Пустырь (СИ) - Новер Анна

Но я все же провела пару раз по волосам, продумывая свой ответ.

— Хочу к маме съездить. Я так по ней скучаю, — тихий голос дрогнул. — Она по-женски поддержит меня, поделится опытом. Как мне ее не хватает…

— Тише-тише, я все понимаю, — успокаивающе погладил по голове. — Если хочешь, я сам отвезу тебя.

— Это далеко и тебе не понравится.

— Я знаю, где она живет, так что для меня нет проблем. Понимаю, меня, конечно, мамам лучше не показывать. Наверняка не о таком принце они мечтали. Но, я умею себя прилично вести, так что ничего плохого не расскажу.

— Хорошо

— Все, не будешь больше плакать?

— С тобой ничего не случится? — мучивший вопрос сорвался с губ в самый неподходящий момент.

Мир, в котором жил Хэдер, был опасен, и я старалась лишний раз не думать о тех последствиях, к которым подобная жизнь может привести. Мужчина множества раз доказывал свою стойкость и силу, что иногда создавалась иллюзия его неуязвимости. Но в глубине души я переживала, что с его жизнью может что-то произойти. А теперь переживать приходилось вдвойне. Сейчас его надежная опора были нужны нам как никогда.

— Я уже говорил, что от меня ты так просто не отделаешься, — он поцеловал, наверняка, соленый кончик ее носа.

— Райн, — назвала его по имени, и тут же стало так неловко, будто позволила ему прочитать все свои мысли. Села на кровати, смотря в темноту, поглотившую мужскую фигуру. — Ни с кем другим у меня ничего не было. Честно. Я тогда так сказала, чтобы уколоть тебя, хотела сделать побольнее.

— И у тебя получилось, — слышно, как ухмыльнулся. — Я настолько помешан на тебе, что просто сгораю заживо при мыслях о ком-то другом рядом с тобой. Я уже проходил в своей жизни через измены и знаю, насколько они разрушают.

— Я не изменю тебе никогда. Обещаю! Знаю, ты доверяешь мне с опаской, или, может быть, теперь вообще не доверяешь, — эта мысль неприятно заскребла когтями на душе. — Но пусть эта ночь станет для нас началом нового пути. Пусть все, что было до «сейчас», останется там, в прошлом. Давай обнулимся, оставим все, что причиняет боль где-то далеко.

Вздрогнула, когда его силуэт вынырнул из темноты, оказавшись совсем рядом. А потом ощутила теплое касание на животе. Хэдер уверенно положил ладонь поверх футболки, но даже через ткань чувствовался жар. Медленно, боясь спугнуть это таинство, положила руку поверх. Где-то там, внутри меня, зарождалась новая жизнь.

— Я стану папой, — прошептал еле слышно, а после, склонившись, коснулся губами животика. — Я хочу пообещать стать хорошим отцом. Мальчик там или девочка, не важно, я просто сделаю все, чтобы вы стали счастливы.

— Ты уже хороший папа! — голос звучал тихо, но в ночной темноте казался оглушительно громким. — Чтобы ни происходило ты всегда рядом, всегда удерживаешь меня от падения.

Уснув ближе к рассвету, мы встретили первые солнечные лучи, лежа на большой кровати крепко обняв друг друга. Если так мы будем спать всегда, то нам хватит и половины. Необыкновенно чувствовать своего мужчину даже во сне. Его забота окутывала меня даже в царстве снов, неподвластных человеку. Да, теперь я не стеснялась того, что принадлежу ему, а он мне.

Вот так вот просто, двое людей, встретившихся в неподходящий друг для друга момент, смогли обрести счастье. Не загадывая наперед и не продумывая каждый шаг, они просто впустили в свою жизнь чувства. Позволили себе узнать о любви и счастье не из книг и фильмов, а испытать их на себе и понять, что все гораздо острее и многограннее.

У каждого из них была своя цель и план на жизнь, которые рассыпались, стоило только увидеть друг друга. Важно только довериться своей интуиции и не побояться пойти по зову сердца.

Без продуманного сюжета и плана, они просто закрыли глаза и отдались своей непохожей ни на что любви. Не сравнивая и не смотря по сторонам, они просто проживали свое таинство любви вдвоем. Известно, что нет в мире двух одинаковых снежинок, что как не ищи, но они все равно не повторятся. Так же и с чувствами, и с отношениями. Любовь она у каждого своя, непохожая. В нас находит отклик то, что другим покажется чем-то заурядным.

С началом нашей новой жизни, умиротворяющее спокойствие нашло приют в наших душах. Чудесным образом все ночные кошмары и слезы остались в прошлом. Хэдер больше не кричал во сне, а я не обливалась слезами в ночной тьме. Все действительно изменилось после той решающей ночи. Хотя вернее будет сказать, что все осталось прежним, изменились мы сами.

Эпилог

Я помнила эти светлые длинные коридоры. Только вот в прошлый раз по ним шла другая Арина: со страхом в глазах и огромным чемоданом неуверенности. Неизменным был лишь мужчина, держащий мою маленькую руку в своей горячей ладони.

— Штер, — радостно воскликнув, Хэдер подлетел к больничной койке и, склонившись, обнял брата.

За его мощной фигурой было почти не видно парня в больничной одежде, только заметно ослабшие руки сомкнулись на братской спине. Но как бы плохо он сейчас не выглядел, я была все равно рада видеть его живым. В душе не остается ни одной обиды, когда понимаешь, что парня перед тобой уже могло не быть на этом свете. Одно из мощных инструментов по прощению — страх, что с другим человеком может произойти что-то непоправимое.

Он сильно похудел за то время что провел в реанимации. Черты лица заострились, но, несмотря на это, парень стал выглядеть мягче. Высокомерие пропало из его взгляда. Казалось бы, изменилась всего одна деталь, но именно она и была той самой каплей дегтя в этом парне.

— Ты…пришла, — хриплый от слабости и болезни голос. Был сейчас самым приятным звуком. — Спасибо, — он прикрыл глаза, выражая благодарность. — Простите меня, оба. Хэд, я облажался как никогда.

— Все хорошо, брат, — мужчина шагнул вперед, обхватывая в ладонях, истыканную иглами и капельницами руку. — У нас для тебя есть сюрприз. Хотим тебе первому рассказать.

Я шагнула вперед, застенчиво улыбаясь тому, кого раньше не переносила. Да, Штэр, умел быть засранцем, но сейчас у меня была нескончаемая любовь к этому человеку. То, что он незаслуженно перенес, не могло вызывать других чувств.

— Ты станешь дядей, брат!

Это можно было назвать падением взгляда. Моментально серые глаза опустились на полметра ниже, шокировано рассматривая мой еще не округлившийся живот.

— Да нет, ты прикалываешься? Так не бывает.

— Я тебе потом расскажу, как там и что бывает, — смех оглушил палату.

Похлопав брата по груди, Хэдер плюхнулся на пол рядом с кроватью, уперевшись спиной в прикроватную тумбочку, а я присела на край кушетки. Мы долго болтали о жизни и о больничной еде, рассказывали ему каждый день, что он провел в отключке, а Штер красочно описывал, что чувствовал, будучи в том самом тоннеле, о котором все говорят. Этот парень уже не вызывал дикого ужаса, и я с удивлением обнаружила, что он довольно приятный собеседник.

— Кажется, вы не рассказали мне еще кое о чем, — рука, увитая проводами, медленно дотронулась до моего запястья.

Мне до сих пор было неловко, что на моем пальце теперь красовалось кольцо. Казалось, что я не заслуживаю быть его невестой, а во взглядах, падающих на кольцо, я видела лишь ироничную ухмылку. Поэтому неосознанно стала прятать руку или в карман или прикрывать ее другой ладонью.

Хэдер, как и обещал, не отступил. В тот день мы выехали в город на первый визит к врачу, а уже вечером мужчина надел на мой палец тонкое кольцо с цветком из розового сапфира.

Медленно, миллиметр за миллиметром он продвигал вечное напоминание о себе по пальцу, растягивая трепет и удовольствие. А серый взгляд зачарованно следил за этим движением.

Во мне есть одна черта, которая не дает мне покоя. Отказываюсь, когда что-то предлагают, а потом начинаю жалеть, что не согласилась. О своем отказе я, конечно же, пожалела очень скоро, поэтому, когда мужчина встал на одно колено, я не смогла сдержать слез.

— Все самое лучше в моей жизни благодаря тебе, мышонок.