Человек - Алексей Прохоров

Поясним примером. Дом молитвы в одном из южных городов некоторое время посещала одна женщина. Она всегда стояла в зале, возле входных дверей. Пока шла проповедь - все в норме. Но во время молитвы с ней происходила странная перемена. Внутри ее начинался какой-то шумный процесс, который прослушивался сквозь молитвы 7-8 сотен молящихся. Временами шум напоминал возню и драку стада поросят возле корыта: визги, хрюканье, хотя губы ее не двигались, лицо было неподвижным, только в глазах происходили какие-то периодические изменения. Если рядом стояли неверующие посетители, они мигом оказывались за дверью.

Помнится, молодому проповеднику захотелось побыть рядом с ней во время молитвы (видимо, для опыта). Когда молитва кончилась и он открыл глаза - ее уже там не было. О второй попытке он больше не помышлял. Ее присутствие и действия настолько томили и мучили нас всех, что некоторые редко стали посещать дом молитвы. Однажды, не выдержав этого искушения, группа пожилых служителей решила применить к ней физическую силу. Разлетелись старики по сторонам, а она, став в позу затравленной волчицы, странно поводя глазами и указывая пальцем поочередно на каждого из них, громко обнародовала их личные и семейные слабости, несовершенства и грешки.

Однажды шло обычное собрание. Стояла на своем месте и одержимая. Но во время молитвы - тихо, не слышны обычные для нее звуки. Вдруг на фоне общих молитв раздался мелодичный приятный женский голос: «Господи, когда же Ты меня избавишь, когда освободишь, я так устала...»

Молитвы вокруг мгновенно утихли. Все поняли, что молится «она». Еще несколько фраз, и вдруг душераздирающий, сдавленный вопль сменил слова молитвы. Затем мгновенье тишины и прежние звуки прокатились по залу, возвещая о том, что все стало на прежние места.

Христианам понятно, что произошло. Личность еще не вся покорена дьяволом. Есть свой разум и желания, но все это под жестким контролем ее хозяина. Он, видимо, чем-то отвлекся или удалился куда-то; и душа, увидев просвет, начала было излагать Богу свою нужду. Но вернулся хозяин и своей властной рукой сдавил горло. Раздался вопль, оборвавший молитву. Возможно, она молится и чаще... Душа пытается взывать о помощи, но враг контролирует орган речи, и до нас, вместо исполненных горя слов, доносятся бессвязные звуки, часто преобразованные в страшный хрип. Иногда сам дьявол через речевой аппарат воспроизводит свой голос, и мы слышим, как из женской груди вырывается совершенно чужой, грубый мужской голос. И чаще всего это происходит во время молитвы. Душа, видя поток молений, понесшийся к небесам, хотела бы влиться в него, чтобы сообщить небу о своем безысходном горе, но враг перекрывает канал, которым мысль, проходя, преобразуется в слово. И мы видим следы этой страшной схватки на лице одержимого в его ужасных гримасах, слышим в стонах. Сам себе человек уже не поможет - нужно постороннее содействие. И это право, силу для этого Господь дает Своим служителям. И это не только их право, но и прямая обязанность:

«Бесов изгоняйте» (Мат. 10,8).

Крики, вопли, хрип - все это результат борьбы. Они говорят о том, что душа еще не вполне покорена и ее можно спасти.

в) Третья фаза характерна тишиной. Здесь уже нет воплей, душераздирающих криков, ужасных гримас, потому что здесь уже нет борьбы, она окончена. Весь внутренний мир покорен врагом; и все важнейшие узлы - зрение, слух, речь, мышление переходят в ведомство дьявольских слуг. Такой человек становится орудием темных сил. Он выполняет задания нового хозяина. Его можно видеть в различных районах страны с какими-то странными поручениями. Мы удивляемся его проницательности, в некоторых случаях физической силе. Особенно поражает нас сила взгляда. Автору этих строк пришлось встретиться с подобным взглядом и испытать на себе его силу настолько, что под этим взглядом он переставал ощущать себя физически. Это уже не только человек. Сквозь окна души мы встречаемся со взглядом нового жильца.

Это было так. Однажды сторож молитвенного дома сообщил мне, что меня ищет странная женщина, Выслушав подробности, я понял: одержимая. В ту пору я был молодым человеком, не так давно отслужившим в армии. Весть о том, что мной заинтересовался одержимый человек, была так неприятна и мысли о возможной встрече угнетали. Поступило еще одно такое же сообщение, и я понял, что одержимая настойчиво идет к цели, выжидая удобный момент без свидетелей. Смятение мое увеличилось, и страх, как рептилия, ползал где-то в сознании. И когда мне сказали, что молодой паренек из верующих взялся провести ее к моему дому (дело было вечером), я оседлал моего ИЖа и помчался домой, помня, что там, на самом краю города, в степи, одна, дома ожидает меня старенькая мать.

Ворвавшись домой, я заметил, что мать пережила что-то тревожное и еще не совсем пришла в себя.

- У нас кто-нибудь был?

- А кто эта женщина? - ответила мать вопросом.

- Я сам не знаю. Думаю, что одержимая.

И мама рассказала. Заходит домой высокая странная женщина.

- Где он?

- Кто?

- Сын.

- Нет его.

- Ну я подожду.

Располагается как дома, собирается ждать. На вопрос матери, что ей нужно - ответила: «Я должна выполнить». Что именно сказала не сразу. Но потом дала понять: помимо целого ряда каких-то странных, кем-то данных заданий еще и быть со мной как с мужем.

Мать в ужасе говорит:

- А если он сегодня не придет?

- Подожду.

- А если три дня не придет?

- Буду ждать. Если я не выполню все - мне будет плохо. Очень плохо.

- А если мне нужно сейчас уйти? - спросила мать, собираясь бежать к моему старшему брату.

- Иди куда хочешь, я буду ждать.

Побежала мать через полуторакилометровое поле в дом среднего сына, тоже верующего. Он всегда отличался хладнокровием и самообладанием. Пришли с матерью в дом. Гостья полоснула его взглядом, от которого мать пришла в ужас. Брат говорит гостье:

- Делать тебе здесь нечего. Если негде ночевать, иди за мной, здесь не мешай.

И повел он ее через степь.

- Вот тебе ужин, а вот постель, а там - нечего делать.

Молча поела. Утром брат заглянул во времянку. Ее уже нет. Узнав кое-что о ней и о цели приезда, мне стало еще тяжелей. И вот день прошел.

Вернувшись с работы, поужинал.

Мамы дома нет. Сижу, подбираю мелодию. Заходит возбужденная мать:

- Ты ее видел?

- Кого?

- Женщину.

- Нет.

- Сидит возле дома. Не выходи. Я сама.

Вышла мама, я молюсь:

«Господи, вот и пришла нежеланная встреча. Укрепи и сохрани меня. Аминь».

Заходит мать.

- Она требует тебя.

- Что ж? Пойду.

- Я с тобою.

Выходим. Присев па край гравийной кучи, сидит женщина, лет 45. Простенько одета. Видимо, высокая. Глаз не подняла. Назвав меня но имени, говорит:

- Я уезжаю.

- А я вас и не звал.

- Я уезж-ж-жаю - голос зазвенел металлом.

- Я не держу вас.

- У тебя нет ничего передать в Ош?

- Нет.

Наступила пауза. Глаз она так и не поднимала, берегла свой козырь. Разглядывая ее, я спросил:

- Откуда вы меня знаете?

- В Фергане слышала.

- А что вас привело сюда?

Она не спеша, как достают кинжал, медленно подняла голову.

- Глаза.

Мы встретились взглядом, и я стал проваливаться в какой-то серый туман. В нем растворился дом напротив, дорога, женщина, и лишь два синих глаза господствовали на сером фоне.

«Что за состояние? - не столько испугался, сколько удивился я, - интересно, до какой отметки я дойду? - уже со страхом подумал я, еще чувствуя, что пока хозяин себе.

Откуда-то донесся тревожный голос матери:

- Отвернись!

Она видела, что происходит со мной и спешила помочь. Я повернул голову, глаза остались в стороне. Из серого тумана начали выплывать дома, улица. Я повернулся к женщине, встретился с ее взглядом и снова утонул в тумане. Тревожные возгласы матери давали мне некоторое ощущение связи с реальным миром.

Я не знаю, что было бы дальше, только вдруг почувствовал перемену, туман стал редеть и я увидел, что женщина сидит, опустив голову.

«Вот это сила взгляда, - подумал я, приходя в себя. - А если бы не было рядом мамы?»

Эта мысль обожгла, и я внутренне поблагодарил Господа за все. К этому времени полностью проснулось мое сознание, и в нем зазвучали слова Христа:

(1Иоан. 4,4) «Тот, кто в вас, больше того, кто в мире».

Это слово укрепило меня. Зазвучало еще одно слово:

«Даю вам власть наступать на всю силу вражью».

Я решил первый раз в жизни воспользоваться этим правом:

Именем Иисуса Христа я запрещаю вам появляться здесь. Женщина согласно кивнула головой. Принято. Я осмелел.

- И в нашем городе вообще.

- А в городе вообще... не имеешь права, - сказала она усталым голосом, поднявшись рывком, и пошла куда-то через знакомую степь, ни разу не оглянувшись.