Отряд-5 - Алексей Евтушенко

– Я мог бы долго рассказывать, почему это произошло, но сейчас не время, – ответил Командующий эскадрой и Отец. Роль посла к народу, который даже силой пара не научился пользоваться, не доставляла ему большого удовольствия, но исполнял он её прилежно. Таково было желание Первой Матери. А её желание – закон. Не говоря уже о той воистину фантастической пользе, которую могли извлечь из данной ситуации все каравос Раво, включая его самого. – Если коротко, мы осознали свою ошибку. Первая Мать передаёт свои искренние извинения. И подарки.

– Подарки? – Дравен вопросительно приподнял бровь. – Какие ещё подарки?

– Примите, князь, – шепнул стоящий рядом Дитц. – Так надо, поверьте. Есть время убивать друг друга, и есть время мириться. Сейчас второй случай.

Подарки были щедрые и разнообразные. Багряного цвета, очень красивая, лёгкая, прочная и непромокаемая ткань – на плащи для князя и старших дружинников. Золотые чаши и блюда, украшенные сложным орнаментом (Командующий эскадрой понятия не имел, сколько им лет, где и какой расой они были изготовлены и при каких обстоятельствах оказались собственностью каравос Раво, знал только, что в глазах «дикарей», каковыми считались айреды, чаши должны представлять очень большую ценность). Два самых настоящих семизарядных револьвера и по сотне патронов к каждому.

– Такими пользовались наши предки, – пояснил Командующий. – Древнее и очень грозное оружие.

Он огляделся по сторонам. Нижнюю ветвь раскидистого дерева, росшего на другой стороне дороги, облюбовала толстая черная птица, весьма напоминающая земную ворону.

– Смотрите.

Командующий вытянул правую руку с револьвером, придерживая её снизу левой, прицелился.

Грохнул выстрел.

Пахнуло старым добрым порохом.

Сбитый пулей жёлтый лист закружился над дорогой.

Птица, издав хриплый возмущённый крик, взмахнула крыльями, снялась с ветки и устремилась ввысь.

– Мимо, – констатировал Дитц. – Не переживайте, бывает. Даже с лучшими из нас. Разрешите?

Он взял револьвер у Командующего, быстро его осмотрел на предмет устройства.

– Брось-ка яблочко, – попросил Шнайдера.

Курт вытащил из рюкзака плод, напоминающий земное яблоко – такими снабдила их в дорогу Гория. Подбросил высоко и в сторону.

Дитц дважды подряд выстрелил от бедра.

«Яблоко» словно взорвалось, разлетевшись на мелкие кусочки.

Брашенцы выдохнули восхищённое «х-ха!». Командующий эскадрой каравос Раво растянул губы в вежливой улыбке:

– Хорошо стреляете, поздравляю.

– Главное – не целиться, – объяснил Хельмут, отдавая револьвер. – И стараться ни о чём постороннем не думать. А оружие и впрямь отменное. У нас тоже было похожее…

По дороге к Брашену (космолёт остался на месте, князь, охотники и киркхуркхи, не торопясь, ехали верхом, а люди и каравос Раво рядом в дисковидных машинах последних) Дравен узнал о том, что произошло в его отсутствие.

– Ясно, – бросил коротко и зло. – Думаю, здесь явный заговор. Под меня копают, скоты. Говоришь, предлагали тебе оружие твоё продать, которое молнии кидает? – спросил у Млайна.

– Предлагали, князь.

– Точно, заговор. Государство ослабло… Я должен был предвидеть, что рано или поздно подобное случится. Собственно, и предвидел. Но не думал, что так скоро.

– Мы тоже виноваты, князь, – сказал Млайн.

– В чём? Что с продажной девкой спутались? Так за это у нас не казнят, нет такого закона. И не будет, пока я жив. А кабатчик наверняка в доле. Он и нашептал Ельне не то, что было на самом деле, а то, что нужно было нашептать. Возможно, и девка. И, к слову, кабатчик этот из «Бочки и кружки» у меня давно на заметке. Сам он не местный, с побережья, и наполовину уйс… Ладно, не ваше это дело, сам разберусь.

Потом был Брашен, уже практически родной детинец, радость и изумление дружины, отдача князем срочных распоряжений касательно кабатчика, продажной девки и зачинщиков, ожидаемое угощение (все блюда и питьё были проверены специальным прибором на предмет усвоения каравос Раво) и долгий, довольно откровенный разговор, где каждая сторона обозначила свои цели и желания. Также люди рассказали о положении в городе Петлек, военной экспедиции уйсов и о том, что с ней случилось. Только Свем Одиночка ушёл из-за стола раньше – недавнее сотрясение мозга время от времени давало о себе знать, и тогда на охотника неудержимо нападал сон.

– За уйсов – спасибо, – было заметно, что Дравен благодарит искренне, от всего сердца. – Шесть тысяч, говорите?

– Или немного больше, – предположил Велга.

– Значит, они меньше пострадали от Ржавой Смерти. Мне шеститысячного войска сейчас и по всей Раше не собрать.

– Вы не можете знать этого точно, – заметил Влад Борисов.

– И айсы эти теперь не скоро сунутся, – добавил Валерка не без хвастовства. – Фитиль в задницу мы им хороший вставили.

– Плохо вы знаете айсов, – вздохнул Дравен. – Думаю, уже весной попытаются снова. Но вы и правы – пора проверить обстановку в стране. Как реки встанут, двинусь. Санным путём.

Когда все насытились, слуги убрали со стола остатки яств и подали что-то вроде местного чая – заваренную в кипятке пахучую и бодрящую смесь разных трав. Дитц сказал:

– Подытожим. Всем нам, за исключением, пожалуй, князя, нужно попасть в Пирамиду. С разными целями, но всем. Мы, люди, хотим вернуть то, что у нас вероломно отобрали свароги и восстановить, так сказать, сатус-кво. Для начала. Так Саша?

– Так, – согласился Велга. Потом оглядел товарищей. – У кого-нибудь есть вопросы или дополнения? Влад, Оля?

Оля Ефремова покачала головой.

– Нет, – сказал аналитик. – Сейчас нет.

Остальные молчали.

– Теперь киркхуркхи, – продолжил Дитц. – Млайн и остальные. Они хотят вернуться на Дрхену. Иначе, как через Пирамиду, сделать это невозможно. Я правильно всё понял? Млайн?

– Правильно, – подтвердил Млайн. – Мы хотим домой. И будь что будет. Простите, князь.

– Ничего, – ответил Дравен. – Я всё понимаю. К тому же, как показали последние события, без вас и вашего оружия мне, возможно, станет проще.

– Если хотите, мы оставим одно плазменное ружьё и заряды к нему, – предложил Велга. – На случай, если весной сунутся уйсы.

– Не надо. Но за предложение спасибо. К тому же уйсы меня в сложившихся обстоятельствах не особо беспокоят.

– А что вас беспокоит, князь?

– Буду откровенен. – Дравен посмотрел на Командующего эскадрой и ещё четверых каравос Раво, сидящих рядом с ним. – Мне хотелось бы иметь гарантии, что народ каравос Раво, а также любой другой народ, представители которого присутствуют здесь, никогда не нападут на Лекту.

– Мудро, – заметил Влад.

– Насчёт «никогда» гарантировать не могу, но в пределах нашей жизни, почему бы и нет? – сказал Дитц.

– Составляйте договор, князь, – предложил Велга. – Мы, люди, подпишем.

– А вы? – Дравен не сводил глаз с Командующего.

– Каравос Раво тоже подпишут, – сказал Велга и тоже посмотрел на Командующего. – Не так ли?

– Я не уполномочен…

– Уверен, что уполномочены, – перебил Дитц. – Но вас никто не торопит, можете посоветоваться с Первой Матерью по данному вопросу. Только недолго. Учтите, свароги никого ждать не будут. Чем дольше они находятся в Пирамиде, тем меньше у нас шансов их оттуда выколупать.

Командующий задумался.

– Из Пирамиды можно попасть в сотни миров, – негромко напомнила Оля Ефремова. – В том числе и незанятых. А ещё, я в этом уверена, на прародину каравос Раво, планету галадов. Уверена, что она цела, и, возможно, теперь, когда у нас есть Пирамида с её необыкновенными возможностями, мы вместе сумеем понять, что нужно сделать, чтобы каравос Раво вновь обрели дом.

– Галады… – голос Командующего чуть дрогнул. – Да, когда-то мы назывались так. Откуда вы знаете?

– Пирамида, – ответила Оля.

– Что ж… Вы правы. Каравос Раво дадут гарантию князю Дравену Твёрдому.

– Хорошо, – сказал князь. – Больше мне ничего не нужно.

– Тогда давайте обсудим наши дальнейшие действия, – предложил Хельмут Дитц. – Скажите, господин Командующий, какими силами вы располагаете и как быстро можете доставить их сюда. Я имею в виду штурмовую пехоту каравос Раво и вельхе…

Глава одиннадцатая

Сначала возникла чернота. Словно экран, абсолютно непроницаемый ни для света, ни для звука, ни для любой другой материальной и нематериальной субстанции. Возникла – это значит, что он осознал присутствие этой черноты. Понял, что она есть. Даже вспомнил эти слова: «чернота», «свет», «звук», «экран», «субстанция». И почти сразу после того, как он вспомнил эти слова, в центре непроницаемой черноты возникла едва заметная искорка света. Прежде чем он успел хоть как-то отреагировать на данный факт, искорка переросла сначала в странной формы пятнышко, а затем увеличилась до горящих во тьме холодным зеленоватым светом два слова. Он сумел их прочитать.