И время остановилось - Кларисса Сабар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Немного отогрев пальцы, Аурелия поставила в деревянный ледник крем-брюле, которое только что достала из духовки, – его они съедят на десерт после супа. После полудня Аурелия не работала, и у нее вошло в привычку готовить еду на всех. Еще год назад она и курицу была не способна отварить, а теперь с удовольствием возилась на кухне. Ей нравились эти моменты покоя, после которых оставалось еще достаточно времени, чтобы почитать на диване в зимнем саду, укутавшись в плед.
Она думала о романе Агаты Кристи, за который собиралась приняться, как только суп будет готов, когда раздался громкий стук в кухонное окно, заставивший ее вздрогнуть. Схватившись за сердце, она обернулась и вскрикнула при виде косматой головы с густой черной бородой, уставившейся на нее через застекленную дверь. Господи, откуда взялся этот оборванец?
– Кто вы? Что вам нужно? – испуганно спросила она.
Стекло было довольно тонким, и незнакомец заулыбался, услышав девушку.
– Аурелия, это я! – проговорил он сиплым голосом.
Этот голос… Не может быть! Ее сердце понеслось вскачь; голова закружилась, и она изо всех сил вцепилась в край стола, чтобы не упасть.
– Аурелия, – повторил мужчина, – прошу, впусти меня. Я замерз.
Это был он! Обезумев от радости, девушка бросилась открывать дверь.
– Антуан! – воскликнула она в смятении, кидаясь ему на шею. – Это ты, ты здесь! Но… как же ты воняешь!
Высвободившись из ее объятий, молодой человек издал смешок и отступил на шаг, чтобы получше ее разглядеть.
– Я так и думал, что ты не сразу меня узнаешь. Прости за мой вид, пришлось брать что подвернулось.
Девушка внимательно его оглядела. Всклоченные волосы, жуткая борода, закрывающая пол-лица, черная от грязи одежда, в том числе подвязанные какой-то веревкой штаны, явно вытащенные из помойки, – она и впрямь вряд ли признала бы его, если бы они столкнулись на улице.
– Заходи и расскажи мне все, – велела она.
Усадив его на стул, она налила ему миску супа, который он тут же проглотил, не говоря ни слова. Аурелия не могла отвести от него глаз: он так отличался от того Антуана, в которого она влюбилась без памяти пятнадцать месяцев назад.
– Спасибо, – сказал он, когда кружка опустела. – Уже и не помню, когда я в последний раз нормально ел…
Ужасный приступ кашля прервал его слова. Аурелия встала и принесла ему стакан воды, немного сыра и ломоть серого плотного хлеба, который они привыкли есть с тех пор, как возник дефицит продуктов.
– Что с тобой случилось? Полагаю, тебя отправили на фронт, но потом?
Антуан медленно прожевал клейкий хлеб, прежде чем ответить:
– Я возвращаюсь из ада, Аурелия. Мой полк и я вместе с ним в мае попали в ловушку в Вогезах. Командование нас бросило, и мы решили сдаться, чтобы спасти свои шкуры. Это может показаться трусостью, но выбора у нас не было.
Аурелия покачала головой.
– Если кого и следует винить в недостатке мужества, так это ваше командование, – успокоила его она. – И что же было дальше?
Антуан снова закашлялся, после чего продолжил:
– Около месяца нас продержали, как коров, на поле, обнесенном колючей проволокой, с пулеметами по четырем углам. В животах пусто, ни водопровода, ни канализации, боши заставляли нас спать прямо на земле. А потом однажды утром нас запихнули в вагоны для скота и отвезли в трудовой лагерь в Германии.
Потрясенная Аурелия слушала рассказ Антуана о том, как его отправили на металлургический завод, где условия работы мало чем отличались от рабских.
– За нами постоянно следили охранники. Приходилось вкалывать по десять часов в день и довольствоваться мерзкой похлебкой из брюквы в качестве еды. К этому еще можно привыкнуть, самое страшное – это побои, которыми тебя осыпают по любому поводу. Одному из пленных как-то в кровь разбили лицо только за то, что у него разболелась голова и он посмел на минуту присесть.
Он сглотнул. Аурелия сжала его руку и встала, чтобы приготовить горячий чай.
– Но ты сумел сбежать! – с комом в горле проговорила она.
Антуан медленно кивнул, словно теперь, оглядываясь назад, сам не мог поверить в этот подвиг.
– Да. Это просто чудо.
– Как тебе это удалось?
– Грузовик, привозивший хлеб на неделю, всегда парковался в одном и том же месте, позади кухонных построек. Однажды утром, воспользовавшись тем, что охранники были заняты – избивали бедолагу, укравшего сигареты, – я решил рискнуть и прошмыгнул за барак. Это заняло всего десять секунд, но мне они показались десятью минутами. Я был весь в поту, сердце колотилось как никогда в жизни, настолько я был уверен, что меня сейчас прикончат, расстреляют в спину. Но нет, они меня не заметили.
Потом Антуан забрался под брезент в кузове грузовика, который выехал из лагеря без всякого досмотра. Аурелия побледнела при мысли о том, чем мог закончиться этот побег.
– Ох, Антуан! Тебя бы убили, если бы обнаружили!
– Вне всяких сомнений. Но этого не случилось, – улыбнулся он. – Я спрыгнул с грузовика где-то в полях, прямо на ходу. При падении только локоть оцарапал. Мне повезло, очень повезло.
После этого молодой человек проходил по двадцать километров в день вдоль железнодорожных путей, убивал мелкую дичь, чтобы прокормиться, пил из ручейков, через которые ему иногда приходилось перебираться, и спал в сараях.
– Спустя неделю я наконец добрался до границы и думал, что тут-то меня и сцапают, но шел проливной дождь, так что мне не встретился ни один патруль.
Дождавшись серого рассвета с клочьями тумана, он направился к какой-то ферме. Там жила семья, люто ненавидящая немцев, которая приютила его и накормила.
– Ты не представляешь, какое это было счастье – выпить кофе с молоком и надеть чистую рубашку! Одежда этого славного фермера оказалась мне слишком велика, но это было уже неважно.
Аурелия никак не могла прийти в себя. Антуана могли сто раз поймать, но он сейчас здесь, с ней. Просто невероятно!
– Как тебе удалось добраться до свободной зоны? Говорят, там очень строгий контроль.
– Сначала я доехал на поезде до Парижа, потому что этот маршрут боши не прочесывают. Потом сел на другой поезд на вокзале Аустерлиц, но во Вьерзоне пришлось спрыгнуть на пути, потому что началась проверка. В последний момент я смог заскочить в поезд, идущий в другую сторону, в Турень, и доехал до Шенонсо. Ты в курсе, что демаркационная линия проходит прямо через тамошний замок?
– Нет, я не знала.
– Владельцы этим пользуются, чтобы переправлять людей на нужную сторону, благодаря им мне это и удалось. А дальше я пошел пешком, снова ночуя то в сарае, то в хлеву.
Антуан замолчал, а затем робко ей улыбнулся.
– У меня была единственная цель: отыскать тебя.
Он взял ее руку и осторожно поцеловал. Аурелия хотела расспросить его еще, узнать, почему он уехал с цирком без нее, но не могла отвести взгляд от глаз молодого человека, с трудом сдерживая желание прижаться к нему, несмотря на грязь и жалкий вид. Как же она по нему скучала! Новый приступ кашля скрутил его пополам.
– Господи, да у тебя жар! – воскликнула она, прикоснувшись к его лбу. – Надо позвать врача…
В этот момент дверь распахнулась и вошел Леандр, вернувшийся из мэрии. Он остолбенел, увидев, как его дочь склонилась над мужчиной, похожим на бродягу.
– Аурелия? Кто это?
Девушка выпрямилась. С неожиданной для себя твердостью она выдержала взгляд отца и не дрогнув ответила:
– Папа, это Антуан.
Леандр стойко принял удар. Антуан?.. Внезапно он вспомнил, как Аурелия выкрикивала это имя несколько месяцев назад, когда ей приснился страшный сон. Найдя в себе силы подняться, молодой человек протянул ему руку:
– Антуан
