Предательство Атлантиды - Алисия Дэй

— На малыша? Что она делала?

— Весь следующий год моей жизни она била, морила голодом и мучила меня, пытаясь заставить сатану покинуть мое тело. Она чуть не убила меня, но даже тогда, в детстве, я знал, что не доставлю ей такого удовольствия. Что эта женщина меня не сломает.

Фиона всхлипнула, и Кристоф понял, что слишком сильно сжимал ее руки, вероятно причиняя боль. Он отпустил их и послал небольшой волшебный импульс, чтобы успокоить страдания.

— Ты был невероятно храбрым, — сказала Фиона, поднялась и села рядом с ним на кровати.

— Я был глупцом, — произнес он, даже сейчас дрожа от ужасного воспоминания. — Она сломала меня в первый же раз, когда заперла в сундуке.

Глава 23

В дверь деликатно постучали.

— Пожалуйста, не сейчас, — отозвалась Фиона, обнимая Кристофа. Тот не издал ни звука, но его тело дрожало так сильно, что кровать под ними сотрясалась.

— Я боюсь, дама настаивает, — подал голос Хопкинс. — Леди Мейв Фейрсби желает встретиться с вами и утверждает, что это срочно.

Кристоф вскинул голову, и все признаки испытываемой им боли исчезли, сменившись холодным, смертельно-опасным взглядом.

— Она может знать, почему на нас напали. Нам нужно ее увидеть. Если же она не сообщит ничего нового, мы просто захватим ее в заложницы и используем против ее кузена.

Кристоф спрыгнул с кровати и принялся вставлять кинжалы в ножны.

— Мы не возьмем Мейв в заложницы, даже если она фэйри, — возразила Фиона и встала, задаваясь вопросом, каков Кристоф на самом деле: напуганный мальчик, который видел, как убили его родителей, или смертоносный воин, так спокойно предлагающий похитить ее подругу.

И сердцем осознала ответ: конечно, в Кристофе эти ипостаси соединились. То, что он пережил в детстве, заставило его поставить эмоциональный барьер. А его воинские тренировки довершили работу. На мгновение она почувствовала отчаяние, что не сможет сломать преграду и пробиться внутрь.

— Леди Фиона? — Хопкинс никогда не проявлял нетерпения, но сейчас был близок к этому. — Что передать?

— Хопкинс, пожалуйста, скажи ей, что мы скоро спустимся и предложи что-нибудь.

— Разумеется, я уже принес ей чай и пирожные, — Фиона могла поклясться, что Хопкинс обиделся.

Мир может оказаться на краю гибели, но никто не смеет ставить под сомнение гостеприимство Хопкинса. Она слегка улыбнулась нескольким известным ей непреложным истинам: солнце, луна и ее дворецкий.

— Благодарю, Хопкинс, — ответила она, услышав в ответ лишь «хм».

Они с Кристофом, приняв душ, быстро оделись и менее чем через двадцать минут уже спускались по лестнице в холл. Дверь одной из комнат для гостей открылась, и вышел Дэнал.

— Хорошо спалось? — спросил Кристоф, глядя на приятеля ярко-зелеными, сияющими глазами.

Дэнал прищурился, явно восприняв комментарий как насмешку.

— Я патрулировал дом и сад до пяти утра, потом меня сменил Хопкинс. Затем я вздремнул, перекусил и составил компанию Деклану и Шону. А сейчас я всего лишь вздремнул перед обедом. — Он перестал хмуриться и усмехнулся. — Кстати говоря, для человека Хопкинс неплохо дерется. Он показал мне пару приемов по разоружению любого нарушителя за секунду.

— У Хопкинса есть особые способности, — смягчился Кристоф. — Мы собираемся встретиться с подругой Фионы, которая, как оказалось, из Неблагого двора фэйри.

Дэнал громко и протяжно присвистнул.

— Это плохо. Разве мы не заключили союз с Благим двором в лице Риса нэ Гэранвина и его устрашающего братца Келандела? Им не понравится, если мы будем якшаться с Наблагим двором.

— Мы и не собираемся связываться с ними. Всего лишь свяжем ее, если она откажется сотрудничать.

— Значит, будет весело, — проказливо ухмыльнулся Дэнал.

Неожиданно холл пропитался слишком большим количеством тестостерона, и Фиона остановилась на ступеньках.

— Никто не будет связывать Мейв, — решительно отрезала она.

Мейв сидела на белом диване, который служил чистым фоном ее элегантным формам, изумрудно-зеленому платью и безупречному совершенству. Фиона пристально изучила ее черты, ища малейший намек на принадлежность к фэйри, и неожиданно до нее дошло:

— Ты не стареешь, — выпалила она. — Мы дружим уже десять лет, а ты выглядишь точно так же, как при первой встрече.

— Без сомнения, я останусь такой же еще следующие несколько тысяч лет, — ответила Мейв, осторожно ставя чашку с блюдцем на чайный столик. — Уверена, что твой любовник рассказал, кто я.

— Почему ты не говорила мне? — Фиона чувствовала необъяснимую боль. — Мы ведь дружим столько лет.

— С какой стати? Чтобы ты думала, что я не такая, как все, чудачка или испугалась? Причин скрывать свою сущность у меня предостаточно. А вот подруги до нашего знакомства у меня никогда не было, — она встала и сделала шаг к Фионе. — Наша дружба значит для меня намного больше, чем ты можешь себе представить.

— Оставайся на месте, фэйри, — скомандовал Кристоф, стоя у двери. — Не прикасайся к ней.

— Не будь смешным, — раздраженно выпалила Фиона и, шагнув навстречу Мейв, обняла ее, как делала это множество раз за прошедшее десятилетие. — Она моя подруга.

Кристоф зарычал, по-настоящему зарычал, и Фиона не могла не догадаться, как он разочарован. Однако, пора бы ему уже сегодня понять, что он не может ей приказывать. «Никогда не откладывай на потом трудную задачу», говорил Хопкинс.

Мейв крепко обняла ее в ответ и отступила. Ее темные глаза начали меняться, сверкая силой. Она расставила руки в стороны. Морозный ветер, несущий аромат темнейшей зимней ночи, пронесся по комнате и окутал Мейв. Фиона наблюдала, чувствуя, как волоски на ее руках встали дыбом, как красавица словно выросла, излучая сильную, устрашающую энергию.

— Назови меня по имени, смертная, — произнесла Мейв, ее волосы струились на ветру, создаваемому силой. Голос фэйри звучал громоподобно и мрачно, сила принуждения в нем была настолько велика, что Фионе пришлось стиснуть зубы, чтобы устоять на месте, сопротивляясь желанию убежать и спрятаться или упасть на колени перед неземной красотой ее подруги.

— Я Мейв нэ Феранзель, принцесса Неблагого двора, и ты приклонишься передо мной или заплатишь за свою дерзость, — громовым голосом приказала она. Ее голос сотрясал стены и побуждал Фиону с отчаянием броситься выполнять, поклониться и преклониться перед красотой Мэйв навечно, осознавая, что это не обычная красота. Нет, сила Мейв была темной и опасной. Кинжал обернутый в бархат — молниеносный порез, сдобренный сладостью. Тот, на кого направлен этот приказ, преклонится перед принцессой фэйри и станет жить в боли и наслаждении. Умоляя о большем. Моля о пощаде. Не зная, чего хочет больше.