Удачная неудача Солнцеликого - 2 (СИ) - Штефан Елена

Дораш тут же метнулся к осыпи – включился в наполнение авосек, пользуясь своим ростом. Кира присматривалась к упорному камню, который тщился подцепить потный руш, оказавшийся тем самым Таприром. Ага, шевельнулась каменюка, значит, Кира смогла поддеть ее левитацией.

– Только не рывком, милая, только не рывком! Обвалится еще больше. Может, успеем еще Осинчика вытащить.

Не Син, а Осинчик, какая прелесть. Ой, ребенок же, не время умиляться.

– Сара? – Подруга поняла без слов, бесплотной дымкой нырнув в завал. Через бесконечных пять секунд вернулась, не заботясь больше о невидимости.

– Он жив, лежит вот здесь, – Сара зависла значительно левее, там, где еще не начали разбирать, – дышит трудно и начинает замерзать.

– А боли? Где больно? Кровотечения? – Незнакомая рушанка заговорила с привидением, ничуть не смутившись. По тону понятно – лекарка.

– Думаю, что везде. Крови нет. Главное, что ему холодно.

– Тит, ты же видишь мальчика? Справишься немного подогреть? Только вокруг ребенка. И несильно. – Пугало, что могут быть внутренние кровотечения, а в этом случае тепло – ускоренная смерть.

– Я брата позвал, он не даст ребенка раздавить, пока завал не уберут. И да, подогрею. Не мешай больше.

Все при деле. Одна я у стеночки стою, как на танцах…

Магов и среди подгорных людей немного, как выяснилось. Сейчас все семеро разбирали завал, включая старика Некрира. Немаги толпились недалече, принимали камни и уносили их прочь. Все работали без суеты, размеренно и экономно, но магия – не бесконечный ресурс. Завал убывал, но и силы тоже. Я была готова раскрыть секрет своей магии и поработать источником энергии, но обошлось. Последние камни над малышом убрали без труда, он лежал в своеобразном каменном кармане. Достали! А вот тут уже и я могу помочь. Лекарка, хотя скорее слабенькая целительница, дело свое знала. Переломы собрала, ушибы обезболила. Убедилась, что внутренних повреждений нет, и сдулась. А паренька надо обездвижить. Это пока он без сознания. Лекарка поддерживала это состояние искусственно. Из последних сил. Вот ее-то я и подпитала. Ухватила за руку, продемонстрировала синенькую, велела – втягивай на вдохе. И не болтай лишнего потом. Послала незнакомых ребятишек, крутившихся вокруг пострадавшего друга, за мастером Греном. Одно слово – мастер металла. Из тонких жестяных полос такие лангетки сделал – любо-дорого.

Как там врачи говорят, больной стабилизирован? Теперь можно и его синенькой попотчевать. Лечить не умею, но ушибы заживить могу, проверено. Ну хоть это, а то бесполезная какая-то. Внезапно захотелось домой, не нравится мне в пещерах, я здесь ущербной себя чувствую.

Теперь можно на отдых, рушам не до гостей. Устали, перенервничали.

Ох, картошка же!

Рушанки новый продукт приняли восторженно. Приватная, так сказать, дегустация. Наконец, выполню обещание Рориру, накормлю его небывалым супчиком из приевшихся шампиньонов. Эх, нам бы хоть мешок картошки, чтобы на всех. Само собой, зашел разговор о выращивании. Не уверена, что под землей получится, ультрафиолета не хватит. На воле бы, под солнышком. Неужели нельзя тепличку устроить? Ухаживать и в сумерках можно. Так родилась мечта. И еще один повод для сотрудничества. Мой личный проект.

Как только Борир и Рорир отдохнули, нас отправили домой. Кира нервничала, ей казалось, что Шигеру сердится. Среди корзин с грибами обнаружилась коробушка с десятком ярких тарелок. Эх, а в стеколку мы так и не попали.

 Часть 23

Наверное, дом негласно охраняют, ну и следят-докладывают. Иначе как бы они почувствовали? Нарисовались оба, не дав разобраться с подарками и немного очахнуть от внутрискального перехода. Казалось бы, всего-то и нужно – десять минут постоять с прикрытыми глазами, а выматывает как двухчасовая дорога. Любопытно, конечно, какое расстояние мы покорили, но чую высшим образованием – не надо пока знать, лучше психику поберечь.

Ванька, замученный и какой-то повзрослевший, окинул взглядом нашу компашку в грибных костюмчиках и без всяких светских экивоков осведомился:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– А мне привезли? – Наш человек! Неудобно немного, что мы без подарков вернулись, но тут нет ничьей вины.

А генерал вдруг стал хмур, в смысле еще более хмур, чем обычно. Да что случиться-то успело? Пять минут прошло, как поздоровались.

– Он бесис-ся! – Сара, довольно трепеща выразительной многослойностью, дразнила Шигеру и в обычной своей манере сдавала явки и пароли. – Ему Кира такая нравис-са. В шароварс-сиках. С-сильно! Он не желает, чтобы другие с-смотрели.

Хи-хи, кое-кто ревнует?

Амазонка в мягком струящемся лхокуме выглядела куда женственнее, чем в любимой черной, местами клепаной коже. А ведь верно! Если она выйдет в расшитой обновке на люди да косу боевую распустит, то сразу будет понятно, почему именно эта женщина стала подругой легендарного «ужаса дворца». Вот такая, крупная и сильная, с боевым надежным характером, а не спекулирующая нежностью светская дама.

Наши два товарища слегка дезертировали, точнее, папа Фрацваен вытурил их, запершись с казначеем. Желающие принять участие в траурных мероприятиях уже начали съезжаться, и Ваен натурально стенал, живописуя творящийся беспредел. Оба обер-гофмейстера в казематах, как пособники узурпатора, управлять внутренней жизнью дворца некому.

– Нин, помоги, а? – Ванюша давно усвоил, на какие интонации я ведусь как ребенок.

– В чем? Обер-гофмейстером поработать? Издеваешься?

– Да ну, без тебя желающие передрались. Кадры подобрать помоги. Ты так лихо прислугу наняла и Отто нашла…

Ну вот что он делает, а? Знает же, что каждого с помощью Тита выбирали. Только Ши не в курсе, кто у нас главный мастак. Если боженёнок хотел бы открыться, открылся бы давно.

– Отец, кстати, Отто и Якоба от себя не отпускает. Если бы не они да не степняки, нас бы погребло под лавиной просителей!

– Что, пятнадцать годков верноподданничество копили, а теперь выражать ринулись?

– Вот, Нина! Вот! Именно так надо! – До сего момента расслабленный Ванька подскочил с кресла. – Хватай плащ, едем во дворец. Поможешь речь писать!

– Я?!

– Ты, ты! У отца очень резко получается. Если Отто правит – то слишком гладко и вежливо. А надо – как ты.

– Ты уверен? Сарказм – это именно то, что нужно для первой речи? Тем более что завтра похороны.

Они все спланировали, эти двое! Нас ждала карета! А под навесом осталась стоять еще одна, незнакомая, лошадь. Для Киры, как я понимаю. Ванька натурально выманил нас из дома, знал, что добровольно я во дворец ночевать не поеду. Мог бы просто сказать, а еще друг... Ловко они подстроили, чтобы Киру и Ши вдвоем оставить. А может быть, я неправа и королю действительно нужна помощь? Гнали так, как будто кое-кого за филей покусывали.

Король обитал все в тех же дальних покоях. Это поначалу удивило, а потом я поняла, что и сама бы так поступила. Переезд – это самая последняя проблема из тех, которые стояли перед монархом.

Величество задрал бровь – в его исполнении это буря эмоций. Так его удивил мой внешний вид. Зря я послушалась возбужденного принца и не переоделась, только нож Сары и мак-кергон прихватила.

– Вижу, Нина, что время вне дворца прошло плодотворно. – ФранцИваныч устало улыбнулся. – Я хотел вызвать вас раньше, но генерал Рой уведомил о вашем вояже. Надеюсь, что все прошло хорошо.

– Не сомневайтесь, ваше величество, все договоренности в силе. В самых общих чертах я уведомила старейшин о наших обстоятельствах, надеюсь, что не превысила полномочий. Так чем могу быть полезна? Принц Роллитваен говорил, что нужно придумать речь. Что именно вы хотите донести до публики?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Отто, стараясь не пялиться на мои штанишки, подал исписанные листы…

Написать речь, чтобы политкорректно и с сарказмом, оказалось очень непросто. Дебаты стояли жаркие. Дядюшка Гунар властью личного королевского целителя влил в каждого успокоительное и разогнал наш симпозиум далеко за полночь.

Завтра тяжелый день.