Рыба красного цвета. История одной тайной войны - Уоррен Хинкл

Айерс уже однажды встречал Роберта Кеннеди — на коктейле, устроенном JM/WAVE после того, как в июне была утверждена широкая программа действий против Кастро. Очевидно, Кеннеди прилетел сюда из фамильного владения в Уэст-Палм-Биче для того, чтобы проинспектировать ход подготовки в лагере, устроенном в болотах Эверглейдс. Он пожал Айерсу руку и пожелал ему успешного выполнения задания. Айерс все еще не понимал что к чему. Потом Кеннеди забрался в гражданский вертолет и улетел.

Кемпбелл пригласил Айерса в дом, ярко освещенный фонарями. Стол был завален картами, схемами, бумагами. «Только что получили сверху разрешение на осуществление операций, которые мы разрабатывали», — сообщил ему Кемпбелл. Разрешено было, в частности, использовать двухместные подводные лодки для нападения на кубинские суда, стоящие в гавани. Предполагалось, что в этих налетах примут участие некоторые аквалангисты Айерса. Готовятся также воздушные десанты, сказал Кемпбелл, и группа Рипа Робертсона собирается отбыть для тренировок на авиабазу Эглин. Айерсу надлежит ускоренными темпами довести до конца подготовку отряда из двенадцати десантников, которым в середине декабря предстоит налет на одно из главных нефтеперерабатывающих предприятий. «Поймите, управление не может допустить, чтобы эта операция провалилась,— втолковывал Кемпбелл Айерсу, — На вас смотрят все, начиная с президента и специальной группы, — Это первый объект, нападение на который они разрешили после стольких месяцев наших уговоров. Если мы нанесем Кастро пару таких ударов, как этот, его режим падет... а именно этого и ждет президент».

Они принялись изучать планы нефтеперерабатывающею завода, полученные от его бывших американских владельцев. Кемпбелл выложил также фотоснимки объекта, нелегально доставленные с Кубы, и последние материалы аэрофотосъемки нужного им района, произведенной самолетом U-2. Операция представлялась более сложной, нежели предыдущие налеты. Корабли-матки подойдут к объекту на милю и спустят на воду три катера V-20. Под прикрытием темноты одно подразделение десанта высадится на берег, прокрадется по длинному пирсу, который поддерживает трубопровод, предназначенный для разгрузки танкеров, и бесшумно снимет часовых. Инфракрасным сигнальным фонарем они подадут знак оставшимся V-20 причалить к пирсу. Затем десантники дадут залп из минометов по ярко освещенным башням крекинга и нефтехранилищам, в результате чего произойдет мощнейший взрыв. Прежде чем отступить, они установят мины замедленного действия на пирсе и нефтепроводе.

План был изучен вплоть до мельчайших деталей и одобрен Бобби Кеннеди.

То, что министр юстиции Соединенных Штатов, советник президента по юридическим вопросам, человек, определяющий политику администрации, шлепает по болотам и при свете фонаря водит пальцем по карте военных действий, может быть, и выглядит нелепо. По именно в этом весь Роберт Кеннеди, который, как говорил бывший заместитель государственного секретаря Джордж Белл, был «очарован всей этой секретной мурой». Именно в этом суть Роберта Кеннеди, который, объявив войну организованной преступности, любил раскатывать по улицам Нью-Йорка в патрульных автомобилях ФБР. Он был столь же преисполнен решимости ускорить конец Кастро, что и мафия. Самому прочувствовать акцию, лично воодушевить войска полностью соответствовало складу его души.

Для Джона Кеннеди рейды сулили определенные политические выгоды в ходе предстоящей борьбы за голоса перед выборами 1964 года. История повторялась. В 1960 году Джон Кеннеди, используя Кубу, шел в наступление, а у Никсона, посвященного в тайну готовящегося вторжения, были связаны руки. Теперь же Никсон, лидер республиканцев, и выдвинутый кандидатом в президенты Барри Голдуотер шествовали с высоко поднятой головой, используя против Кеннеди такие трескучие фразы, как «советский плацдарм» и «экспорт революции Кастро». Куба определенно станет главным вопросом предвыборной борьбы, и рейды могли бы значительно укрепить политические позиции Кеннеди.

Программа была близка к началу осуществления. Флот ЦРУ уже действовал в Карибском море. Мануэль Артиме завершал в Центральной Америке подготовку к операции «Вторая морская партизанская война». Гарри Уильямс сновал между Майами и Вашингтоном, утрясая последние детали, связанные с его передовыми штурмовыми отрядами, базирующимися в Доминиканской Республике. Они будут введены в действие тогда, когда все усиливающиеся налеты настолько обострят ситуацию на Кубе, что революционное правительство утратит контроль над событиями.

В то же время Белым домом проводилась еще одна секретная операция, от которой ЦРУ было сознательно отстранено. Она представляла собой альтернативное решение кубинской проблемы, которое его инициатор Макджордж Банди называл «особым путем».

Идея «особого пути» впервые оформилась в апреле предыдущего года, когда Банди представил постоянной группе по Кубе Совета национальной безопасности меморандум, в котором предлагал «возможные новые направления» американской политики, в том числе и шаги «в направлении постепенного достижения определенного компромисса с Кастро». В начале июня специальная группа также сочла, что было бы полезно изучить «различные возможности установления каналов общения с Кастро». Но через две недели президент распорядился активизировать диверсионную деятельность, тем дело и закончилось.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. ЗАГАДКА КЭМП-СТРИТ, 544

«Теперь я окончательно осознал, что, лишь обладая полномочиями президента, можно раскрыть тайну смерти моего брата».

Роберт Кеннеди,

3 июня 1968 сода, за два дня до того, как он был смертельно ранен

Справедливости ради, а вовсе не для того, чтобы подорвать репутацию Нового Орлеана как центра развлечений Юга США, следует отметать, что летом 1963 года для постоянных читателей новоорлеанской «Таймс-Пикэюн» ее сообщения были, в общем-то, невеселые. Страницы газеты заполняли материалы о новом курсе Джона Кеннеди в области гражданских прав, который в целом не встречал одобрения в этом городе, и телеграммы о ходе переговоров о контроле над вооружениями между Вашингтоном и Москвой.

Однако 1 августа в первом выпуске «Таймс-Пикэюн» появилась-таки заметка на местные темы, но имеющая международное значение, которая, на первый взгляд, могла внести оживление. Заголовок гласил: «Захвачен тайник с компонентами для бомб». В своем предварительном заявлении по этому поводу ФБР указывало, что обыск и конфискация упомянутой нелегальщины были предприняты в связи с ведущимся расследованием заговора с целью «осуществить военную операцию против страны, с которой Соединенные Штаты живут в мире». Радость читателей была существенно омрачена, когда из последующих выпусков газеты стало ясно, что речь идет о Кубе.

Накануне агенты ФБР обыскали розовый коттедж в малонаселенном курортном районе к северу от озера Поншартрен и конфисковали более тонны динамита, двадцать корпусов 100-фунтовых[70] авиабомб, множество взрывателей, все необходимые компоненты для изготовления напалма.

Шеф новоорлеанского отделения ФБР Гарри Мейнард, брюнет с квадратным подбородком и расчесанными на прямой пробор прилизанными волосами, изложив эти сухие фаты, наотрез отказался от каких-либо комментариев. Он не будет обсуждать вопрос о том, являлась ли объектом заговора Куба. Он не желает сообщить, будут ли произведены аресты. Для этого у него имелись серьезные основания, поскольку ФБР уже освободило подозреваемых преступников, водворив их в родную среду обитания — в шпионское болото ЦРУ.

То, что мишенью была Куба, выяснилось после беседы журналистов с женой хозяина коттеджа Уильяма Джулиуса Маклейни, бизнесмена, имевшего в прошлом прямое отношение к игорному бизнесу в Гаване. Миссис Маклейни рассказала, что они с мужем уступили на время свою летнюю резиденцию недавно прибывшему в Новый Орлеан кубинцу по имени Хосе Хуарес. Она лично не знакома с Хосе Хуаресом. Сдав коттедж, они оказали «услугу друзьям», которых знали с добрых старых времен в Гаване. Что же касается людей, с которыми мог быть связан мистер Хуарес, то миссис Маклейни прямо заявила: муж «такой добряк, он не задавал никаких вопросов».

В импровизированном бомбохранилище ФБР задержало одиннадцать человек, которых затем освободило без предъявления каких бы то ни было обвинений. В состав «поншартренской сборной», отпущенной ФБР, входил и Сэм Бентон, посредник между заправилами игорного бизнеса и кубинскими эмигрантами, связанный с гангстерами.

В 50-е годы Бентон работал в гаванских казино и называл себя «торговцем латиноамериканскими товарами» — в том числе и такими, что не фигурировали ни на одной бирже. В показаниях сенатской комиссии по расследованию рэкета[71] его характеризовали как «торговца фальшивой валютой, американской и иностранной, замешанного в купле-продаже ценных бумаг, как ворованных, так и имеющих прямое отношение к... игорному бизнесу в Майами».