И время остановилось - Кларисса Сабар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я уклонилась от ответа, когда Мюриэль поинтересовалась причиной развода, – объяснила она, – но мы прекрасно провели время. Надо будет как-нибудь пригласить ее на обед.
Она также рассказала, что в субботу утром в книжный заходил отец Полин, чтобы купить журнал о лошадях. Они немного поболтали, и он снова пригласил ее в свой центр верховой езды. В ее взгляде я уловила горячее желание принять его предложение, несмотря на некоторые опасения, поэтому пообещала переговорить на неделе с Полин, чтобы побыстрее организовать эту поездку. В понедельник, после чудесного воскресенья на озере, я поняла, что у меня осталось два дня, чтобы закончить перевод, и это не должно было создать никаких проблем, поскольку мне оставалось только в последний раз его вычитать. Воодушевленная перспективой заслуженного отдыха, я с удивлением поймала себя на том, что напеваю под душем песню группы Trois Cafés Gourmands, которую Лулу крутит без перерыва с тех пор, как услышал ее по радио.
– Пайапапапа…
Вопреки моим опасениям, лето сулило покой и безмятежность. Мама, кажется, наконец начала оживать, Лулу поддерживал ее куда больше, чем я надеялась, а приближающийся день рождения Тима обещал быть веселым. Оставалась лишь тайна Аурелии, витающая над нашими головами. Я так и не решила, стоит ли пытаться ее разгадать или, смирившись, оставить все как есть.
Но сегодня утром моя уверенность в завтрашнем дне пошатнулась – выйдя из ванной с замотанными в полотенце мокрыми волосами и направляясь выпить кофе, я увидела маму с мертвенно-бледным лицом. Она сидела за столом с телефоном в трясущихся руках, ее взгляд был прикован к экрану, в глазах застыл ужас. Я бросилась к ней, опасаясь худшего.
– Мама? Что случилось?
– Флориан прислал мне СМС с угрозами, – понуро отозвалась она. – Он никогда не оставит меня в покое.
Ее голос дрожал от страха. Для меня это тоже стало ударом. Что за радость портить жизнь другим? Загнанный взгляд матери чуть не заставил меня закричать. Я попросила ее показать мне сообщение. На секунду замявшись, она протянула телефон. Его слова сочились ненавистью: «Чтобы ноги твоей больше не было в Мюлузе, сучка, иначе ты труп. Не знаю, что мне мешает приехать и прикончить тебя за то, как ты подставила меня, изображая из себя жертву!»
Во рту у меня появился привкус желчи, но, хоть это и было слабым утешением, мама по крайней мере сдержалась и не ответила этому психу. Она растерянно потрясла головой.
– Что мне делать, Лиза?
– Позвони своему адвокату. Флориан не имеет права связываться с тобой.
Она отошла, чтобы поговорить по телефону, а я тем временем предложила сыну позавтракать своими хлопьями на улице – якобы жаль упускать утреннее солнышко. Погружаться в наш стресс ему совершенно ни к чему. Лулу в свою очередь появился в гостиной с озадаченным выражением лица.
– Твоя мать какая-то странная нынче утром, – сообщил он. – Ходит туда-сюда по комнате Тима, глядя в телефон. Не знаешь, что с ней?
Не имело смысла скрывать от него причину такого состояния, он узнал бы ее так или иначе. Я коротко обрисовывала ему ситуацию. Тем временем мама вернулась, но не выглядела спокойней, чем до разговора с адвокатом.
– Ну что? – хором спросили мы.
Она раздосадованно покачала головой.
– Ничего особенного поделать нельзя. Адвокат считает, что мне ничего не грозит, Флориан не рискнет покинуть Мюлуз.
Ее голос снова дрогнул от тревоги, и я обняла ее, пытаясь успокоить.
– Он не приедет, мам.
– А вдруг ему захочется со мной разобраться?
Положив руки ей на плечи, я немного отстранилась, чтобы заглянуть ей в глаза.
– Я убеждена, что он не настолько глуп, чтобы появиться здесь, особенно учитывая висящие на нем обвинения, но даже если такое случится, можешь положиться на нас, мама. Мы дадим ему отпор. И жандармы непременно вмешаются.
Она сделала глубокий вдох и кивнула, пытаясь набраться уверенности.
– Да, наверное, ты права.
– Если нужно, – решительно заявил Лулу, – я привезу из дома свой карабин. У меня еще осталось несколько свинцовых патронов, мы не дадим этому подонку нам досаждать, вот же гаденыш!
Его слова чуть не заставили нас улыбнуться, учитывая, что он в жизни не пользовался ружьем, доставшимся ему от отца. Лулу, обладавший чувствительной натурой, не выносил огнестрельного оружия. Я поспешила его заверить, что без этого вполне можно обойтись.
Несколько часов спустя, когда мы с мамой подъехали к книжному, она по-прежнему была охвачена беспокойством, и это заставило меня призадуматься. Вернувшись домой, я застала дедушку в саду, где он вскапывал какую-то грядку, и моя перемена настроения не укрылась от его внимания.
– Что-то у тебя какая-то кособокая улыбка, – заметил он. – Если это из-за матери, то не волнуйся, ей ничего не грозит.
– Да нет, меня беспокоит другое. Не сомневаюсь, что этот мерзавец в жизни не сунется в Шатийон. Но меня бесит, что он имеет над ней такую власть. Она только начала приходить в себя, встречаться с подружками… А теперь, готова поспорить, опять замкнется в своей скорлупе.
Сложив руки на черенке лопаты, Лулу с убежденностью произнес:
– Что ж, позаботимся о том, чтобы не дать ей такой возможности. Работа уже заставляет ее вставать по утрам и встречаться с людьми. Руди в курсе ситуации?
– Представления не имею. Во всяком случае, он ни разу не намекал на это в моем присутствии. Думаешь, она может бросить работу?
– Надеюсь, что нет, но утром она была так перепугана, бедная моя девочка. У меня сердце кровью обливается, когда я вижу ее такой.
Говоря последние слова, он медленно качал головой, словно пытаясь найти в происходящем какой-то смысл. Потом быстро взял себя в руки:
– Надо постараться ее отвлечь. Если как следует загрузить ее всякими делами, это должно сработать.
– Я собиралась выяснить у Полин, не можем ли мы посетить конный центр ее отца в ближайшее воскресенье. Может, это подтолкнет ее вспомнить о своем увлечении лошадьми?
Лулу одобрительно хмыкнул.
– А я собирался завтра с утра съездить домой. Могу взять ее с собой.
Ой-ой, паника на борту!
Я уже представила себе, как он решительным шагом направляется в зимний сад, чтобы проверить содержимое шкатулки. И впадает в ярость, обнаружив, что дневника Аурелии там больше нет.
Тоненьким голоском я пролепетала:
– Ой, правда? Тебе надо что-то уладить с рабочими?
– Нет, я просто отложил в сторону старые наряды, к которым сто лет никто не прикасался, в том числе платья. Это немного «винтаж», как говорите вы, молодняк, но я подумал, что, может, вам будет интересно порыться в них вместе.
– Почему бы нет? Винтаж снова входит в моду, не исключено, что мы найдем что-нибудь для себя.
Довольный, дедушка вернулся к своему – то есть к моему – огороду, а я за следующие несколько часов постаралась как можно дальше продвинуться в работе. Когда пришло время забирать маму, за мной увязался Тим, который радостно кинулся к ней, размахивая табелем, подтверждающим его переход в следующий класс. Уже последний перед средней школой! Руди поздравил Тима, звонко хлопнув своей ладонью по его, после чего отпустил в подсобку с бабушкой, а сам подошел ко мне. Увидев, как он посерьезнел, я рискнула спросить:
– Ну что, полагаю, мама и сегодня справилась?
Улыбка Руди была не такой широкой, как обычно. Вот черт.
– Да, она работает как настоящий профессионал, – тем не менее ответил он. – Но, может, у тебя завтра найдется минутка поговорить? Я хотел бы обсудить кое-что, связанное с ней.
Н-да. Не совсем то, что я рассчитывала услышать.
– М-м-м, я… Ничего серьезного, надеюсь?
– Нет-нет, не беспокойся. Просто хотел задать тебе пару вопросов, ничего больше. Если у тебя будет время после того, как привезешь маму на работу, мы могли бы выпить кофе в «Чик-Чирике».
В этот момент из подсобки вышли мама
