Лезвие на воде (СИ) - Оксана Самсонова

— Многое… Но вообще я хотела спросить про тренировку новобранцев.

— Ерин вернулся с отпуска, поэтому тебе не нужно больше их тренировать.

Мне очень хочется его расспросить о Хиларии. Почему он так жесток с ней? Даже не может нормально поговорить. Но останавливаю себя, основываясь на том, что будет лучше, если она не будет зацикливаться на этом балбесе.

— Что-то еще?

— Да… Ты сказал о том, что охотники используют силы стихийников. Как?

— Такие ходят слухи. Многие охотники пытаются выкачивать силы из стихийников, активировать и даже создавать артефакты.

В голове сразу всплывает разговор с Деем о младшем сыне Властителя Западной Долины по чьей милости я обзавелась шрамами на спине.

— Еще вопросы?

— Да…

— Слушаю. — нетерпеливо произносит мужчина, не отрывая взгляда от бумаг.

— Хилария… Спасибо, что пропустил ее в поместье.

Оберон наконец-то отвлекается от бумаг и поднимает на меня тяжелый взгляд.

— И за все остальное тоже спасибо. Она мне все рассказала. Хилария мне как сестра. Она совсем юная. И может, — я замолкаю на миг, стараясь подобрать максимально подходящие слова, — накручивать себя из-за пустяков. Дело в том, что она считает, что ты не говоришь с ней из-за того, что она пожиратель. Не обижай ее этим. Ей и так нелегко. Даже в родном доме ее сторонились. Бросили, отдав на воспитание академикам. Пожиратели очень редкие и их до ужаса боятся! Она ненавидит себя за это…

— Я понял, Эйрин, спасибо. — равнодушно отзывается Оберон на мою, так старательно подобранную, речь и снова утыкается в бумаги.

Бездушный чурбан.

— Я очень надеюсь, что ты понял. И прошу, если…, то просто скажи ей. Но не молчи. Молчание убивает еще сильнее, чем слова.

Я понимаю, что ни мне раздавать советы в любовных делах, но по крайней мере мы с Данте время от времени разговариваем.

Не говоря больше и слова, я ухожу на тренировочную площадку. Там я сталкиваюсь со своими учениками… снова бывшими. От этого становится грустно. Их уже тренирует мужчина средних лет. Новобранцы встречают меня дружным приветствием. Я знакомлюсь с вернувшимся наставником. Ерин Кейн оказывается очень приятным мужчиной крепкого телосложения, с невероятной харизмой.

— Очень благодатен Вам, Эйрин, что подменили меня, пока я отдыхал. А то тут отпуск урвать нереально. Ребята остались в форме. Благодарю.

— Всегда пожалуйста, если еще захотите в отпуск с удовольствием вас подменю. Вы не против, если я присоединюсь к тренировке, в качестве Вашего ученика?

— Это замечательно! Только щадить Вас я не буду, имейте в виду!

— На это и рассчитываю, наставник!

Полоса препятствий, рукопашный бой, стрельба из лука, драка на мечах — прекрасное средство, чтобы привести в порядок мысли, а если надо, то и выбить лишние из головы.

Вечером мы сидим в знакомом мне шатре и слушаем лекции по стратегии ведения боя.

Вернувшись в комнату, привожу себя в порядок. Волосы собираю в высокую прическу и украшаю ее длинной шпилькой с красивыми темно синими камнями, чтобы ничего не скрывало аккуратное декольте синего платья в пол и сияющего синевой ожерелья.

Захожу в комнату к Хиларии. Она тоже принарядилась, надев черное платье с разрезанными рукавами, и уложила прямые волосы в нежные локоны, собранные спереди.

— О… — Хилария с интересом рассматривает меня. — Я тебя редко видела в платье. Правильно, что надела.

— Я смотрю, у тебя улучшилось настроение…

— Да… Оберон заговорил.

— Что он тебе сказал?

Часть 14. Хилария

Хилария

Щебетание птиц, в роскошном саду Властителя Востока, завораживает. Каждый день, начиная с моего первого появления в поместье, я прогуливаюсь под сенью многовековых дубов, вокруг ухоженных клумб и идеально подстриженной живой изгороди, превращающая весь сад в огромный лабиринт.

Лязганье мечей отвлекает меня от созерцания прекрасного и, завернув за угол вижу, как Оберон тренируется в гордом одиночестве. Он орудует одновременно двумя мечами так быстро, что я не в силах рассмотреть лезвия, что со свистом разрезают воздух.

С момента как я вернула все воспоминания и часть силы Эйрин мои чувства обострились. Теперь меня не покидает странное ощущение, которое возникает каждый раз, когда я сталкиваюсь с Обероном, но связано оно не только с тем, о чем подумала Эйрин. Как я не пытаюсь, у меня не получается объяснить, что именно мне кажется странным в нем, ведь раньше я никогда не чувствовала от кого-либо такой странной энергетики. Временами она становится подавляющей, как сейчас.

Я наблюдаю за ним, скрываясь за живой изгородью, на протяжении всей тренировки. Все это время его рубашка остается идеально сухой. Оберон не замедляет темп тренировки ни на секунду. Ловлю себя на мысли, что наблюдала бы за его тренировками часами на пролет, но Оберона прерывает подошедший с письмом слуга.

— Хилария, постой. — останавливает меня Оберон, стоит мне только развернуться, чтобы покинуть эту часть сада прежде, чем мы бы столкнулись.

Сложив письмо, Оберон прячем его в карман и подходит ко мне. Я, потупив взгляд смотрю себе под ноги, разглядывая мощеную серым камнем тропинку.

— Ты не хочешь разговаривать со мной?

— Мне казалось это ты меня избегаешь. — произношу, резко поднимая глаза, и встречаюсь со взволнованным взглядом зеленых глаз.

— Вовсе нет. Не пойми неправильно. — Оберон на миг замолкает и отводит взгляд. — Я редко бываю в поместье. Очень часто в разъездах. У меня много работы.

— Если бы не тот факт, что я оказалась в том месте, к которому ты привязан, то ты снова исчез бы как в прошлый раз… Ладно, на этот раз ты узнал, что я чудовище, но почему исчез тогда?

— Ты не чудовище. Прекрати так говорить… Я никогда не думал о тебе так и ты не смей! — Оберон замолкает, а я продолжаю смотреть на него ожидая продолжения, чувствуя, что он недоговаривает. — Я давно влюблен. Не хочу вгонять тебя в заблуждения, поэтому избегаю.

У меня от его слов все сжимается внутри. Я не ожидала, что его сердце будет свободно, но все равно услышать это от него довольно больно. В то же время мне становится легче, от того, что он избегал меня не из-за того, что я пожиратель.

— Я очень рада за тебя и твою избранницу. Я говорю это искренне и иных чувств, кроме глубокой благодарности за спасенную жизнь и уважительное отношение, к тебе не испытываю. — произношу, стараясь изо всех сил сдержать голос равнодушным и не выдать истинные чувства.

Но до последнего мне не верится в правдивость его слов. Оберон или врет мне, стараясь не обидеть, или он действительно влюблен, но