Всеобщая история кино. Том 4 (первый полутом). Послевоенные годы в странах Европы 1919-1929 - Жорж Садуль

Луи Деллюк, только что тогда дебютировавший в качестве критика, видел этот фильм и все его достоинства приписал сценаристу, имя же постановщика осталось неизвестным («Фильм», 19 ноября 1917 года):

«Это не та история, которая ни на чем не основана. Здесь есть сюжет, или, скорее, то, что профессиональные драматурги называют отправной точкой. Единственный упрек, что эта «точка» интереснее, чем финал.

Но зато здесь с блеском показаны детали — точные, простые, тонкие. Нет изысканного освещения, которое часто выдается за шедевр. Нет первых планов, заимствованных у Ройтлингера (модного в то время парижского фотографа. — Ж. С.). Много натуральности, изящества, привлекательности. Мсье Тревиль с помощью умного режиссера очень талантливо сыграл фантасмагорическое монте-кристство этой роли. Мадемуазель Лезе очень трогательна в сценах тревоги и раскаяния. Красиво переданы Шамоникс и Ривьера. И Тристан Бернар пользуется первым планом как исполнитель — с некоторой застенчивостью и комическим мастерством».

Сценарий был действительно навеян романом Дюма-отца «Граф Монте-Кристо»; его герой, некий граф (Тревиль), был сброшен в «бездонную пропасть» в Альпах своей племянницей и ее мужем, желавшим наследовать его состояние. Но он остался жив и вернулся через полгода, чтобы наказать преступников.

В журнале «Фильм» (15 октября 1917 года) Анри Диаман-Берже был исполнен всяческого энтузиазма:

«Фирме «Гомон» не столь уже много стоило сделать Тристана Бернара кинематографистом… А успех его меня глубоко взволновал. Это победа и честь для нашего искусства. После двух попыток, оставшихся анонимными («Компанейский человек» и «Старухи из богадельни». — Ж. С.), драматург публично выступает с прелестной комедией, романтичной и обаятельной. «Бездонная пропасть» — это больше чем фильм. Это официальный приход в кино мастера французской сцены. Это пример прославившегося в театре человека, который не посчитал для себя унизительным изучить немое искусство, работал в кино с увлечением и не захотел ограничиться экранизацией собственных пьес. Тристан Бернар рассматривает кино не как дополнение к театральным постановкам, а как самостоятельное искусство, имеющее собственное лицо и свои особые законы… Его первый опыт — это опыт мастера; я умоляю всех прокатчиков Франции и наших заграничных друзей показать этот фильм: ведь он — чисто французское произведение искусства…»

Другой критик из «Фильма», подписавшийся Э. Ж-, похвалил «прекрасные пейзажи», снятые в Шамони, Аннеси, Талуаре, Сан-Сальваду, и добавил:

«То, чем Тристан Бернар восхищается в кино, — это, несомненно, его вездесущность. Он использовал это качество очень широко и весьма удачно. <…> Фильм поставлен в превосходном темпе, умело построен, постановка выполнена со вкусом и очень удачна. Просто удовольствие чувствовать, что от титров до мельчайших деталей драматург следил за каждой подробностью столь сложной постановки и трудных съемок. Поздравим и Раймона Бернара с тем, что он сумел так глубоко проникнуть в идеи отца и осуществить их согласно его желанию…»

Раймон Бернар, родившийся в 1891 году, сначала был актером и участвовал еще в «Жанне д’Арк» вместе с Сарой Бернар. Здесь он выступил впервые как помощник режиссера в фильме отца и Жака Фейдера, но имя последнего, как видим, не упоминалось в отзывах прессы.

Фейдер был мобилизован, как и все бельгийцы его возраста, в 1917 году. Его товарищами по полку были соотечественники актеры Фернан Леду и Виктор Фран-сен. В 1918 году Фейдер был ранен, а в начале 1919 года демобилизован. Пока он служил в армии, Тристан Бернар продолжал ставить в кино шуточные пьески в постановке сына («Торговец-дворянин», «Лечение от икоты»). Когда Фейдер вернулся в Париж, Тристан Бернар поставил в сотрудничестве с ним шутку в двух частях «Орфографическая ошибка» (снятую летом 1919 года).

Чиновник (Шарль Дешан) написал прошение о принятии его на службу и, отдав его, обнаружил, что сделал в нем орфографическую ошибку; ночью он взламывает дверь в контору, чтобы исправить текст. Его обвиняют в грабеже, но в конце концов оправдывают. Эта лента сохранилась во Французской синематеке. Как и все другие короткометражки Фейдера (мы не знаем «Бездонной пропасти»), этот фильм нисколько не отличается от обычной кинопродукции того времени. До сих пор Фейдер лишь скромно учился (скромностью он отличался в течение всей своей карьеры), и «Орфографическая ошибка» представляет интерес лишь в одном отношении — в ней впервые появился на экране Фернан Леду — во второстепенной роли взломщика.

После этой, последней работы с Тристаном Бернаром Фейдер окончательно покинул Гомона в надежде самому стать своим продюсером. Сверх всяких ожиданий он преуспел, сделав блестящий ход, сразу поставивший его в первый ряд ведущих кинорежиссеров мира.

Тотчас после войны неизвестный молодой романист Пьер Бенуа (родился в 1886 году) добился потрясающего успеха на книжном рынке, выпустив роман «Атлантида», где события развертывались в центре Сахары. Книга продавалась в сотнях тысяч экземпляров и вскоре была переведена на многие языки. Затем произошел скандал, еще увеличивший ее популярность: автора обвинили в плагиате (что было неверно): героиня английского романа Райдера Хаггарда «Она» тоже была таинственной королевой, убивавшей своих любовников в замке, расположенном в глубине Африки.

Как только началось увлечение этим экстравагантным «бестселлером», Жак Фейдер понял, какой интерес он представляет для кино, и купил право на его экранизацию у Пьера Бенуа за 10 тысяч франков. Сумма была очень высока для режиссера, получившего в том же году 1000 франков за постановку «Орфографической ошибки». Но ему не пришлось жалеть о своем риске. Несколько недель спустя Голливуд, следивший за европейскими новинками, послал Леона Перре, чтобы купить права на постановку «Атлантиды». Но было поздно.

Однако экранизация романа Бенуа требовала дорогих декораций и больших средств. Тогда Фейдер обратился к своему дяде Альфонсу Фредериксу, который был одним из акционеров и директоров крупного парижского банка «Тальман и К0». У этой финансовой группы были тесные международные связи в Швейцарии («Цюрихский банк»), в Германии (электрический трест «АЭГ»), и Англии (через франко-английское семейство Эрланже, к которому с другой стороны принадлежала г-жа Хиллель-Эрланже, финансистка фильмов Жермены Дюлак), а также с рядом могущественных компаний в сфере радиопромышленности, механических конструкций, электропромышленности, вооружений («СОМУА»), сахарной промышленности, драгоценных металлов («Кристофль»), страхования, искусственного шелка и т. д. Банк был особенно тесно связан с группой Шнейдера — Крезо, знаменитых «торговцев пушками», и с немецким картелем «АЭГ», заинтересованным в делах «УФА». С кем из них советовались правители банка Тальмана о том, представляет ли какой-либо интерес производство фильмов? Как знать. Но так или иначе банк согласился в конце 1919 года вложить 600 тысяч франков в производство «Атлантиды». Сумма была громадная. Если для сравнения взять среднюю сумму дохода с французского фильма, она соответствует аналогичной сумме, достигшей в 1957 году более полумиллиарда. Но расходы оказались в три раза больше, достигнув 1 млн. 800 тысяч франков, то есть в 1957 году по той же шкале они составили бы сумму около 2 млрд. 300 млн. по новому курсу.

Когда в 1921 году фильм был закончен, на рекламном плакате под заголовком «На это осмелился только один человек!» была помещена фотография Жака Фейдера в колониальном шлеме. Фильм был целиком снят в Африке, а многие его эпизоды поставлены в песках Сахары, которую считали в ту пору пылающим адом, недоступным для человека и где никогда еще не был снят ни один фильм…

Жак Фейдер действительно придавал большое значение подлинности съемок на натуре и в конце 1919 года специально отправился в путешествие, чтобы изучить местность. В феврале 1920 года он приехал в Алжир с двадцатью техниками и таким же числом актеров. Съемки продолжались около восьми месяцев: «С 1 марта до октября: съемки натуры в окрестностях Туггурта (два с половиной месяца), потом — в Оресе у М’Ншуэша, в Ру. ффи и в Джиджели, на берегу моря. Декорации построили близ Алжира, в карьерах Баб-Эль-Кеда» [82].

Героиню «Атлантиды», таинственную Антинею, играла танцовщица Наперковская. Кажется, Фейдер вначале думал об этой роли для Мюзидоры, бывшей тогда в зените своей слабы, — ее гибкость и красота очень подошли бы для этой роли, тогда как Наперковской, хотя ей не исполнилось и тридцати лет (она родилась в 1896 году), в этой роли мешала довольно грузная фигура, отяжелевшая от злоупотребления лукумом и кус-кусом. Она воспитывалась в Турции, в 1911 году исполняла роль Эсмеральды в «Соборе Парижской богоматери» А. Капеллани и пользовалась немалым успехом в Соединенных Штатах как танцовщица, а в Италии — как «дива» в разных фильмах, поставленных во время войны. Наверно, эта международная известность и заставила Фейдера предпочесть ее Мюзидоре, которая была не столь известна за пределами Франции. Через два года после съемок Наперковская писала: