Гончая. Тень короля - Надежда Федотова

— Да чье "личико"?! — потеряв терпение, рявкнула Грейс, поняв, что сочувствием и тактом безутешного брауни не проймешь. — Скажите вы толком! Что здесь происходит, в конце-то концов?!

— А тебе что за дело, женщина?.. — нелюбезно буркнул он, сделав паузу в прилежном битье лбом о подоконник. — Чего пришла? И без тебя тошно…

— Вообще-то, — отрезала леди Кэвендиш, — это мой дом! И я имею право знать, что здесь творится! Сговорились вы все, что ли?! То одна ревет белугой, то второй камни бодает!.. А я спать хочу!

— Спать?! — вздыбив шерсть, зашипел брауни. — Спать?!

— Да! И прекратите скалиться, я вас не боюсь!!

— А вот и зря… — недобро прищурился он. Грейс страдальчески закатила глаза:

— Помилуйте! Нэрис говорила, что брауни никогда не причинит вреда человеку. И, по совести, уж мне-то и вовсе не за что!.. А если вздумаете кусаться, то так и знайте — леди МакЛайон вернется от тетушки, и я ей всенепременно нажалуюсь!

— Вернется? — почему-то растерялся он, даже спрятав зубки. — От тетушки?.. Ты это… ты о чем вообще, женщина?

— Здравствуйте!.. — всплеснула руками Грейс. — А еще дух вездесущий! Вы разве сами не знаете, что Нэрис…

— …уехала утром кататься, спустилась к берегу и попала в руки к пиратам, — закончил за нее брауни. — Они, вишь, грабить пришли, а там такой куш!.. Охранников извели, только норманн и выжил, да и то — сомнительно, что еще хоть пару деньков протянет. А девочку мою забрали. Выкуп просили… Только сами ж и не взяли — корабль развернули да ушли прямехонько в шторм! Сволочи!! А на кой же черт воровать-то ее тогда было?! И где мне искать ее теперь, а? Где?!

— Пираты… — потерянно повторила Грейс, медленно опускаясь на краешек кровати. — Прогулка… Тётушка с побережья… Ну, Дэвид!!

— Чего? — захлопал глазами брауни, видя, как она меняется в лице. Леди Кэвендиш сжала кулаки:

— Он мне врал! Они все мне врали!..

— Так ты что — не знала, что ли?.. — запоздало дошло до брауни. Взгляд его черных глазок скользнул по расплывшейся фигуре первой красавицы Шотландии. — Ох ты ж мне!.. Вот я дурень! Бабе в интересном положении всё и выложил…

— "Положение, положение"! — свирепо выдохнула Гейс. — Замучили вы все меня с этим "положением"! Туда не ходи, так не сиди, это не ешь, ничего, тяжелей иголки, не поднимай… Еще и врут в глаза все — от служанки до собственного мужа!.. Да что со мной случится-то?! Я не англичанка худосочная, чтобы на месте помереть от первой же плохой новости!

— Это да, — согласно протянул домашний дух, глядя на ее полыхающие щеки. — Крепкой породы, нашенской… Обожди-ка!

— Что такое?..

— Тс-с! — предостерегающе шепнул он, быстро обернувшись в сторону окна. — Там приехал кто-то. Вона лошадь-то вся в мыле… Гонец, чтоль?

— Наверное, — пожала плечами леди Кэвендиш, тоже подходя к окну и вглядываясь в фиолетовые предрассветные сумерки. — Погоди, а я его знаю! Это же один из капитанов королевской эскадры. Как же его… То ли Стивенс, то ли Соммерс?

— И чего он тут посередь ночи забыл?.. — наморщил лоб брауни. Потом подумал и, быстро спрыгнув на пол, засеменил к двери:- Сбегаю, узнаю. Уж не новости ли какие?

— Я с тобой!

— Куды? — чихнул он, приостановившись на пороге. — Ежли прав я — так муж тебя все одно вытурит, чтоб не волновать лишний раз… Здесь обожди. Щас вернусь — расскажу.

— Да тебе-то какая разница? — вскинулась леди. Хранитель очага обернулся от двери и, прежде чем исчезнуть в темном коридоре, серьезно сказал:

— Ты мне, конечно, как есть никто. Но девочка моя правду сказала: мы человеку вреда не причиним… Её я не уберег, дак хоть тут бы делов не натворить! Своего Хозяина у тебя в дому нету — так я пока побуду… Сиди уж. Я врать не привык, обещал рассказать — расскажу.

— Ну, ладно…

Она разочарованно вздохнула и снова присела на кровать. Обида на мужа мешалась с искренней тревогой о пропавшей гостье. Не то чтобы они с Нэрис были уж такими задушевными подругами, но все же… Это ведь действительно ужасно! Пираты, плен — как во сне дурном! "Ну, ничего! — подумала Грейс. — Уж выкупить Нэрис у нас золота достанет. Только бы Ивар не узнал, как мы ее проворонили… Дэвиду руки не подаст, а со мной и вовсе разговаривать перестанет. Или нравоучениями насмерть замучает!.. А я-то в чем виновата? Она же мне не дочь, в конце-концов… Бедняжка. Небось такого страху натерпелась! Врагу не пожелаешь"

Снизу донеслись приглушенные мужские голоса. Грейс прислушалась: слов было не разобрать, но тон разговора настораживал… Запыхавшийся гонец лепетал что-то, будто оправдываясь, а Дэвид чертыхался через слово по старой морской привычке. "Неужто новости плохие? — похолодела леди. — Ах, господи!" Она поерзала на кровати, нерешительно комкая в пальцах концы шали, и, мысленно махнув рукой на обещание брауни "вернуться и рассказать", шмыгнула в приоткрытую дверь. На цыпочках подкралась к перилам лестницы и притихла, затаив дыхание — адмирал и его подчиненный стояли прямо под ней, на втором этаже, в коридоре.

— …мне очень жаль, ваше сиятельство, — в очередной раз повторил то ли Соммерс, то ли Стивенс. — Но это абсолютно точно. Мы всю округу прочесали… Сплошные обломки.

— Может, это был не "Альбатрос"?

— Он самый, господин адмирал. Мы нашли кусок борта. С частью названия… Мне очень жаль. Рифы в такую волну — смертный приговор. Вы ведь сами знаете…

— А спасательные шлюпки? Нашли хоть одну?

— Обе нашли. Остатки, — капитан "Воителя" печально склонил голову. — И больше ничего. Ни одной живой души. Буря была страшная, ваше сиятельство.

— Черт возьми!

— Мне очень жаль…

У Грейс задрожали руки. Она медленно попятилась от перил, уже не вслушиваясь в виноватое бормотание гонца. Значит, пираты потерпели крушение. И корабль разбился о рифы. И все погибли. Все до единого.

— Пресвятая дева… — бормотала Грейс, привалившись спиной к двери гостевой комнаты. — Какой кошмар. Какая ужасная несправедливость!.. Ей ведь всего двадцать было, бедная девочка… Если бы я знала! Я бы лучше на ключ дом заперла!.. Господи, господи… Что же я Ивару скажу?!

Рассвело. Ливший всю ночь дождь прекратился, оставив после себя поникшие мокрой листвой деревья и глубокие лужи на тисовой аллее. Поместье Кэвендишей, еще несколько часов назад бурлившее и клокотавшее, как густая похлебка в котле, притихло, словно в ожидании бури. Внизу, на кухне, тесной стайкой сгрудившись у печи, собралась вся домашняя прислуга — от экономки до самой младшей горничной. На столе одиноко торчал кувшин грога — полный до самых краев и совсем остывший. Поленья в очаге давно прогорели. Но, казалось, никто этого не замечал — все сидели молча, настороженно прислушиваясь к замершему дому, и только из маленькой комнатушки по соседству с кухней доносилось монотонное бормотание — это кухарка Элинор, стоя на коленях перед своей узкой кроватью, молилась за здравие любимой хозяйки.

Сверху, разорвав тишину, донесся громкий протяжный вопль. Горничные вздрогнули и испуганно втянули голову в плечи. Вопль повторился. Седая экономка медленно покачала головой и бросила взгляд в маленькое окошко:

— Да когда уже она явится?.. Хозяин третий раз посылает! И ведь оговорено было…

— Так ведь не в срок же началось, — тихо сказала молоденькая судомойка. — Ох, мамоньки мои! Да что ж она так кричит-то?!

— Придет время — сама узнаешь, — отозвалась экономка, откладывая свое вязание. Поднялась на ноги, подошла к окну, выглянула и снова покачала головой:- Никогда мне не нравилась эта надменная гусыня! И пускай она из благородных, да только не след себя так вести!.. Где это видано, чтобы бабке повивальной лорды в ножки кланялись?! И ведь не за "спасибо" же, вперед уплочено!..

— Госпожа Фелиция дело свое знает, — неуверенно заступилась за копушу-повитуху одна из горничных. — Она у нас в округе лучшая!

— Была бы лучшей — ужо тут была бы! — безапелляционно заявила экономка. — От нее до нас всего-то мили три, его сиятельство дрожки предоставил… и где она, а?!

Как будто в ответ на этот вопрос, по аллее, разбрызгивая грязь, пролетел маленький экипаж. На его сиденье, подпрыгивая, высилась громоздкая черная фигура, по самый нос закутанная в плащ. Фигура держала на коленях маленький, обитый кожей сундучок. Дрожки лихо притормозили у парадного входа, кучер соскочил с облучка и подал руку сидящей даме. Та, не удостоив его даже взглядом, величественно сошла вниз и принялась подниматься по ступенькам крыльца.

— Явилась! — со смесью облегчения и осуждения в голосе воскликнула экономка. — Ну наконец-то!..

— Слава богу! — хором вздохнули горничные, заметно приободрившись. Экономка поправила пояс, увешанный ключами, и принялась отдавать приказы:

— Энни, Бетти — бегом к госпоже Фелиции, примите плащ, помогите с саквояжем… Глэдис, подбрось дров, гляди, одни угли остались! Джейн, нагрей побольше воды! А вы, двое, пойдете со мной. Нужно взять в шкапу чистых полотенец…