Конан, варвар из Киммерии - Роберт Говард

Киммериец решил вернуться назад и поискать другой проход. В полной темноте, без факела, оказавшегося под глыбой, он добрался до лестницы. Вверху ее угадывалось светлое пятно дверного проема. Но когда он поставил ногу на первую ступень лестницы, свет над ним померк. Это с громким эхом захлопнулась подпертая его кинжалом дверь.

Нечто похожее на панику охватило киммерийца, оказавшегося в каменной ловушке.

Кто стремился раздавить его камнем? Почему дверь захлопнулась?

Но размышлять было некогда. Конан ощупью поднялся по ступеням. Он попытался плечом выбить дверь, но она не поддалась его усилиям. Тогда он начал методично ощупывать стену вокруг двери и довольно быстро обнаружил в углублении шляпку металлического болта. Он потащил его на себя, одновременно давя на дверь, и она открылась.

Он ворвался в комнату, как раненый ягуар, готовый вступить в бой с любым врагом.

Но в комнате никого не было. Пусто было и на возвышении оракула — Илайя исчезла. Конан вернулся к двери за кинжалом, но его не было.

Эти загадочные исчезновения породили догадку, которую можно было проверить. Он проскользнул в альков, где оставил бесчувственное тело Гварунги. Негр исчез так же таинственно, как и Илайя.

4

Зубы Гуахаура

Приступ бессильной ярости охватил киммерийца. Он знал о том, как найти Муриелу, не больше, чем о том, как найти Зубы Гуахаура.

Оставалось только одно — следить за жрецами. Возможно, они знали какой-то ключ ко всему происходившему. Это была хрупкая надежда, но это было лучше, чем бессознательно метаться по дворцу.

Навык следопыта, приобретенный еще в юности, помог Конану быстро найти следы жрецов. Дорожка из преждевременно опавших лепестков экзотически пахнувшего кустарника и едва различимая в лунном свете примятость травы вывели киммерийца к исполинской скале. Она напоминала замок и была частью спального массива, окружавшего древний город.

Конан понимал, что оказался уже довольно далеко от того места, где исчезла Муриела, но он был убежден, что каждая часть города связывалась с дворцом через подземные переходы.

Притаившись в глубокой черной тени ветвей, он увидел на отвесной поверхности скалы, обращенной к луне, гигантскую голову дракона. Она была вырублена в скальной породе так, что черный проем открытой двери был похож на разинутую пасть. Было очевидно, что жрецы прошли во внутрь.

Отбросив осторожность, он проскользнул в открытую дверь. Он был уверен, что там — Зубы Гуахаура и, возможно, разгадка исчезновения Муриелы.

Лунный свет освещал широкий туннель, в котором он оказался. Где-то впереди он услышал пение и увидел слабое зарево.

Жрецы были не так далеко от него, как он думал. Туннель вывел к огромной пещере. Свет факелов падал на изваяние непристойно-отвратительного бога, похожего на жабу. Перед этим божеством Горулга и его десять спутников стояли на коленях и отбивали поклоны, монотонно напевая. Конан понял, почему их продвижение вперед было таким медленным — вход в тайный склеп сопровождался особо сложным ритуалом.

Конан долго томился в нервном напряжении, ожидая, когда поклоны и пение закончатся.

Наконец жрецы встали с колен и вошли в туннель сзади идола. Конан быстро направился за ними, не слишком опасаясь быть обнаруженным. Он скользил в тени подобно созданию ночи, а жрецы-негры были совершенно поглощены церемонией. Очевидно, они даже не заметили отсутствие Гварунги.

Пещера, в которую вошли жрецы, была еще больших размеров, чем предыдущая. В верхней ее части скальные выступы образовали нечто похожее на галереи. Выдолбленная в стене лестница вилась от галереи к галерее, потолок терялся в темноте. Внизу располагалось изваяние другого божества, столь же безобразного, как первое.

Конан из черной пасти туннеля следил за жрецами. Их пение внезапно прекратилось. Они застыли на коленях, и их лица поднялись кверху. Сверхъестественный голубой свет со страшным треском разгорелся на потолке пещеры.

Жрецы радостно закричали.

На освещенной галерее показалась купавшаяся в блеске белая фигура в одежде из белого шелка и золота.

— Илайя! — закричал Горулга.

Его темные черты лица стали пепельного цвета.

— Почему ты следуешь за нами? Это твое желание?

Сверхъестественный нечеловеческий голос прокатился вниз с потолка, повторенный арочным сводом, который многократно усилил его.

— Остановитесь, неверные! Остановитесь, вероломные дети Кешана! Смерть тем, кто отречется от божества!

Потрясенный Горулга в ужасе закричал:

— Я не понимаю!

Он запнулся.

— Мы правоверные. В комнате оракула ты сказала нам…

— Не обращай внимания на то, что услышал в комнате оракула! — проговорил этот страшный голос, усиленный так, будто сотни голосов гремели и бормотали одновременно. — Берегитесь фальшивых пророков и фальшивых богов! Демон в моем облике говорил с вами во дворце и сделал лживое пророчество. Слушайтесь и повинуйтесь! Только я истинное божество, и я дам вам шанс спастись от смерти. Возьмите Зубы Гуахаура и отдайте их Тхутмекри — стигийцу, чтобы положить их в святилище Дагона и Деркето. Только это может спасти Кешан от судьбы, уготованной ему демонами ночи. Возьмите Зубы Гуахаура и немедленно возвращайтесь в Кешан, отдайте сокровище Тхутмекри, схватите дьявола Конана и на площади сдерите с него кожу с живого. Ступайте!

Горулга и остальные жрецы в ужасе вскочили с колен и с факелами в руках бросились к двери, расположенной позади изваяния. Вскоре в туннеле затих стук удаляющихся сандалий.

Но Конан не последовал за ними. Ему не терпелось узнать, была ли это действительно Илайя, или маленькая девчонка Муриела, предавшая его после всего? Его руки вспотели. Если это была…

Киммериец поспешно взобрался наверх по лестнице. Голубой свет померк, но Конан все еще видел, что фигура цвета слоновой кости неподвижно стояла на галерее.

Преодолевая страх, он замахнулся мечом и прыгнул к мумии.

— Илайя! — прорычал он. — Если ты жива, то должна умереть.

Каким-то непонятным образом Конан уловил движение воздуха у себя за спиной. Он развернулся в прыжке и бросил корпус в сторону, уклонившись от смертельного удара в спину. Как только кинжал в черной руке просвистел мимо Конана, он нанес ответный удар с яростью потревоженного питона, и длинное прямое лезвие пронзило его противника насквозь.

— Так!

Конан освободил меч, в то время как жертва безжизненно осела на пол.

В ужасном сверхъестественном свете Конан увидел черное тело и лицо Гварунги.