И время остановилось - Кларисса Сабар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Антуану выдали простыни и перину для матраса, заменявшего кровать, а также газовую плитку, чтобы он мог приготовить еду. Этого минимального комфорта ему вполне хватало. Однако Аурелия все равно виделась с ним реже, чем ей хотелось. Поскольку молодой человек счел своим долгом помогать еврейским детям, он раздобыл велосипед, на котором часто отправлялся в Лош, откуда на поезде добирался до Шенонсо. Там в лесистой части замка, находящейся по «хорошую» сторону от демаркационной линии, он забирал детей и отводил их к другим проводникам, которые переправляли их дальше на юг. Он мог отсутствовать несколько дней, на протяжении которых Аурелия тряслась от страха, что его разоблачат и арестуют. Она знала, что он перевозит нелегальные листовки, рассказывающие о зверствах нацистов, и распространяет их в деревнях оккупированной зоны. Она поклялась себе хранить это в тайне из опасения, что отец запретит ей видеться с Антуаном, если узнает, и ожидала худшего всякий раз, когда он уезжал.
В один из прекрасных апрельских дней молодая женщина отпраздновала свое двадцатилетие. Легкий ветерок разгонял редкие облака в лазурном небе, а воздух благоухал ароматами природы, пробудившейся после суровой зимы, которую они только что пережили. Близился вечер. Выйдя из школы, Аурелия сразу же села на свой красный велосипед и отправилась на свидание с Антуаном, который ждал ее на ферме. Они занимались любовью, но их счастье имело легкий привкус печали, какой бывает, если желанию жить полной жизнью мешает неуверенность в завтрашнем дне. Тая от удовольствия, девушка тихонько водила пальчиками по белой коже на груди Антуана. Ничто не доставляло ей большей радости, чем часами оставаться рядом с ним, впитывая его запахи и ощущая мерные удары его сердца. Познали бы они такое счастье, если бы не война? Иногда Аурелия убеждала себя, что иначе он бы не вернулся к ней, а иногда ей удавалось поверить, что они все равно рано или поздно нашли бы друг друга.
– Ты не скучаешь по цирку? – неожиданно спросила она.
– Сам не знаю. У меня слишком много дел, чтобы думать об этом, хотя иногда я задаюсь вопросом, что стало с Роже и Саскией. Помнишь их?
– Конечно. Твой напарник-клоун и прекрасная акробатка.
– Они спешно поженились, когда была объявлена война, – сообщил ей Антуан. – С тех пор я, увы, не получал от них известий. Хочется верить, что Роже не попал в плен и они счастливы… Впрочем, я предпочитаю об этом не думать. Лишние размышления мешают действовать.
Поскольку на следующий день молодому человеку предстояла очередная поездка в Лош, Аурелия вернулась к прежней теме:
– Я бы хотела поехать с тобой и тоже приносить пользу. Подскажи, как это сделать, прошу, любовь моя.
Антуан нежно погладил бархат ее плеча и коснулся поцелуем волос.
– Даже не думай, – ответил он. – Твой отец убьет меня, если я возьму тебя с собой.
– Мы все время в разлуке, это несправедливо.
– Несправедливо то, что многим сейчас приходится переживать. Страшно видеть детей, охваченных ужасом, которых увозят от матерей, а те остаются, точно так же напуганные неизвестностью, в которой живут день за днем.
– Я знаю, Антуан. В прошлом году Ариэль рассказывала мне, как с ее народом обращаются в Польше. Меня просто убивает чувство бессилия, когда я сталкиваюсь с чем-то подобным. Чем больше людей решат действовать, тем быстрее закончится эта война, ведь так?
Он прижал ее к себе еще крепче.
– Не думай об этом, сердце мое. Нас, участников Сопротивления, пока действительно мало, но я не хочу, чтобы ты рисковала.
– Ненавижу, когда ты так говоришь!
– Когда война закончится, нас больше ничто не разлучит. Мы станем путешествовать, создадим свой цирк, будем заниматься любовью столько, сколько захотим… Мы будем жить, да, будем жить! – пылко закончил он.
– К тому времени ты устанешь от меня, от моего бездействия, в то время как такие, как ты, сражаются, пытаясь искоренить зло, – подавленно отозвалась она.
– Устану от тебя? Это невозможно, я всегда буду хотеть тебя, глупышка!
Улыбаясь, Антуан опрокинул ее на спину и принялся дразнить языком ее розовые соски. Аурелия выгнулась от желания и сжала его бедрами, притягивая к своему влажному лону.
– Докажи, – со стоном потребовала она.
Их тела страстно сплелись.
* * *
Две недели спустя в их доме раздался телефонный звонок, бесповоротно изменивший течение их судеб. Перед ужином Аурелия вышла вместе с отцом в зимний сад, чтобы поставить в вазу огромный букет нарциссов, и в этот момент Леандру позвонила Ариэль. Они поговорили минут десять, после чего Леандр заявил самым решительным тоном:
– Я немедленно приеду за вами. Ни в коем случае никуда не уходите.
Он был так бледен, когда повесил трубку, что Аурелия встревожилась:
– Что случилось, папа? С Ариэль все в порядке?
Он несколько секунд потрясенно молчал, прежде чем ответить:
– Сегодня утром немцы ворвались к ним в квартиру и арестовали Жакоба. К счастью, Ариэль с малышкой как раз вышли в магазин. А теперь им нельзя туда вернуться, это было бы чистым безумием.
Ноги Аурелии подкосились, и она осела на диван.
– Где они? И что с Жакобом?
– Они спрятались у подруги, на улице Ренн. Но им нужно немедленно покинуть Париж. Что до Жакоба… Боюсь, трудно будет получить о нем известия.
Аурелия в ярости вскочила.
– Но за что его арестовали? Просто потому, что он еврей?
– Увы, да, евреев преследуют все настойчивей. Вот черт! – мрачно добавил он. – Если уж они осмелились тронуть такого человека, как Беренсон, одного из самых уважаемых банкиров, то никто из евреев больше не в безопасности.
– Когда ты едешь? – спросила она сдавленным от тревоги голосом.
– Сегодня же вечером. Нужно попасть в Париж как можно скорее.
За ужином, на который был приглашен Антуан, все разговоры крутились вокруг этого печального события. С усталым видом Леандр попросил Мари утром пойти к Марселине и попросить ее приютить Ариэль с маленькой дочкой.
– Я знаю, что она не откажет, но ты обязательно уточни, что я возмещу ей расходы на двух лишних едоков. Она и так уже столько сделала для Антуана!
– Это правда, – подтвердил тот. – Им будет неплохо в Ла-Шемольер, если это может вас успокоить.
Мари стала расспрашивать отца, каким образом он собирается переправить Ариэль в свободную зону.
– Вас наверняка будут проверять. К тебе вопросов не будет, с твоим аусвайсом, но еврейку они точно не пропустят.
– Я уже об этом подумал. Я найду способ спрятать Ариэль, под одеялом например, и скрестить пальцы, чтобы это сработало, но малютка Дина… Если вдруг… Бедный ребенок, ей всего три годика.
– А если переправить ее через Шенонсо? – вмешался Антуан. – Я прекрасно знаю эту сеть и все обходные пути.
Леандр покачал головой, объяснив, что Ариэль никогда не согласится передать дочь в незнакомые руки. Аурелия, до этого не проронившая ни слова, настолько ее мучило положение, в котором оказалась Ариэль, вдруг подала голос:
– Послушайте, кажется, я придумала. Если я правильно поняла, их опасно перевозить вместе на случай, если Ариэль задержат, да?
Не понимая, к чему она клонит, отец выжидательно кивнул. Тогда Аурелия изложила свой план:
– Раз иного выхода нет, я поеду с тобой в Париж, папа, и вернусь поездом с Диной.
С блестящими от восхищения глазами Антуан сжал ее руку под столом.
– Если малышка будет молчать, мне это кажется осуществимым. Но, послушай, я вполне могу это сделать вместо тебя.
– Нет, одинокая молодая женщина с ребенком вызовет у немцев
