Миры Филипа Фармера. Т. 6. В тела свои разбросанные вернитесь. Сказочный пароход - Филип Фармер

— Ты… твоя баба… Вилфреда… это сделала, — выдохнул он. — Но я ее убил, суку…

Бёртон хотел спросить у него, где Алиса, но Казз, выкрикнув что-то на своем родном языке, обрушил на голову шотландца дубину. Бёртон подобрал копье и побежал за Каззом.

— Не убивай Геринга! — крикнул он на бегу. — Оставь его мне!

Казз его не слышал — он схватился с одним из онондага. Бёртон увидел Алису в тот миг, когда она подбежала к нему. Он подхватил ее на руки и закружил. Она вскрикнула и стала отбиваться. Бёртон выкрикнул ее имя, она вдруг узнала его, упала в его объятия и разрыдалась. Бёртон хотел ее успокоить, но боялся, что Геринг от него ускользнет. Он оттолкнул Алису, подбежал к немцу и размахнулся копьем. Копье попало в голову Геринга, тот вскрикнул, остановился и стал шарить глазами в поисках какого-нибудь оружия, но Бёртон уже набросился на него. Оба они упали на землю и покатились, стараясь одолеть друг друга.

Что-то ударило Бёртона по затылку, и он ослабил хватку. Геринг повалил его на землю и потянулся за копьем. Схватив его, он шагнул к распростертому на спине Бёртону. Бёртон пытался подняться, но ноги у него стали как ватные и голова кружилась. Геринг вдруг пошатнулся — это Алиса сделала ему подножку — и упал лицом вперед. Бёртон встал, шатаясь, и повалился на Геринга. Они снова покатились по земле. Геринг попробовал ухватить Бёртона за горло, потом плечо Бёртона задела стрела, обожгла кожу и вонзилась в глотку Геринга.

Бёртон встал, схватил копье и вонзил его в жирное брюхо немца. Геринг дернулся и упал замертво. Алиса опустилась на землю и заплакала.

К рассвету бой окончился. Рабы выбрались изо всех загородок. Воины Геринга и Тулла оказались зажатыми между двумя армиями — онондага и рабами — словно зерна между мельничными жерновами. Индейцы, которые переплыли реку, видимо, только для того, чтобы позабавиться, взять пленников и их Граали, стали отступать. Они забрались в свои челноки и каноэ и уплыли. Преследовать их никому не хотелось.

Глава 17

В последующие дни все было жутко заняты. Прикидочная перепись показала, что не меньше двадцати тысяч жителей маленького королевства Геринга убиты, тяжело ранены онондага, захвачены в плен или бежали. Римлянин Тулл Гостилий, по всей вероятности, скрылся. Оставшиеся в живых избрали временное правительство. Таргофф, Бёртон, Спрюс, Руах и еще двое мужчин сформировали исполнительный комитет, наделенный значительной, хотя и временной властью.

Джон де Грейсток исчез. Его видели в начале сражения, а потом он просто пропал. Алиса Харгривз перебралась в хижину Бёртона, не сказав ни слова — почему и зачем.

Позже она призналась:

— Фрайгейт мне сказал, что если вся эта планета устроена так, как те земли, где мы побывали, значит, длина Реки не меньше двадцати миллионов миль. Это невероятно, но так же невероятно наше воскрешение, да и все в этом мире. Кроме того, по берегам Реки живет, наверное, тридцать пять — тридцать семь миллиардов человек. Какова же вероятность того, что я когда-нибудь найду моего земного мужа?

И потом, я люблю тебя. Да, я знаю, я вела себя не так, как положено любящей женщине. Но что-то во мне переменилось. Может быть, из-за всего, что мне довелось пережить. Не думаю, что на Земле я бы полюбила тебя. Может быть, я была бы очарована тобой, может быть, возмущена, может быть, напугана. Там я не стала бы тебе хорошей женой. Здесь же могу. Вернее, я стану тебе хорошей подругой, поскольку тут, похоже, нет никаких властей или религиозных учреждений, которые бы могли зарегистрировать наш брак. Это само по себе показывает, как я изменилась. То, что я могу спокойно жить с мужчиной в невенчанном браке!.. Ну, вот так.

— Мы больше не живем в викторианской эпохе, — возразил Бёртон. — Как бы назвать нынешнюю эпоху? Эпохой Смешения? Смешанными Веками? Впоследствии, наверное, возникнут такие названия, как Речная Культура, Прибрежный Мир, а скорее всего, множество Речных культур.

— Если это время продлится, — уточнила Алиса. — Оно началось внезапно и может оборваться так же резко и неожиданно.

«Конечно, — подумал Бёртон, — зеленая Река, травянистые равнины и лесистые холмы и неприступные горы не укладываются в шекспировское иллюзорное видение мира». Они была осязаемы, реальны, так же реальны, как направлявшиеся к нему мужчины — Фрайгейт, Монат, Казз и Руах. Бёртон вышел из хижины и приветствовал их.

Казз сказал.

— Давно-давно, когда я не говорить английский хорошо, я видать что-то. Я пытайся говорить тебе тогда, только ты меня не понимать. Я видеть человек, у который не бывать такое на лоб.

Он ткнул пальцем в середину собственного лба, потом потыкал в это же место на лбу у других.

— Я знать, — продолжал Казз, — вы этого не видать. Пит и Монат также не видать. Больше никто не уметь. Но я видать это на лбу у все. Кроме лоб тот человек, который я пытался схватить давно-давно. Потом один день я видать женщина, у ней тоже такое не бывать, но я тебе ничего не говорить. Теперь я видать другой человек, у который такого не бывать.

— Он хочет сказать, — пояснил Монат, — что способен различать какие-то символы или значки на лбу у всех и каждого. Видеть их он может только при ярком солнечном свете и под определенным углом. Но у всех, кого он до сих пор видел, эти метки на лбу были — кроме тех троих, о ком он упомянул.

— Видимо, у него лучше, чем у нас, развито спектральное зрение, — предположил Фрайгейт. — Видимо, Те, кто заклеймил нас знаком зверя, или как там это еще называется, не знал об особой способности сородичей Казза. А это говорит о том, что Они не всезнающи.

— Очевидно, — отозвался Бёртон. — И не непогрешимы. Иначе я ни за что не очнулся бы в том месте, до воскрешения. Ну, и кто же тот, у кого нет этих знаков на лбу?

Говорил он спокойно, но сердце его бешено колотилось. Если Казз прав, он, вероятно, выявил агента тех существ, которые вернули к жизни все человечество. Кто они — переодетые боги?

— Роберт Спрюс! — воскликнул в ответ Фрайгейт.

— Прежде чем мы сделает какие-то выводы, — сказал Монат, давайте не будем забывать, что упущение могло быть случайным.

— Выясним, — буркнул Бёртон. — Но зачем значки? Зачем нас надо было метить?

— Может быть, для распознавания или для проведения подсчетов, — предположил Монат. — Кому это может быть ведомо, кроме Тех, Кто нас сюда забросил?

— Пойдемте и допросим Спрюса, — сказал Бёртон.

— Сначала надо его изловить. Казз совершил ошибку — он сказал Спрюсу, что знает про значки. Утром, за завтраком. Меня там не было, но те, кто присутствовал, сказали, что Спрюс при этом побледнел. А несколько минут спустя извинился и куда-то ушел, с тех пор его не видели. Мы послали поисковые отряды вверх и вниз по берегу, по Реке, на другой берег и в холмы.