Убийство Короля Нага - Джессика М. Батлер

— Так это — мы были во дворце? Все это время? Все это? — Она снова повернулась к нему лицом.

— Разлом открылся в одной из комнат сразу за дворцом, в том, что когда-то было внутренним двором. Это всё, что я знаю. Те, у кого были достаточно сильные навыки, помогали строить стены, чтобы защитить нас — насколько это было возможно. Мы отрезали некоторые сегменты и укрепили другие.

Это было немного. Далеко не так много, как он хотел ей показать. Особенно учитывая, что она была художницей. В этом месте не осталось красоты. Только печаль, тени и страдание. Если бы она попала сюда во времена, предшествовавшие Разлому, она увидела бы такие чудеса. Даже сами скалы были наполнены жизнью. Грибы расцвели новыми красками. Небо на поверхности расцвело рябью красок и величественными туманами со звездами, которые вспыхнули жизнью. А когда пришла весна, деревья зацвели плющом и нежными розовыми цветами.

Точно так же, как когда-то он был красив и впечатляющ во многих отношениях, но теперь стал чудовищем, его королевство постигла та же участь. Все, какое он мог произвести на нее впечатление, — это его ужас.

Это место было не похоже ни на одно из тех, что она когда-либо видела. Подземный лазарет Дохахти встревожил ее своей клинической точностью, хотя она понимала его назначение. В этом дворце, несмотря на все испытания и ужасы, с которыми пришлось столкнуться его жителям, чувствовалась царственность.

Тот, кто создавал этот дворец, сделал его с большой тщательностью, создав контраст текстур и безупречный баланс. Почти ритм. Полированный мрамор, фактурный гранит. Чередующиеся линии и полоски камня, которые создавали тонкое ощущение движения. Даже прожилки самого мрамора были выбраны таким образом, чтобы он что-то напоминал. Вода, бегущая по ручью, или, может быть, низкие облака над горой?

Здесь работали художники, создавая произведения искусства в местах, которые большинство, возможно, никогда не увидят. Даже при слабом освещении у нее перехватило дыхание. От блока к блоку на полу были соединены завитки и вены. Они были из тех, в которых можно было почти вообразить, как складываются картины: выдры, играющие в реке, деревья, усыпанные фруктами, корзины, до краев наполненные оливками, танцоры, кружащиеся в роскошных одеждах. По мере того, как пол и стены продолжались, стало ясно, что дизайнеры создали большие закручивающиеся петли, которые усиливали ощущение движения.

Проходы, по которым они прошли, должны были быть более новыми. В камне было что-то более сырое, срочность в огранке и придании формы, чего здесь не было. Она легонько провела пальцами по стене, отмечая различия текстур.

Он наблюдал за ней.

Она снова прижала руку к груди. Жар пронзил ее.

— Мне не следует прикасаться?

— Нет. Ты можешь трогать все, что захочешь. — Он слегка улыбнулся.

— Твой дом прекрасен, знаешь, — сказала она.

— Это не то, что было раньше, но с твоей стороны очень любезно сказать. — Он указал на сводчатый потолок. Неровные участки, расположенные через равные промежутки, наводили на мысль, что что-то было удалено. Они выделялись, как огромные шрамы. — Ты бы видела скульптуры. Крылатые посланники, химеры, грифоны, мантикоры и многое другое.

— Что с ними случилось?

— Землетрясения. Те, что не были разрушены, мы убрали, чтобы спасти. Возможно, однажды мы сможем вернуть их на их законное место. Если это время когда-нибудь наступит.

Тишину нарушили шаги, когда из-за угла появилась странная фигура. Хотя верхняя часть его тела была человеческой, нижняя была паучьей. Три красных глаза украшали его лоб, а также два обычных карих. На нем была ниспадающая одежда, которая, вероятно, была его обычной одеждой, когда он был человеком, как Рея, но теперь она свисала, обвисала и скручивалась странными формами вокруг его необычного тела, вышитые узоры цеплялись за рельефные чешуйки его рук.

— Что это? Ты тратите время впустую? — требовательно спросил мужчина, переводя взгляд с нее на Тенгрия. Она отстранилась, крепко обхватив себя руками. — Наш мир разваливается на части, а ты…

Тенгрий выпрямился, приподнявшись так, что стал даже выше этого мужчины.

— Я показываю умной женщине, что осталось от нашего королевства на случай, если она увидит то, чего не видим мы. Возможно, у нее есть знания, которыми мы еще не обладаем, Джайку. Как бы то ни было, она должна увидеть это место, если пожелает. Если другие вопросы потребуют моего внимания немедленно, я предоставлю его.

Ее щеки вспыхнули, и она ослабила обхват. На Джайку, казалось, это не произвело особого впечатления, но нотка гордости в голосе Тенгрия — уверенность, которую он испытывал к ней, — ну… она не была уверена, что это было полностью оправдано, но то, что он говорил о ней таким образом, что-то значило.

— Если я могу как-то помочь, я помогу, — сказала она.

— Да, хотя я сомневаюсь, что прыжки с каменных выступов будут занимать первое место в списке полезных вещей, которые ты можешь делать, — Джайку сказал.

— Не испытывай мое терпение, Джайку, — прорычал Тенгрий, его голос стал поразительно низким и гортанным. — Она моя гостья. Теперь иди. Я хозяин своего времени. Не ты.

Джайку склонил голову, но выражение его лица не изменилось. Он попятился.

— Наша структура стала значительно менее формальной, чем она была раньше, — сказал Тенгрий, как только Джайку пропал из поля зрения. — Но большинству удается лучше запомнить уважение, чем это. Однако он был одним из первых основателей, поэтому часто чувствует, что может говорить более свободно.

— И он боится?

Он кивнул.

— Возможно ли подняться на поверхность? Видимо, это усугубило ситуацию. В Дохахти лазареты тоже находились под землей только потому, что их было так много, и для облегчения ухода за ними. Но это вызывало беспокойство у большинства людей.

— Верхний мир слишком суров, чтобы его можно было легко поддерживать строениями, — сказал он. — Раньше мы чаще поднимались наверх для охоты и собирательства, а также для некоторых ограниченных занятий земледелием. Но в последние месяцы это было слишком опасно. Штормы стали более постоянными, а затем обвал перекрыл самый безопасный выход. Воздух пока остается чистым. И у нас более чем достаточно еды. Голодание не будет проблемой перед другими проблемами. — Он вздохнул и снова двинулся вперед. — Если бы мне пришлось гадать, какая проблема, вероятно, постигла бы мой народ, это была бы потеря источников пищи или чистой воды. Но это даже не вызывает беспокойства.

Когда они завернули за следующий угол, лестница вела вниз с одной стороны и вверх с другой. Ступени были широкими и плоскими, их края сглажены. Изящные выступы и ручки были