Цветы в Пустоте - Александра Сергеева

　　 Предыдущий план, заключавшийся в том, чтобы банально подсыпать пирату снотворного (или чего посильнее) в еду и питьё, был отвергнут по той простой причине, что никакие пищевые яды на организм варвара не действовали.

　　 С утра Сильвенио нервничал так, что впервые в своей жизни наделал опечаток в программном коде, чуть не пролил принесённый Аргзе бокал вина на консоль, спотыкался на ровном месте и как-то очень заторможенно отвечал на все вопросы. Аргза, недоумённо за ним наблюдавший, потрогал ему лоб, но никакого жара не обнаружил. Тот же безмерно был благодарен всем существующим Высшим Силам за одно то, что Аргза почему-то в этот день так и не спросил его прямо, что с ним происходит.

　　 Он всё думал: неужели и правда всё выгорит? Неужели он сможет вернуться наконец домой? Неужели всё действительно может закончиться уже сегодня?

　　 Но тревожная, глухая тоска, какое-то предчувствие, будто сегодня произойдёт что-то очень-очень страшное, безжалостно вгрызалась в сердце острыми иглами. Что-то такое ужасное висело в воздухе, как Дамоклов меч, и Сильвенио, повинуясь этому предчувствию, поймал себя на том, что размышляет уже, какой будет его смерть. Он почему-то совершенно точно знал, что ничего у них не получится, и он, покрываясь холодным потом от сжимающего сердце страха, вдруг очень чётко осознал: он сегодня умрёт. Да, он умрёт, несомненно, потому что Аргза не оставляет предателей в живых. Вопрос был лишь в том, умрёт ли он быстро и легко — или пират заставит его мучиться в агонии… Впрочем, такого рода мысли он старательно отгонял, повторяя про себя неустанно, что всё это глупости и волноваться не стоит.

　　 Когда в одном из отсеков вспыхнула долгожданная драка, сначала туда пошли солдаты, Сильвенио наблюдал за этим через плечо Аргзы на экране, куда картинка подавалась с одной из развешенных по периметру камер. Но рабочие были готовы к приходу наёмников, и набросились на них все разом. Сильвенио же умудрился незаметно отключить внутренний канал связи, чтобы солдаты не вызвали подкрепление.

　　 — Считаешь, я должен вмешаться? — спросил вдруг Аргза, наблюдая за всем этим.

　　 Он вздрогнул.

　　 — Почему вы спрашиваете об этом у меня? Я не в праве вам указывать, сир… Но — да, считаю, что это нужно остановить, пока не появились жертвы.

　　 Отчасти это было правдой: драка ведь разгорелась не шуточная, не бутафорская, а самая настоящая, и люди могли всерьёз пострадать. Аргза глянул на него как-то странно, но молча поднялся и направился в коридор.

　　 — Ты идёшь? — позвал он уже на пороге.

　　 Сильвенио вздрогнул повторно, покрываясь испариной, и пробормотал что-то о том, что предпочёл бы остаться, потому что не любит насилия. Ему достался ещё один странный, нечитаемый взгляд, а потом Аргза всё-таки ушёл, и паника неумолимо сдавила эрландеранцу горло.

　　 Смерть — или свобода, третьего не дано. Сейчас всё решится.

　　 Некоторое время ничего не происходило. А затем на экране камеры появился Аргза, и одновременно в толпе рабочих мелькнула знакомая рыжая макушка. Предводительствуемые воинственными криками механика, с десяток рабочих напали на Аргзу одновременно, через пару мгновений их стало полтора десятка, а затем и вовсе три — тридцать злых рабочих против одного-единственного пирата, кажущиеся мелкими карликами с ним рядом. На несколько долгих минут могучий варвар оказался просто погребён под навалившимися на него телами, и Сильвенио отчаянно закусил губу, иррационально опасаясь ещё, что стук его сердца слышно будет по всему кораблю — так громко оно билось, так самозабвенно оно заходилось истерикой, вынужденное претерпевать худшую муку из всех возможных — муку ожидания.

　　 Джерри что-то кричал на экране, сливаясь в одну большую веснушку. Камера звука не передавала, но Сильвенио стоило только немного порыться в настройках, чтобы это исправить.

　　 — Убить его! — орал механик азартно и счастливо. — Да! Убьём тирана! Освободимся, братья! Отомстим ему за всё!!!

　　 Сильвенио застонал и кинулся было из кабины, чтобы предотвратить то, чего никак не хотел допустить, но в следующий момент Джерри вдруг закричал уже что-то бессвязное, и его душераздирающий вопль заставил Сильвенио внутренне похолодеть и снова ринуться к экрану.

　　 — Нет… — разобрал он. — Транквилизатор… не сработал!.. Бежим!..

　　 Аргза расшвырял нападавших, как кучку мусора, и Сильвенио заметил, как блеснули в неверном свете ламп его извечные когти. Джерри досталось первому — оттого он и кричал. Драка грозила превратиться в массовую казнь. Сильвенио вырубил экран и всё-таки ринулся на помощь. Какое там "без жертв"! Он надеялся вытащить хотя бы своего друга!

　　 С бежавшими из отсека рабочими с Джерри во главе — всеми теми, кто решился напасть лично — он столкнулся в коридоре. И тут же из-за поворота показался Аргза, злой, как сам дьявол, с торчащим в плече сломанным шприцом. Никто даже не успел ничего сообразить: десять смертоносных лесок со свистом рассекли воздух и… Полегли все: не убитые ещё, но уже серьёзно раненые, и сбежать дальше по коридору не успел никто. Сильвенио, единственный, кого не задело, замер на месте, парализованный смесью паники и обречённости, и с расширенными от ужаса глазами наблюдал за тем, как Аргза всаживает лески в Джерри и швыряет его об стены и пол, как марионетку на ниточках. Жуткий хруст костей сопровождался стонами-всхлипами-вскриками несчастного механика.

　　 А потом, отшвырнув искалеченное и изломанное тело механика, Аргза резко шагнул к нему и схватил за горло, поднимая над полом, словно тот ничего не весил. Сильвенио подумал ещё: вот она, смерть. Но когти варвар убрал с той руки, которой его держал, а это значило…

　　 Это значило, что его не собираются убивать. Во всяком случае, здесь и сейчас.

　　 — Вот уж на кого я не думал, так это на тебя, Лиам. Знаешь, как я вычислил ваш план? Очень просто. В комнате механиков тоже установлены камеры, и тебе, умник, следовало бы проверить комнату на их наличие, прежде чем ввязываться в нечто столь сомнительное. Признаться, я рассчитывал, что ты передумаешь, но нет. Ты меня разочаровал.

　　 Сильвенио, хватая ртом воздух, рефлекторно обхватил его руку своими ладонями. Перед глазами от недостатка кислорода всё стремительно меркло, однако лицо Аргзы, будто высеченное из цельного куска тёмного мрамора, почему-то виделось очень отчётливо, как и его глаза — ледяные, гневные, звериные. Но пальцы, способные переломить ему хребет, только слегка сдавливали горло, даже не душа, а лишь частично перекрывая доступ воздуха: в звере всё ещё сидел человек.