, и ей доводилось уже однажды такое видеть – на празднике у Вьевиллей, когда к ней приставал граф Эскар. Тоже ведь пытался её целовать. И чем он отличается от принца? Граф, если смотреть отвлечённо, так даже и красивее, и определённо моложе, но почему одна только мысль о нём вызывает отвращение?