Басни - Жан Лафонтен

Была моложе первая вдова,

Но старшая была одарена искусством

Восстановлять успешно то,

Что было у нее природой отнято.

И обе вдовушки исправно,

Среди веселья, смеха и услад,

Его на свой причесывали лад,

И голову притом намыливали славно.

Меж тем как старшая из них по волоску,

Своих корыстных целей ради,

Все темные выдергивала пряди,

Другая седину щипала бедняку.

Жених, оставшись лыс, заметил эту штуку.

- Спасибо, - молвил он, - красотки, за науку.

Пусть вами я ощипан наголо,

Зато в другом мне повезло:

О свадьбе мы отложим попеченье.

Которую б из вас ни выбрал я женой

Она по-своему вертеть захочет мной.

Ценой волос купил я избавленье,

И голове плешивой в прок

Пойдет, красотки, ваш урок!

О. Чюмина.

Сюжет заимствован у Эзопа и Федра. На русском языке отдаленный перевод Сумарокова.

18. Лисица и Аист

(Le Renard et la Cigogne)

Лиса, скупая от природы,

Вдруг хлебосолкою затеяла прослыть.

Да только как тут быть,

Чтоб не вовлечь себя в излишние расходы?

Вопрос мудрен - решит его не всяк,

Но для Лисы такой вопрос пустяк:

Плутовка каши жидкой наварила,

Ее на блюдо тонко наложила,

И Аиста зовет преважно на обед.

На зов является сосед,

И оба принялись за поданное блюдо.

Ну, кашка, хоть куда! Одно лишь худо,

Что Аист есть так не привык:

Он в блюдо носом тык да тык,

Но в клюв ему ни крошки не попало;

А Лисанька меж тем в единый миг

Всю кашу языком слизала.

Вот Аист в свой черед,

Чтоб наказать Лису, а частью для забавы,

Ее на завтра ужинать зовет.

Нажарил мяса он, сварил к нему приправы,

На мелкие кусочки накрошил

И в узенький кувшин сложил.

Меж тем Лиса, почуяв запах мяса,

Пришла голодная, едва дождавшись часа,

И ну, что было сил,

Давай вокруг стола юлить и увиваться

И щедрости сосуда удивляться.

Но лесть ей тут не помогла:

По клюву Аисту кувшин пришелся впору,

У гостьи ж мордочка чресчур была кругла...

Лисица и Аист

И жадная Кума ни с чем, как и пришла,

Поджавши хвост, к себе убралась в нору.

Г-т.

Заимствовано у Федра. Была переведена Сумароковым ("Лисица и Журавль").

19. Учитель и Ученик

(L'Enfant et le Maitre d'ecole)

Шалун великий, Ученик,

На берегу пруда резвяся, оступился,

И в воду опустясь, ужасный поднял крик.

По счастию за сук он ивы ухватился,

Которая шатром

Нагнула ветви над прудом.

На крик Ученика пришел его Учитель,

Престрогий человек и славный сочинитель.

"Ах, долго ли тебе во зло употреблять

Мое примерное терпенье?

Воскликнул педагог. - Не должно ль наказать

Тебя за шалости, дурное поведенье?

Несчастные отец и мать! жалею вас!

Ну как пойдешь ты мокрый в класс?

Не станут ли тебе товарищи смеяться?

Чем здесь в пруду купаться,

Учил бы лучше ты урок.

Забыл ты, негодяй, мои все приказанья;

Забыл, что резвость есть порок!

Достоин ты, весьма достоин наказанья;

И, ergo, надобно теперь тебя посечь".

Однако же педант не кончил этим речь,

Учитель и Ученик

Он в ней употребил все тропы и фигуры

И декламировал, забывшись до того,

Что бедный ученик его,

Который боязлив и слаб был от натуры,

Лишился вовсе чувств, как ключ пошел на дно.

Без разума ничто учение одно.

Не лучше ль мне поторопиться

Помочь тому, кто впал от шалости в беду?

За это ж с ним браниться

И после время я найду.

Измайлов.

Заимствована из сборника басен на арабском языке, относящегося к XII или XIII веку и известного под названием "Locman". По арабскому мифическому сказанию Локман был мудрец, живший до Магомета. Басня рассказана также у Рабле (в "Гаргантюа и Пантагрюель"). На русский язык басня переведена также Сумароковым ("Учитель и Ученик").

20. Петух и Жемчужное Зерно

(Le Coq et la Perle)

Навозну кучу разрывая,

Петух нашел Жемчужное зерно

И говорит: "Куда оно?

Какая вещь пустая!

Не глупо ль, что его высоко так ценят?

А я бы, право, был гораздо боле рад

Зерну ячменному: оно не столь хоть видно,

Да сытно".

Петух и жемчужное зерно

Невежи судят точно так:

В чем толку не поймут, то всё у них пустяк.

И. Крылов.

Заимствовано у Федра. На русской язык, кроме Крылова, басню переводили Тредьяковский, Сумароков, Хвостов.

21. Шершни и Пчелы

(Les Frelons et les Muches a miel)

По мастерству и мастер нам знаком.

Нашлись оставленные кем-то соты,

E рой Шершней, корыстные расчеты

Лелявший тайком,

Их объявил своими смело.

Противиться им Пчелы стали тут,

И вот, своим порядком в суд

К большой Осе перенесли все дело.

Но как постановить в той тяжбе приговор?

Свидетели согласно утверждали:

Близ сотов все они видали

С давнишних пор

Жужжащих, длинных насекомых,

Крылатых и весьма напоминавших Пчел;

К несчастию, любой из признаков знакомых

К Шершням бы также подошел.

Стремясь пролить возможно больше света,

Оса и Муравьев к допросу привлекла.

Увы! Не помогло и это!

Взмолилась тут одна Пчела:

"Помилосердствуйте! Прошло уже полгода,

И портятся запасы меда;

Успела тяжба разрастись,

Из медвежонка став медведем.

Ведь эдак далеко мы, право, не уедем!

Судье нельзя ли обойтись

Без пререканий и отсрочек,

Запутанностей всех и разных проволочек?

Пусть просто разрешат с Шершнями нам сейчас

Приняться для добычи меда за работы:

Тогда увидели бы, кто из нас

Из меда сладкого умеет делать соты?"

Но от Шершней на это был отказ,

И Пчелам отданы поэтому Осой запасы меда.

О, если бы дела такого рода

Имели все подобный же конец!

Хоть Турцию бы взять себе за образец

И здравый смысл-взамен законов свода!

Избавлены от лишнего расхода,

И не дразня судейских аппетит,

От нестерпимых волокит

Мы не страдали б бесконечно.

Ведь устрица, в конце концов,

Судье останется, конечно,

И лишь скорлупки для истцов.

О. Чюмина.

Заимствована у Федра.

22. Дуб и Трость

(Le Chene et le Roseau)

С Тростинкой Дуб однажды в речь вошел.

"Поистине, роптать ты вправе на природу,

Сказал он,- воробей, и тот тебе тяжел.

Чуть легкий ветерок подернет рябью воду,

Ты зашатаешься, начнешь слабеть

И так нагнешься сиротливо,

Что жалко на тебя смотреть.

Меж тем как, наравне с Кавказом, горделиво,

Не только солнца я препятствую лучам,

Но, посмеваяся и вихрям и грозам,

Стою и тверд и прям,

Как будто б огражден ненарушимым миром:

Тебе всё бурей - мне всё кажется зефиром.

Хотя б уж ты в окружности росла,

Густою тению ветвей моих покрытой,

От непогод бы я быть мог тебе защитой;

Но вам в удел природа отвела

Брега бурливого Эолова владенья:

Конечно, нет совсем у ней о вас раденья".

"Ты очень жалостлив,-сказала Трость в ответ,

Однако не крушись: мне столько худа нет.

Не за себя я вихрей опасаюсь;

Хоть я и гнусь, но не ломаюсь:

Так бури мало мне вредят;

Едва ль не более тебе они грозят!

То правда, что еще доселе их свирепость

Твою не одолела крепость

И от ударов их ты не склонял лица;

Но-подождем конца!"

Дуб и Трость

Едва лишь это Трость сказала,

Вдруг мчится с северных сторон

И с градом и с дождем шумящий аквилон.

Дуб держится,- к земле Тростиночка припала,

Бушует ветр, удвоил силы он,

Взревел-и вырвал с корнем вон

Того, кто небесам главой своей касался

И в области теней пятою упирался.

И. Крылов.

Сюжет заимствован у Эзопа и у Авиана (см. примеч. к басне 7).

1 Чиновник, передающий волю падишаха и вводящий к нему посланников.

23. К тем, кому трудно угодить

(Contre ceux qui ont le gout difficile)

Когда бы при моем рожденье Каллиопа

Мне принесла дары избранников ее

Я посвятил бы их на выдумки Эзопа;

Во все века обман с поэзией-друзья.

Но не настолько я в почете у Парнаса;

В подобных басенках всегда нужна прикраса,

Которая им блеск особый придает.

Я делаю почин в той области: черед

За тем, кто более с iiyceae знаком.

А все ж мне удалось-особым языком

Заставить говорить и Волка, и Ягненка,

И мной растениям ниспослан слова дар.

Ужели в этом всем не видите вы чар?

"Не велика заслуга-побасёнка,

Лишь годная для малого ребёнка,

Чтоб говорить о ней с подобной похвальбой!"

Мне голос критика насмешливого слышен.

Извольте! Род себе я изберу другой,

Он ближе к истине и более возвышен:

"Троянцы, десять лет в стенах окружены,

Геройски вынося все ужасы осады,

Успели утомить пришельцев из Эллады.

Напрасно эллины, отвагою полны,

Ценою тысячи внезапных нападений

И сотни приступов, и яростных сражений,

Пытались покорить надменный Илион,