Пустырь (СИ) - Новер Анна

— Разреши мне, — даже не спросил, а произнес как констатацию факта.

Встав за ее спиной, взял из маленькой ручки расческу. Даже стоя за ее спиной, все равно был виден контур моего тела. Если обвести мое отражение в зеркале, мышонок с легкостью поместиться внутри. Такая маленькая на моем фоне и такая хрупкая. Она тоже видела эту разницу, скользя заинтересованным взглядом по очертаниям моей фигуры.

Я стоял так близко, что чувствовал ее грудью, а сам не мог оторвать глаз от нашего отражения. Слишком правильно, слишком идеально для меня. Маленькая девочка и мужчина со взглядом зверя. Завел руки вперед, будто готовясь обнять девочку, и перебросил волосы назад. Не удержавшись, приблизил лицо к макушке и затянулся ее запахом словно никотином.

Коснулся пальцами шелковистых прядей у виска, прижав их, пока другой рукой медленно расчесывал ее волосы. Раз, два, три, рука медленно двигалась вверх вниз, оставляя после себя струящийся водопад. Смирно и покорно девочка стояла, доверившись моим действиям.

— Не больно?

— Нет, — тихий голос в ответ, я взгляд прикован к происходящему.

— Впервые кого-то расчесываю.

Это и была забота, та самая, которая рождается в тебе прежде, чем ты успеваешь дать ей имя. Когда забираешь из рук чашку за секунду до того как она успевает обжечь ей руки, или когда прикрываешь окно, хотя она не просила, но ты знаешь что ей скоро может стать холодно. Этим же самым и отличается любовь от влюбленности. При влюбленности мы хотим быть оцененными, хотим, чтобы нас хвалили, а в любви тебе уже неважно первый ты или последний, тебе просто важно видеть, что ей хорошо.

Удивительно, но не только я был у нее первым мужчиной, но и она оказалась у меня первой девушкой. Многое из того, что я чувствовал за последние месяцы- чувствовал впервые в жизни. А сейчас я стоял и расчесывал ее волосы. Детдомовский Хэдер, прослывший психопатом, которого боялся весь город, и тот, кем иногда пугали непослушных детей, причесывал свою девочку. Отложив расческу, провел еще раз от макушки до кончиков пропуская пряди между пальцев.

Вспомнилось, как в далеком детстве Тумания плела себе и другим девочкам косички. Сидя на подоконнике в одном из коридоров, она по ловко орудовала тонкими ручками. Мы дружили, и я всегда был рядом: просто сидел и наблюдал за ней. Не умел, но видел, и сейчас смог повторить. Руки почти не слушались, с трудом воспроизводя детское воспоминание. Перекидывая прядку, придерживал ее большим пальцем, пока второй рукой вновь отделял часть волос.

— Никогда бы не подумала, что Хэдер будет плести мне косу, — перевел взгляд на ее пересохшие губы и чуть притуманенные глаза.

— Он бы тоже не подумал, что будет кому-то заплетать волосы.

Наверное, давно пора было остановиться, но я не мог. До одури гладкий шелк ее волос вводил в транс. Меня всегда привлекали ее распущенные волосы, струящиеся по плечам. Это было женственно, сексуально и их в любой момент можно было намотать на кулак, показывая свою власть. В сотый раз провел огрубевшей ладонью от челки до кончика косы, чувствуя, как твердеет член. И это было не обычное возбуждение голодного до женского тела мужчины, это было первобытное темное желание, берущее свое начало где-то в самой глубине меня. Не удержался, касаясь очертания ее лица указательным пальцем. Медленно, слушая каждый гулкий удар ее сердца, провел от виска до подбородка. Обхватил рукой тонкую шею, чувствуя, как сильнее забилась артерия под пальцем. Прижал мышонка к своей груди, вынуждая запрокинуть голову назад. Жадный подавляющий все сопротивления поцелуй, обжег губы. Какая же она мягкая и желанная. Моя мышка. Вобрав напоследок в себя ее губы, оторвался с чмокающим звуком.

— Тобой невозможно насытиться, — переместил руки с шеи на ее живот, продолжая прижимать к себе и своему паху девушку. Пусть представит себе хоть часть того огня, что гуляет по моим венам. — Знаешь, когда-то я мечтал остаться с тобой наедине на целый день. Не выпускать из кровати, пока не кончатся силы. А теперь мы вдвоем в лесу и я плету тебе косу и понимаю, что даже этого мне мало.

— Хм, кажется, это называется озабоченность, — смотрел через зеркало, как на ее мордашке появляется игривая ехидная улыбка.

Вдавил хорошенько ее попку в своей член. Аж, самому стало больно. Трахнуть бы ее прямо сейчас. Нагнуть вперед, уперев руками в отражающую поверхность. Задрать платье, войти на всю длину, видя как меняется выражение лица.

— Не забыла про свое обещание, мышонок, — тихо прохрипел, не отводя взгляда от округлившихся губок.

— Э, кажется, забыла.

— Какая жалость, но волосы ты высушила зря. Мы идем плавать. И идем прямо сейчас.

Укутавшись в полотенце, девушка сидела на мостике, прижав колени к груди. Луна, взошедшая на небе, просвечивала будто бы сквозь Арину.

— Мы не придумали имя для малыша. Как-то неправильно кыс-кыскать вместо имени.

Два предложения, а между ними глубочайшая пропасть, в которую я летел, как с крыши Эмпайр-стейт-билдинг. Ты будто стоишь на краю, а потом от одного слава, как от толчка в спину, летишь вниз. Но ее слова были не просто толчком, они были ударом, которого меньше всего ждешь. Такой звонкий и оглушающий, что в эти самые пару секунд свободного падения, ты не принадлежишь себе. Тело, движения, мысли- все не твое, все как будто картинка со стороны.

Оцепенение спало, возвращая почву под ноги. Но вот мысли зарожденные этим невинным вопросом не будут давать спать всю ночь. Те сюрреалистичные изображения, что рисовало мне сознание в момент падения, будут медленными кадрами пролистываться в голове, причиняя боль.

— Назови, как тебе больше нравится. Ты теперь его хозяйка.

— Мне нравится Дерри или сокращенно Дер. Тебя парни называют Хэд, а он будет Дер. Если соединить будет Хэдер, — и сильнее закутавшись в полотенце, она наклонила голову чуть вбок, поворачивая лицо ко мне.

Довольная улыбка на аккуратных губках. А меня будто сковало изнутри людом.

— Почему?

— Хочу смотреть на него и вспоминать тебя.

— Вспоминать? Думаешь, сможешь меня забыть?

— Хотела бы, чтобы ты был со мной всегда: каждый день, каждый час, каждую минуту. Котенок будет напоминать о тебе и о том, что это лучший подарок в моей жизни.

А мне, чтобы помнить о тебя никакое напоминание не нужно, ты уже во мне. В моих фантазиях, мыслях, словах, действиях, даже в моем взгляде ты.

— Знаешь, почему супруги надевают друг на друга кольца?

Оперся на руку, и чуть наклонившись в ее сторону, ощутил, как дрогнул при свете луны ее взгляд. Словно на ровную гладь воды бросили камень, создавая рябь.

— Символ любви?

— Потому что оно всегда с тобой, на тебе, мышонок. И каждый раз, при виде этого кольца ты будешь вспоминаешь о ней или о нем.

— Хм, значит мое «кольцо» это Дерри, — и вновь улыбка вернулась на ее губы.

— Выйдешь за меня?

Блять, вот так вот просто?! Райн, ты даже не встал на колено, не купил кольцо. Просто сказал три слова, сидя ночью голый на причале для лодок. Но точка невозврата была уже пройдена. Вопрос, о котором никогда в жизни не думал, вдруг слетела с языка. Не моргая, смотрел на то, как девушка вздрогнула и замерла в такой же неподвижной позе, что и я. Черт, придурок, я ведь только испугал ее. Нервы накалены, казалось, до предела.

— Ты это серьезно? — смотрит на меня таким взглядом, будто я привидение.

— Абсолютно. Понимаю, предложения так не делают и …

— Да, — оборвала меня на полуслове кивая головой.

Временной лаг в пол секунды на то, чтобы осознать ее ответ. Ахренеть, она согласилась. Без раздумий, просто взяла и сказала «да». Все происходило будто не со мной, я видел две залитые лунным светом фигуры на причале и не мог до конца поверить, что тот парень под влюбленным девичьим взглядом — я. Выдохнул, не скрывая улыбки во все лицо. Даже в своей самой утопичной мечте я не представлял, что все будет так просто.

Сгреб мышонка в объятьях, прижимая к голой груди этот замотанный в полотенце комочек. Уткнулась в мою шею, что-то шепча. Сжал девчонку еще сильнее, стараясь передать через объятья все то, что творилось сейчас во мне.