Пустырь (СИ) - Новер Анна

— Выложить личные вещи на асфальт, — реплику Тома просто проигнорировали.

Дрожащими руками я начала снимать рюкзак, но Том не дал мне стянуть его до конца.

— Это не законно. Покажите разрешение на обыск.

— Парень, ты себя только зарываешь. Знаешь, что бывает за сопротивление? Давай, доставай из карманов свое брахло.

Расстегнув рюкзачок, я стала складывать на асфальт вещи: первым на пыльную мостовую отправился крокодильчик. "Теперь его придется отстирывать", — грустно пронеслось в голове. Косметика, влажные салфетки и прочие мелочи оказались на асфальте. Я глянула в сторону Томми, у его ног лежал телефон, кошелек, ключи и… несколько блестящих квадратиков. Я ответа взгляд, делая вид, что не обратила на это внимание. Странно, что меня, в сложившихся обстоятельствах, волновали презервативы Тома, а не полицейские, сложившие руки на груди.

— На шаг отойти от вещей, — гаркнул мужчина, и я, вздрогнув, сделала несколько шажков в сторону.

Один из мужчин нагнулся, поочередно поднимая с земли в начале вещи Томми, а позже и мои. Покрутив в руках игрушку, он резким движением разодрал плюшевую обивку… Шумно вздохнув от такого варварства, я онемела от происходящего дальше. Из под зеленой шерсти на землю упало несколько прозрачных пакетиков.

Все происходившее дальше было похоже на один сплошной абсурд. Я как будто наблюдала за собой через экран монитора. Ведь в реальной жизни такого со мной не могло произойти. Спокойная тихая жизнь, и вот я уже еду в наручниках в полицейской машине. Меня колотило от ужаса, и я даже не могла ничего ответить в свое оправдание, просто стояла и наблюдала, как один из полицейских сообщает в участок о задержании двух человек.

Когда-то я слышала о «гуманном сознании». В стрессовых ситуациях, чтобы не навредить себе и своему хозяину, мозг блокирует негативные воспоминания. Но если раньше мне казалось, что это скорее зависит от самовнушения, человек заставляет себя сам не вспоминать о плохом. Однако оказалось, что как бы сильно ты не хотел все запомнить, это просто исчезает, удаляется из твоей памяти.

Нас поместили в разные камеры. Мне досталась одиночная комната, как в фильмах ужасов, с решеткой под потолком. За мной просто захлопнулась дверь и все. Я не знала, куда нас привезли, и что будет дальше. Сев в самом дальнем углу, я попыталась проанализировать вечер, но ничего кроме страха во мне не было. Животный ужас, парализующий все способности. Закрыв глаза и прижав руки к лицу, я беззвучно начала молиться. Про себя, как мантру, я повторяла заветные два слова: «Господи, помоги». Отчаяние полностью захлестнуло меня, лишая сил и воли к свободе.

Сколько прошло времени, я бы точно не сказала, но по моим ощущениям было часов пять утра. Впервые пожалела, что не ношу часы. Всегда считала их бессмысленным аксессуаром, ведь под рукой всегда есть телефон, однако сейчас они бы пригодились.

Поздно ночью за мной возвращался один из полицейских для сопровождения в кабинет следователя. Долгий взгляд и убийственная тишина. Сердце стучало как сумасшедшие, и как следствие на допросе, все что я могла- это заикаясь твердить о том, что игрушку мы выиграли в парке.

Уже глубокой ночью меня отвели обратно, и, забившись в угол и подтянув колени к груди, я вслушивалась в каждый грохот дверей в коридоре. Немного подремать все же удалось, но сон был поверхностным и чутким. А сами сновидения были такими же отвратительными как и реальность.

Время шло и ничего не происходило. Никто за мной не приходил, а если быть точнее никто вообще не приходил. Никто не удосужился принести воды или хоть немного еды, если она конечно полагалась. И мне начало казаться, что это конец. Подобное чувство обреченности возникает, когда жизнь замирает на каком-то моменте. Вроде бы недавно было все так динамично, а потом резкая остановка. И вот именно подобное происходило и сейчас. Я знала, что нельзя давать себе слабину, надо держаться как бы ни было трудно и сложно, но слезы покатились из глаз.

— На выход, — громкий лязг засова заставил вздрогнуть всем телом.

Я слезла со скамьи и торопливо вышла из камеры. "Наверное, опять допрос"- пронеслось в голове. И уже собираясь повернуть направо, как голос полицейского меня остановил.

— За мной.

Коридор, дверь и поворот. Сама не знаю зачем, но чертила в голове маршрут нашего пути. Мужчина толкнул дверь, пропуская меня внутрь. Боясь споткнуться, я сосредоточенно смотрела под ноги. Но стоило мне поднять голову, как я замерла.

— Ладно, счастливо. Рад был свидеться, — ушей коснулись слова, но я даже не уловила их.

Стеклянные глаза мужчины в чёрной одежде смотрели сквозь меня, вызывая первобытный ужас. Воздуха не хватало, или это простоя я не могла вдохнуть. И чем дольше мы смотрели друг на друга, тем более холодным становился взгляд. Такая до боли знакомая энергетика затопила все пространство вокруг, наэлектризовывая воздух.

Мы, молча, вышли из участка и так же в полной тишине шли до машины. Как только двери за нами закрылись, Хэдер потерял ко мне всяческий интерес. Все его поведение показывало, что я просто пустое место.

Мне не верилось, что я на свободе, а не в той маленькой клетушке. И в душе я была благодарна Хэдеру за то, что он вытащил меня, но сейчас вел он себя так, словно я в чем-то виновата перед ним. Будто я специально угодила в лапы полицейских. Или… он что, думает, это были мои таблетки?

— Я ничего не принимала, — короткий взгляд в сторону мужчины.

Хэдер даже головы в мою сторону не повернул. Ну и пусть себе молчит, так даже легче. Если не верит, что я не наркоманка, то это его дело. Сама перед собой я была честна и это главное!

— Спасибо, я доберусь сама.

Но не успела я и шага ступить, как прозвучал холодный и властный голос:

— Сядь в машину.

Интонация, с которой Хэдер это произнес, просто уничтожала собственное мнение. Сдержанная злость внутри него, была всецело направлена на меня. Я каждым миллиметром кожи впитывала его раздражение.

Уже проезжая парк, я поняла, куда меня везут, но спорить было поздно. Как же надеялась, что нам удастся спокойно поговорить, но стоило мне войти в квартиру, как дверь за спиной громко хлопнула… причем с обратной стороны.

— Эй, открой. Ты не имеешь права, — руки обожгло от удара по двери. — Выпусти меня, немедленно, — но кроме собственного сопения я ничего не слышала. — Ненавижу тебя, ублюдок, — я как безумная барабанила по металлической поверхности двери.

Как дикий зверь я рвалась наружу, пока силы не покинули измученный организм, и я не сползла по двери на пол.

Вот почему все так получилось? Я просто хотела, чтобы меня все оставили в покое, мне больше всего хотелось обычной жизни, которая у меня была всего какой-то месяц назад.

Жалость к себе навалилась, порождая вереницу угнетающих мыслей. Все вокруг казалось несправедливым, и, не в силах больше сдерживать себя, я заревела. Там, в камере я пыталась быть сильной, но сейчас весь страх и испуг вырвались наружу.

Телефон мне так и не вернули, как собственно и все остальные вещи. В отсутствие хозяина квартиры, я облазила все шкафы, комоды и полки во всех комнатах в поисках средства связи, но все оказалось безрезультатно. Я даже не представляла, найди я телефон, куда бы я позвонила? Отцу? Ну, нет, он был слишком неоднозначным в моих глазах, после той фотки. В полицию после всего случившегося я не стала бы набирать. А из друзей никто бы не вызволил меня из этой крепости, что так запала мне в душу пару лет назад.

Подкрепившись, я вышла на балкон. Разгар дня. Внизу туда-сюда сновали потоки машин, а между кронами деревьев можно было заметить прогуливающихся граждан. А если перевести взгляд на горизонт, то был виден лес, сливающийся с небом. Идиллия, способная вдохновил любого, сейчас вызывала только грусть. Как странно, раньше я мечтала оказаться в одной из квартир наверху, а сейчас отдала бы все, чтобы посидеть внизу в парке. Иногда наши желания сбываются, только это происходит в какой-то извращенной форме.