Мехасфера: Ковчег - Андрей Умин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С тех пор Матфею пришлось в одиночку ходить по двадцать километров на север, очищать воду на станции и возвращаться обратно. Первые дни его беспокоили только рад-комары и мимикрирующие под древесную кору тараканы. Они нападали по одиночке, словно пьяницы, поздней ночью выходящие из сонного бара, и не представляли большой опасности для вооруженного ножом человека. Вопреки холодному расчету Юраса никаких каннибалов поначалу не наблюдалась, и Матфей из раза в раз возвращался с полной канистрой воды. Куда делись все дикси, стало понятно, когда исполняющий обязанности вождя посетил собрание марсиан.
Началось все с того, что к концу первой недели черно-белые люди стали вести себя раздраженно. Со стороны это походило на болезненную акклиматизацию и общее замешательство в пугающем, чужом мире. Даже для инков он был ужасен, хотя они здесь родились. Что уж говорить о марсианах, успевших вкусить лучшей жизни. На седьмой день после ухода отряда их нервозное состояние начало вызывать вопросы в рядах краснокожих. Инки могли горбатиться пусть даже на злых, но адекватных захватчиков, однако с сошедшими с ума вооруженными до зубов солдатами ничего общего иметь не хотели.
— Может, они подхватили земной вирус, который сводит с ума всех, кто здесь не родился? — предполагал Дром, брат-близнец ушедшего в поход Космо.
— Чертовщина какая-то, — отвечал один из стариков. — Смотри, как побелели. На них лица нет.
— И дерганые. Боюсь, как бы не начали в нас стрелять.
Стелилась темная ночь последних дней октября, но люди еще не спали. В это время летом еще высоко стоит солнце, а поэтому биологические часы не давали себя обмануть ранним заходом светила. Даже массовый стрекот сверчков не навевал мысли о сне под прицелом свихнувшихся марсиан.
— Я пойду разузнаю, в чем дело, — деловито пробубнил Юрас. — Не думаю, что морпехи заболели. Скорее всего, пришли плохие новости от отряда.
Он был прав, но только в общих чертах. Про плохие новости он не угадал, потому что не пришло вообще никаких новостей, и это делало ситуацию куда страшнее. Вечернее собрание марсиан было в самом разгаре, когда он вошел в бывшее жилище вождя, ставшее теперь штабом. За плывущей в воздухе голограммой квадранта северной части Восточного полушария Земли сидели Браво, Фокстрот и Оскар. За их спинами в тусклом свечении факелов виднелись еще несколько силуэтов, но буквы у них на груди оставались неразличимы. Присутствующих было немного — из оставшихся десяти солдат двое всегда охраняли лагерь, а еще один следил за всем с вышки.
— Люди обеспокоены. — Юрас объявил цель своего визита.
Футуристическое изображение, переливающееся неоновым светом на металлических экзоскелетах, соседствовало с огнями факелов, отбрасывающих танцующие тени на старый деревянный пол и бетонные стены комнаты. Еще больше эклектики добавлял задвинутый в угол алтарь бога Ойла. Горячо почитаемый каких-то десять дней назад идол теперь казался вышедшим из моды анахронизмом, иными словами — вернулся к состоянию простой груды мусора, коей и был когда-то.
Браво бросил на Юраса озадаченный взгляд и не стал тянуть резину.
— Отряд не выходит на связь.
— Но ведь в первый вечер они сообщили, что миновали реку.
— Ну да. И с тех пор ничего.
Ошарашенный Юрас — отец одного из участников похода — осмотрел комнату и, не найдя лишнего стула, сел на ближайший ящик с оружием. Пончо напускало на него флер загадочности, а под определенным углом даже мудрости.
— И что, никак нельзя узнать, где они?
— Мы отслеживаем их маячки. — Браво обвел пальцами непонятные старым глазам Юраса знаки на порхающей в воздухе карте. — Отслеживали… до недавнего времени.
— С ними мой сын! — Старик вскочил на ноги, скорее наигранно, чем искренне. Он не чувствовал смятения, но знал, что должен его показать.
Таков удел всех серых и беспринципных лидеров. Они не чувствуют, зато знают.
— Мои соболезнования, — бросил Браво и тут же подумал, что не следовало рубить с плеча. Надо было начать издалека, объяснить ситуацию, и вообще нет доказательств, что все в отряде мертвы.
Пока подполковник искал другие слова, перед глазами старика пролетела вся жизнь, но не от испуга. Конечно, он мечтал сделать сына вождем, благо тот родился в нужное время, но своя рубашка в любом случае ближе к телу. Плевать, что будет, когда ты умрешь. Сын или не сын — тебя это уже не коснется. Зато теперь до конца жизни Юрас сможет править остатками племени сам. Безраздельно. На его лице блеснул таинственный огонек радости, но вскоре закопанная в чертогах подсознания человечность возобладала над всем остальным. На одну минуту он почувствовал себя простым инком. Из пробитой дубовой бочки с чувствами брызнул фонтан любви к сыну и истязал прогнивший разум Юраса до тех пор, пока он его не заткнул. В жизни нужен только холодный расчет, а все остальное вредит.
Придя в себя, он увидел обступивших его морпехов.
— Не надо было так резко, — качал головой Оскар.
— У нас нет доказательств, что они мертвы, — уточнил Браво и повел взглядом в сторону Фокстрота, чтобы тот обрисовал ситуацию.
Солдат склонился над картой и увеличил тайгу незамысловатым движением руки.
— Вот здесь, — показал он. — Красными точками отмечены места последнего контакта с каждым из десяти членов отряда.
— Ничего не понимаю, — смутился Юрас. — Вы же сказали, с ними не было связи.
— Он имеет в виду маячки в экзоскелетах, которые пеленгуются с Корабля.
— Сейчас над планетой нет работающих спутников, — продолжил Фокстрот. — Солнечные вспышки быстро их уничтожили, а строить защищенную от заряженных нейтронов технику научились только на Марсе. Короче, из всего, что может принять сигнал с Земли, там только наш современный звездолет. Но он кружит вокруг планеты и пролетает над нашими широтами только в определенное время.
— Фокстрот говорит, что отряд мог пытаться наладить связь и после первого дня, но Корабля не оказалось над ним в нужный момент.
— Так они могут быть живы! — спохватился Юрас и тут же представил, как теряет место вождя.
Фокстрот показал на голограмму.
— Как я уже говорил, красными точками на карте отмечены последние координаты экзоскелетов. Корабль фиксировал при пролете. Никаких жизненных показаний. Будто в них вообще нет тел.
— Мы думаем, их могли съесть, — резанул Браво. — Даже если кто-то из отряда выжил, то без брони и вездеходов, которые тоже лежат теперь мертвым грузом, до Шпицбергена им не добраться. В лучшем случае вернутся сюда или спрячутся в каком-нибудь городе. Но это рассуждения из области фантастики. Никаких доказательств, что они живы, у нас нет.
Юрас только теперь разглядел
