Игра законом - Роман Симоненков

– Да какая я тебе ипостась, прекрати, отец, стебаться…

– А я на полном серьёзе говорю, печь мне свидетель…

– Ты просто пока не понял, что твоя сущность это частичка неразумного Бога, играющего в жизнь. Ты пока не понял своей Божественной Сути, а другие никогда и не поймут, – начал Глеб и сам удивился своему красноречию. Он уже точно знал, что скоро сможет творить всё из пустоты и превращать всё обратно в ничто. Будет способен превратить бесконечность в точку, а из атома создать планету. Осознание этого могущества пришло ему через фантазию и сон, которые направляли его на путь к себе Великому Моголиняну.

– Дедушка, я щи в чулан отнесла, – донесся из сеней детский голосок.

– Кто там у тебя, Дугиня?

– Внученька пришла из посёлка, она ко мне каждую неделю бегает, живулечка моя любимая…

– Так сегодня же первое сентября?

– Ужо была в школе, на линейке, да и сюда припрыгала, пока твой сопай сопел в две дырки. Видно, и вправду, фокусы тебе трудно даются, полдня проспал.

К печке юркнула фигурка маленькой хрупкой девочки, на вид которой было ой как рано ещё ходить в школу. Русая коса доставала чуть ниже спины. Космы аккуратно следовали вдоль позвоночника, напитывая центральный энергетический канал космическими первоэлементами. Помнится, ещё дед рассказывал тайны девичьих косм. Раньше не надо было насиловать девушку, чтобы её обесчестить, достаточно было просто состричь косу.

– А сколько ж ей лет? – удивлённо поинтересовался Жига.

– Шесть завтра исполниться, но два зубика уже выпали…

– А зубы тут при чём?

– Да при том, что мы всегда учиться начинаем не с семи лет, а когда первый зуб выпал. Иначе пустое это дело. Бестолковое. Знания не зайдут. Я вот, например, с восьми лет в школу пошёл. У меня зуб в семь с половиной лет выпал, а у внучки, видишь, в пять.

– Я не знал…

– Правда, сейчас это не столь важно, детей только жалко, что мучают…

– Почему сейчас не важно…

– А потому, что в школе всё равно знания не дают, набивают голову фактами, голой информацией и стереотипами. Эти шаблоны через десяток лет устаревают, и всё. Сейчас образование не даёт полной картины мира. Всего лишь разрозненные куски не полного полотна. Ты вот вышел из школы, что про жизнь знал? Понимал суть вещей и мира? Фига’с два! Вот тебе и вся математика.

– Всё это изменить просто невозможно сейчас…

– Конечно, – разошёлся Дугиня, – кто-то очень ловко разделил духовное и материальное. Учёные одно изучают, духовники и эзотерики другое. Кто-то смотрит на салон машины, а кто-то копается в двигателе, но у тех и у других машина не поедет до тех пор, пока они её не увидят целиком, как единое целое.

Малышка кушала огромную жёлто-спелую антоновку, откусывая боковыми резцами большие сочные куски. Спереди сияли две дырочки выпавших молочных зубиков.

– А я обратно на машине поеду, деда, – прошепелявила живулечка.

– Это откуда ты, дорогая, в нашей глуши бибику найдёшь? Последняя лошадь два года назад от холода окочурилась?

– А мне дяденька обещал с рыжими волосами?

– И где же ты с ним познакомилась? – ласково погладил внучку по голове Дугиня.

– А они вокруг нашей деревни стоят, пять минут пешочком до них…

– До них? – вскакивая, выкрикнул Глеб. – А ты их раньше видела?

– Нет, что вы. Они только приехали. У них машины иностранные, с большими колёсами, с синенькими лампочками на крыше.

Как часто люди принимают решения сразу, стремительно, а впоследствии они оказываются правильными. И, наоборот, включая мыслительный процесс, мы сами всё портим. Слава Богам, Жига это уяснил очень хорошо. Надо было уходить, не вовлекая в мясорубку Дугиню с внучкой. На улицу выскочили оба мужчины.

– Тишина, – прислушиваясь, шепнул Дугиня.

Моголинян тать и погоню не увидел и не услышал, он её просто почувствовал. Небесный выключатель щёлкнул, активировав всё то, что дремало в теле Великого Энергетика. Внимание поплыло сразу в двух измерениях, и ожидающий сигнал Волкодлак растворился в нём, как сахар в кипятке, усилив страсть и выносливость, ярость и звериную силу. Взгляд пронзал насквозь человеческую плоть и творение материальной природы.

Два одинаковых чёрных джипа Тойота Лэнд Круизер спрятались за холмом, перекрыв дорогу. Однако в машине находился всего один человек. Сканируя, буквально пронизывая пространство глазами, Глеб всё увидел и живо оценил ситуацию. Самое интересное скрылось у сарая, спрятавшись от человеческого взора стеной дома, ровно с его противоположной стороны. Пять статных образов с оружием и какими-то приборами, напоминающими тепловизоры, толпились рядом друг с другом.

Корчагин вышел на открытое пространство.

– Я тут, гости дорогие. Я без оружия.

– Стой там, где стоишь, – крикнул рыжий, огнекудрый самец с укороченным автоматом Калашникова.

Конечно, все пятеро увидели безоружного человека с поднятыми руками и сняли контроль, снизили концентрацию и вышли из-за угла. Это, само собой, были не сотрудники полиции и не федералы. Остальных Жига определял для себя одним словом – бандиты. Всех, даже бывшего учителя физкультуры в школе. Что он делал среди непрошеных гостей, догадаться было не трудно. Видимо, просто очень любил деньги.

На тонком плане голограмма места событий приняла серые тона. Тучи сгущались. Мельтешили мелкие, еле различимые астральные мальки. И тут пришла идея сумасшедшая, но не настолько, чтобы не попробовать. Глеб мысленно завязал их оружие, изогнув автоматные стволы и поставив плотные заслонки в пистолетные дула.

– Попробуем, – пронеслось в голове. Десяток шагов отделял их, когда в груди возник тяжёлый ледяной ком и моголинян ударил. Ударил сразу и по всем одним мощным толчком. Толчок этот был основан не на ловкости тела и силе мышц, а на сосредоточенности мыслей. Всё это тоже подарила природа, и можно было тренировать. Первых троих невидимая сила унесла прочь, взлетели сбитые скамейки, от удара тяжелого тела о стену скрипнули бревна, а с крыши густо посыпалась листва. Двое других, опамятовавшись, дали отпор. Жига сшиб кого-то с ног и прыгнул к дровнице, в которой торчал тяжелый колун. Широкоплечий бандит обернулся встретить Глеба, и солдатский сапог детектива накрыл его лицо. Не теряя времени даром, моголинян нащупал торчавший топор и мигом освободил его от вязкого дерева. Он кровожадно огляделся вокруг. Окривевший бандит бродил, согнувшись, и прижимал руки к лицу. Он натыкался на деревья и кустарник, но вряд ли что замечал. Кто-то взвалил на пояс автомат и дернул курок. Ничего. То есть совсем ничего. Затвор не дёрнулся и баёк не пожелал выдавливать пулю на свободу. Тать заметил зверское лицо Корчагина и посмотрел на него едва ли не умоляюще. «Нет, это ещё не всё», – заговорил зверь внутри человека, который с размаху ринул врага в дверь сарая. Тот кувырком влетел в тёмную каморку, унося с собой слабые доски.

«Дугиня что-то говорил и указывал рукой вперед, на дом, внутри которого была внучка!» – сообразил Глеб. Милая живулечка, смертельно бледная от пережитого страха, стояла перед кумирами Богов и плакала, за спиной у неё возвышался подоспевший с машины молодец. У Жиги от ярости потемнело в глазах, а из горла вырвалось нечто, слабо напоминавшее человеческий крик. Удар ноги едва не снес бугая, но всё немного мимо. Нога с треском врезалась в стену. Лысый молодец тотчас приподнялся ещё выше, подхватил нож, который все это время висел у него на поясе. Пальцы, сжимавшие рукоять ножа, встретились с топором, и парень страшно закричал, задрыгал ножками, словно пытаясь уползти от боли в руке. Глеб выдернул из ближайшей занавеси крепкую верёвку и ловко связал горе-воина. Тот был куда более уверен в себе, покуда разъезжал на солидной машине по поселковым улицам.

– Весточка, девочка моя, жива – целёхонька, моя родненькая! Я ведь чуть не погубил тебя! – вопил дед.

– Что делать будем, дедушка? – немного успокоившись, спросил Жига.

– Ты вот что… Бери у этого ключи, – Дугиня кивнул на обмякшего детину, – и отвези девочку в посёлок. Да к участковому загляни, он вроде мужик ничего. А я тут покомандую покамест, хлопчиков верёвками повяжу. И лучше сюда больше не возвращайся, следуй року, он тебя на свет выведет.

– Спаси Бог, – поклонившись и забирая с полки карту с рукописной страницей, детектив за ручку с девочкой побежал к машинам. В лицо дохнуло холодом, и мысленным оком моголинян разглядел довольную морду полуволка.

Держа в поле внимания цель, следует обратиться к проблемам, и заменить слово «проблема» на «задача», и решать её с удовольствием и наслаждением. Глеб перенёс акцент внимания на Москву, на свою позитивную цель, и удерживал ее перед собой постоянно и осознанно. Он думал о Варваре и о детях. Однако идти ему казалось некуда, хотя в Москве живёт 15 миллионов человек, и добрая пара сотен его знает лично. Причин на то было предостаточно. Интересно, что творит Зацепин, как дела у его бывших сокамерников? Задёргали их, поди, из-за меня, всё нутро наизнанку достали. Жену выгибают, а она, бедняжка, даже и не знала, что я в СИЗО. Как же хочется увидеть Стояна.