И время остановилось - Кларисса Сабар

– Не спеши, Аурелия, – возразила Мари. – Представляешь, что будет, если ты попадешься?

Девушка, глазом не моргнув, устремила на сестру решительный взгляд. Она внезапно ощутила в себе прилив доселе неведомой силы, вызванной необходимостью бороться за спасение Ариэль и Дины.

– Это неважно. Их надо вытащить оттуда, и я это сделаю. Не могу я больше сидеть сложа руки и ждать, пока война закончится. Я хочу действовать.

Ее тон не допускал никаких возражений.

– Ладно, – вздохнул Леандр. – Я уже понял, что ты не отступишься, моя маленькая упрямица, но ты все же должна постоянно помнить, насколько это опасно.

– Я предпочитаю опасность угрызениям совести из-за того, что даже не попыталась.

Сразу после ужина Аурелия поднялась к себе собрать чемодан, а потом крепко обняла сестру, прежде чем сесть в машину вместе с отцом и Антуаном. Мари шмыгнула носом, прижимая ее к себе.

– Ты такая сильная, дорогая! Береги себя, обещаешь?

– Не волнуйся, я всегда выкручусь. Скажи Луи, что я очень скоро вернусь, ладно?

Высадив Антуана на ферме – в последнюю минуту молодой человек снова предложил занять место Аурелии, но та, как и следовало ожидать, решительно отказалась, – отец с дочерью пустились в долгий путь к столице. Они без проблем пересекли линию разграничения, объяснив, что были вынуждены срочно выехать, чтобы поспеть к смертному одру престарелой тетушки. Молодой немец, дежуривший в сторожевой будке, был тронут и пожелал им удачи, что, как только они пересекли границу, вызвало у них приступ гомерического смеха. На несколько минут они почти забыли об ужасной опасности, нависшей над ними в ту весеннюю ночь сорок первого года.

* * *

– Мадемуазель? Ihre Papiere![40]

Аурелия сглотнула, протягивая свои документы и аусвайс солдату, проверявшему вагон. Поезд отправился утром, увозя их с Диной в путешествие, исход которого оставался неясен. Она забрала девочку на улице Ренн, как и было условлено, после чего они обе на метро доехали до вокзала Аустерлиц. Из соображений безопасности ее отец и Ариэль отбыли днем раньше. С того момента о них ничего не было известно. Аурелия узнает, удалось ли им добраться до Шатийона, лишь через несколько часов – отец должен встретить их с Диной на вокзале, если все пройдет благополучно. Дина, не шевелясь, сидела у нее на коленях и разглядывала мелькающий за окном пейзаж. Даже в этот решающий момент, когда боши тщательно проверяли поезд, девочка оставалась спокойной. Аурелия несколько раз объяснила ей, что, если появятся немецкие господа, ей нужно будет поиграть в молчанку, и пообещала шоколадку в награду. В результате малышка с нетерпением ждала начала игры и отнеслась к своей роли со всей серьезностью.

Нависнув над Аурелией, солдат внимательно ее разглядывал, сверяя лицо с фотографией на удостоверении личности.

– Спасибо, мадемуазель, – сказал он, возвращая документ. – Куда вы едете?

Его холодные серые глаза смотрели на нее непроницаемым взглядом, и Аурелия почувствовала, как у нее по шее потекли капельки пота. Неужели он что-то заподозрил?

– Я еду навестить свою бабушку в Берри, – ответила она, вспомнив легенду, которой ей полагалось придерживаться. – Там очень хорошо весной.

Удивительно, что ей каким-то чудом удавалось не дрожать.

– Ja, не сомневаюсь. Покажите мне вашу сумочку.

Напрягшись всем телом, она повиновалась. К счастью, ей хватило ума перед отъездом избавиться от подпольной листовки, которую ей дал Антуан во время их последнего свидания на ферме Ормо.

Не обнаружив ничего предосудительного, немец улыбнулся, глядя на Дину.

– Какая у вас милая дочка. Похожа на мою.

Отблеск человечности в его взгляде взволновал Аурелию. Нет, она не имела права видеть в нем что-то привлекательное! Этот человек без колебаний отдаст ее на растерзание своему руководству, если догадается, что она прямо у них под носом вывозит еврейского ребенка в свободную зону.

– О, Жанна – моя племянница, – уточнила она. – Сестра решила, что деревенский воздух пойдет ей на пользу.

Ее собеседник недоверчиво прищурился.

– И где же она, ваша сестра?

Сердце Аурелии забилось все быстрее и быстрее.

– В Париже. Она много работает, чтобы малышка ни в чем не нуждалась, и поэтому, увы, не смогла поехать с нами.

Сказав это, она изобразила для немца одну из тех улыбок с ямочками на щеках, перед которыми никто не мог устоять. Он собирался что-то добавить, но кто-то из его коллег гаркнул из другого конца вагона:

– Dieter! Wenn Sie nichts gefunden haben, gehen wir![41]

Аурелия, не понимавшая ни слова по-немецки, сглотнула. Может, тот человек приказал их арестовать?

– Нет, – сказал солдат словно самому себе, – я ничего не нашел. Приятного отдыха, мадемуазель, – попрощался он с Аурелией, прежде чем присоединиться к другим военным.

Поезд снова тронулся, и Аурелия наконец позволила себе выдохнуть. Дина заерзала у нее на коленях и прижалась своей хитрой мордашкой к ее лицу.

– Ауея, я выиграла шоколадку?

– Да, солнышко, ты ее вполне заслужила, – откликнулась девушка, нежно целуя маленькие пухлые щечки.

Какой мандраж она испытала! Никогда в жизни ей еще не было так страшно!

Тремя часами позже Аурелия бросилась в объятия отца, встречавшего их на вокзальном перроне.

– Слава Богу, ты здесь! – выдохнул он с облегчением. – Я весь день места себе не находил.

– Как Ариэль? – взволнованно спросила она, садясь в машину.

Леандр тут же тронулся с места.

– Она в Ла-Шемольер. По дороге нас досматривали всего один раз и, к счастью, не стали обыскивать машину. Ариэль спряталась под одеялами, а сверху я навалил пустые чемоданы.

– Отлично. Я тоже вся перетряслась во время проверки. А в результате солдат нашел Дину очаровательной и даже сравнил ее с собственной дочкой, – закончила она со смешком, говорившим, что она до сих пор никак не может поверить в благополучный исход.

– Я горжусь тем, что ты сделала, дорогая, – поздравил ее Леандр.

Несколько минут спустя, увидев, как Ариэль с мокрыми от слез щеками обняла радостно бросившуюся к ней Дину, Аурелия почувствовала, что сделала правильный выбор, рискнув жизнью, чтобы они могли воссоединиться. Немцы могут сколько угодно сеять ужас и думать, что диктуют свои законы, но, пока существует хоть горстка тех, кто сопротивляется, бросает им вызов и спасает жизни, надежда на лучший мир не умрет.

24

Лиза, 2018 г.

Сигнал будильника на телефоне заставил меня оторваться от чтения. Я недовольно застонала, но продолжать не было возможности, я могла опоздать в школу. История Аурелии захватила меня настолько, что я даже всплакнула в момент их с Антуаном встречи, но, честно говоря, по-прежнему не могла понять, что же должно было с ней случиться, чтобы ее дневник и фотографии оказались запертыми в шкатулке. И это имя – Доминик…

Я чувствовала, что для Мари оно имело особое значение, но почему? Может, это был какой-то псевдоним, как предполагала Аурелия? Неужели Мари принимала участие в шпионской деятельности Леандра? Что скрывалось за ее сдержанностью? Подумать только, мне оставалось прочесть всего несколько страниц! Быстро их пролистав, я заметила, что начиная с лета 1941 года Аурелия, похоже, писала только от случая к случаю, и это заинтриговало меня еще больше. Ладно, возьму дневник с собой. Вряд ли дедушка станет проверять, не пропало ли ничего из шкатулки, которую я аккуратно поставила обратно в книжный шкаф. Выходя из комнаты, я почти воочию видела сидящую у огня Мари, которая в предвкушении чистит апельсин, и Аурелию, которая бродит по зимнему саду, превращенному в кабинет.

– Мы вам не слишком мешали своим шумом? – спросил один из рабочих, когда я зашла на кухню, чтобы предупредить о своем отъезде.

Я выдавила смущенную улыбку.

– Нет, я просто разбирала кое-какие вещи. Если можно, не говорите об этом дедушке… Он чувствует себя неловко из-за того, что я тут навожу порядок вместо него.

Какая же я ужасная лгунья!

– Не беспокойтесь, голубушка! Моя бабушка вела себя так же, пока не перебралась в дом престарелых. Но что поделать, в таком возрасте они нуждаются в помощи.