Эльф из Преисподней. Том 2 (СИ) - "Lt Colonel"

Злость, непонимание, бессилие и страсть. Столь многого можно добиться от одной девушки! Пока в ней бурлят эти чувства, она будет прекрасна для меня.

Подумать только, многие демоны полагают, что лучший способ выжимать эмоции из смертных — это пытки.

Может быть, он самый эффективный. Но определённо не самый весёлый.

Телесные мучения быстро перерастаешь, если прожитые годы приносят с собой хоть каплю сообразительности.

Лично я посчитал величайшей победой за сегодня то, что Анна непроизвольно потянулась ко мне, когда я отстранился. Её губы просили ещё, в блеске глаз таилась жажда продолжения, тут же потухшая, когда девушка спохватилась.

Поглощённая благородным гневом, Анна была прекрасна. Она злилась на себя — за то, что купилась на ловушку непрозвучавших обещаний. На меня — за то, играл с ней и не прикрыл игру ворохом высокопарных фраз о любви.

Она была достаточно умна, чтобы понять, чего я добивался.

Поспешно вытерев губы и всем своим видом источая презрение, Анна подвинула ко мне договор, сунула ручку.

— Подпись и слепок.

Я расписался и оставил на бумаге частицу своей ауры. Это была не совсем обычная бумага; по правде говоря, материя, на которой темнели буквы соглашения, не имела ничего общего с бумагой. На Мундосе для таких случаев использовали особый род слизней. Насколько я мог судить, земляне применяли схожие техники.

Впитав отпечаток моей ауры, бумага-что-не-была-бумагой пошла радужными пятнами. Анна коснулась её, и пятен стало больше. Таким трюкам мог обучиться и разумный, не обладающий склонностями к магии — или её земному подобию.

— Раз здесь мы закончили, попрошу назад чемодан, — сказал я, — И его надо чем-нибудь забить так, чтобы казалось, будто он всё ещё полон.

Стоило отдать должное Анне, она сдержалась от обвинений меня в жадности.

Она и впрямь была умной девчушкой — для её возраста.

— Полагаешь, Триумвират зашёл так далеко, что поставил агентов непрерывно следить за Увер-Тьюром?

— Эльфы крайне последовательны в обретении того, что считают своим.

Анна скептически изогнула бровь.

— Пока не могу понять, относится ли это к тебе. К слову… не пора ли подарить даме больше простора?

Даже после подписания договора я продолжал сидеть на одной скамье с девушкой. Расстояние между нами было куда теснее, чем позволяли приличия. С другой стороны, я редко когда позволял приличиям сковывать себя.

— Вертихвостки из высшего света жутко требовательны, — пожаловался я, поднимаясь, — Вечно требуют подарков, которых не заслужили.

По взгляду Анны было понятно, что она всерьёз прикидывает, не приложить ли меня кружкой. Но в конечном итоге она пожалела даже ту, что со сколотой кромкой.

Хозяйственная натура.

Чемодан мне отдали. Даже набили его старыми тряпками. Я сделал мысленную пометку: перед тем как войти в апартаменты, избавиться от тряпья.

Вдобавок к чемодану меня снабдили телефонным номером Анны с наказом звонить, если загадка кольца-ключа прояснится. Это напомнило о том, что Гаэмельс наверняка ожидает отчёт о проделанной работе. Впрочем, бумажку с его контактами я всё равно куда-то выбросил.

Когда я покинул гостеприимное имение ван Ранеховен, где меня напоили чаем и снабдили информацией всего-то за небольшое состояние, то пошёл по дороге в направлении к Манхэттену. Прошло, быть может, минут пять, перед тем как рядом со мной остановился автомобиль — серый и совершенно неприметный.

Передняя пассажирская дверь приветливо открылась, и Бигби махнул рукой, приглашая сесть. Я бросил чемодан на заднее сидение и залез внутрь.

— А мне повезло, — сказал Бигби, — Возвращаюсь из Роквея — там сейчас настоящий дурдом, как и каждый год, когда индейцы занимают земли у озера, и вдруг вижу — знакомая фигура.

— Предпочитаю считать, что удача — это плод целенаправленных усилий, — заметил я.

Машина тронулась с места. Бигби опустил стекло у себя. В салоне засвистел ветер.

— Судя по тому, что вы шли от Увер-Тьюра, вас пригласили ван Ранеховен? Могли бы заказать такси оттуда.

Я махнул рукой.

— Зачем? Гаэмельс прислал отличную машину.

Бигби усмехнулся, обнажив чересчур острые зубы.

— Как по мне, любая машина отлична, пока на ходу.

Офицер Особого департамента потянулся к низу своей дверцы, вытащил пачку сигарет. Встряхнул её, поймав губами высунувшуюся сигарету.

— Я же предупреждал, что не люблю дыма.

Оборотень кинул на меня тяжелый взгляд. Произнёс — почтительность в его голосе боролась с раздражением:

— Потерпеть маленькое неудобство — небольшая плата за то, что вас подкинут до дома.

— Но я не привык терпеть, — сказал я, — Проще поучить тебя манерам.

— Угрожать офицеру при исполнении…

— Угрожать секту, — перебил я, — Угрожать псу, хозяева которого и глазом не моргнут, если он сдохнет от руки прайма. Ты живёшь, пока тебе разрешают жить.

Вот теперь он разозлился. Волосы на его руках стали гуще, черты лица по-звериному заострились.

Если Бигби следил за усадьбой Анны, это одно. Но если он каким-то образом хвостом следовал за мной, а я умудрился не заметить его…

Нет, мой выпад не был связан с досадой, которую я почувствовал при мысли об этом! Просто мне захотелось попробовать его злость на вкус.

И если уж Бигби нападёт на меня, то тут ничего не поделаешь. Даже Гаэмельс не найдёт, к чему придраться, если это будет самооборона. Увы и ах, оборотни — горячие парни. Да что там, наполовину животные! Зачем набирать их в полицию…

Однако Бигби совладал с собой, уставился на дорогу. Человеческий облик вернулся к нему в полной мере, и лишь сжатая до побелевших костяшек ладонь на руле выдавала гнев офицера.

— Вы ошибаетесь. Я на особом положении, и проверять это я вам не рекомендую, — проговорил он с хрипотцой.

Тем не менее оборотень вытащил сигарету изо рта.

— Передумал, — беззаботно сообщил я, — можешь курить. И дай-ка мне одну.

Не то чтобы я вдруг воспылал страстью к табаку, но эмоциональные качели — прекрасный способ играть со смертными.

Офицер не разочаровал. От крутого разворота в разговоре он подрастерялся.

Взяв предложенную сигарету, я обнюхал её и на всякий случай уточнил:

— В ней нет магопия? Или обычного опиума?

Вообще-то, для того чтобы установить связь с Изнанкой, требовалось направленное усилие. Но порой она приходила к курящему без спроса, даже если наркотик не был предварительно обработан. Отчего-то во мне крепло предчувствие, что Ткачи не откажутся навестить меня, если я предоставлю им возможность. А к их визиту я был пока не готов.

Бигби наградил меня ошалелым взглядом. Выдавил, явно сдерживаясь от крепких выражений:

— Простой табак.

Я кивнул и прикурил от пальца. Землян впечатляли такие фокусы. Им, намертво прикипевшим к внешним эффектам, прямое воздействие на реальность безо всяких телодвижений казалось слишком скучным, а то и вовсе почиталось ими за шарлатанство. Ну, пока их не начинало сжигать истинное пламя.

Бигби умеренно впечатлился. Колдовать без использования вербальных техник на Земле умели немногие, но и они были вынуждены совершать пассы. Кто-то, напротив, предпочитал читать заклинания, не утруждая себя движениями. Таких было больше. Оборотень, вероятно, предположил, что я как-то скрыл необходимые мановения ладонью.

Я затянулся, подавил спазм в горле (Нани не курил) и сказал:

— Переговоры с Анной идут лучше, чем я думал изначально. Она не уступает в некоторых моментах, но в общем и целом осознаёт своё положение.

— В ближайшие дни можно ждать результата?

— Думаю, всё решится на второй встрече.

Бигби стряхнул пепел. Посмотрел на меня и отпустил стекло у моей дверцы.

— Вы затянули с визитом.

— Я не мальчик на побегушках у Триумвирата. Выдалась свободная минутка — съездил. И, на мой взгляд, не зря. Природа тут красивая.

Я затянулся ещё и, копируя движения офицера, тоже стряхнул пепел.