Богиня мщения - Джеки Коллинз

Его детские воспоминания нельзя было назвать приятными. Вскоре после того, как ему исполнилось одиннадцать, Пегги поймала его с поличным, когда Арман мучил бездомного кота. В наказание она велела ему спустить штаны и несколько раз ударила толстым кожаным ремнем. После этого Арман не мог нормально сидеть почти целую неделю, но хуже всего было то, что порка происходила на глазах у нескольких подруг Пегги, которые как раз в этот день пришли к ней в гости.

Унижение и боль, которые он тогда испытал, Арман помнил очень долго. Именно тогда он начал бояться матери, и этот страх, правда, несколько видоизменившийся, до сих пор жил в его подсознании. Нет, Арман вовсе не перестал совершать неблаговидные поступки, просто он старался, чтобы Пегги о них не узнавала.

На обратном пути в аэропорт Арман и Фуад заехали за Пегги. Когда мать спустилась к лимузину, выяснилось, что она везет с собой пять больших чемоданов, и Арману пришлось отправить за ними шофера. Как и всегда, Пегги была одета так, чтобы привлекать к себе внимание: на ней был канареечно-желтый костюм от «Валентино» и лубутены в тон, хотя и без этого не заметить ее было довольно трудно благодаря копне ярко-рыжих, тщательно уложенных волос. Кроме того, от Пегги за милю несло дорогим парфюмом, поэтому, когда она впорхнула в салон, Арман постарался дышать пореже. Его буквально мутило от этого запаха, который неизменно напоминал о тех временах, когда они только переехали из Акрамшахра в Нью-Йорк. Тогда Пегги требовала, чтобы по утрам восьмилетний Арман ложился к ней в кровать для «разговора с мамочкой». Во время этого «разговора» мальчик чувствовал, как к нему прижимаются крепкие груди матери, как обволакивает его удушливый и сладкий аромат ее духов. Этот запах потом до вечера стоял у него в горле, а на следующее утро все повторялось.

Нет, никто не назвал бы его детские воспоминания счастливыми и радостными.

— Привет, Пегги, — сухо поздоровался Арман. С тех пор как он стал подростком, мать решила, что он должен звать ее только по имени. Пегги считала, что обращение «мама» ее старит.

— Добрый день, миссис Данн, — вежливо кивнул Фуад. — Рад вас видеть.

Арман бросил на помощника недовольный взгляд. Какого беса он поощряет Пегги, подумалось ему. Еще чего доброго решит, будто ей действительно рады.

— И я тоже рада тебя видеть, Фуад. Как жена, как дети? — любезно отозвалась Пегги.

— Очень хорошо, благодарю вас, мэм, — ответил помощник.

— Ты молодец, Фуад, так и надо, — продолжала разглагольствовать Пегги. — А вот мой Арманчик никак не остепенится. Скорей бы уж он нашел себе подходящую женщину, завел семью и детишек. Надеюсь, твой пример рано или поздно на него подействует.

Фуад ничего не ответил, только почтительно склонил голову, а Арман чуть слышно скрипнул зубами.

— Что тебе понадобилось в Вегасе? — спросил он резким тоном.

— Ничего особенного. — Пегги светло улыбнулась. Она, по-видимому, была в полном восторге от своей идеи отправиться в Лас-Вегас вместе с единственным сыном. — Ты же знаешь, что когда-то я там жила, — добавила она. — Вот, захотелось посетить знакомые места.

Эмир увез ее из Вегаса восемнадцатилетней девчонкой, но и теперь, сорок два года спустя, она не забыла, как весело и беззаботно ей когда-то жилось. В Вегасе Пегги танцевала в одном из самых популярных шоу и пользовалась огромным успехом у мужчин, которых словно магнитом притягивали ее огненно-рыжие волосы и белая, точно фарфоровая кожа. Увы, это продолжалось только до тех пор, пока в город не приехал эмир Амин Мохаммад Джордан, который захотел забрать ее с собой в далекую восточную страну. Он осы́пал ее дорогими подарками, так что в конце концов голова у Пегги пошла кру́гом. Она чувствовала себя словно в волшебной сказке, где были короли, дворцы, сокровища… короче говоря, Пегги согласилась. Но когда она сообщила о том, что уезжает в Акрамшахр, своему импресарио и любовнику Джо Пискарелли, тот пришел в бешенство. Он обозвал ее продажной женщиной, авантюристкой и просто шлюхой и предупредил, чтобы впредь она не смела возвращаться в Вегас, а поскольку Джо наверняка был связан с мафией, к его словам следовало отнестись со всей серьезностью.

Как бы там ни было, за прошедшие сорок два года Пегги ни разу не ездила в Вегас, хотя с тех пор многое должно было измениться. Где теперь Джо Пискарелли? Скорее всего — мертв, не без мстительного удовольствия думала Пегги. Убит и закопан где-нибудь в пустыне за пределами города. И поделом ему. Будет знать, как оскорблять женщин.

Много лет назад Лас-Вегас был самым подходящим местом для красивых девушек с грандиозными мечтами и планами на будущее. Мечты Пегги сбылись — она была женой короля, потом вышла замуж за банкира, а ее сын был миллиардером. Неплохо для девчонки из провинции, которая начинала с нуля.

Посадка в Вегасе оказалась довольно жесткой, но Армана подобные вещи никогда не пугали. Пегги тоже переносила их спокойно, и только Фуад заметно нервничал. С тех пор как он женился и стал отцом двоих детей, он разлюбил летать на самолетах. Пока лайнер кружил над аэропортом, он сидел, мертвой хваткой вцепившись в поручни кресла, и вполголоса бормотал какие-то молитвы. Лишь после того, как самолет прокатился по посадочной полосе и встал, Фуад успокоился и тут же отправился искать грузчиков, чтобы перенести их багаж из самолета в длинный лимузин, который уже ждал рядом с трапом.

Арману очень не нравилось, что Пегги притащила с собой столько багажа. Ну, один чемодан, ну два, но пять!..

— Мы приехали всего на пару дней, — злобно прошипел он, садясь в салон автомобиля. — Зачем тебе столько барахла?

— Кто знает, — небрежно отозвалась Пегги, — вдруг мне захочется задержаться здесь еще немного?

Это заявление встревожило Армана. Он приехал в Вегас, чтобы купить «Ключи», и ему меньше всего хотелось, чтобы мать болталась поблизости, когда отель перейдет к нему. В конце концов, Пегги жила в Нью-Йорке, и он считал, что там она и должна оставаться.

— Ты говорил, что приехал сюда на переговоры? — как ни в чем не бывало спросила Пегги, когда лимузин тронулся. — С кем?

«Не твое собачье дело» — так Арман ответил бы любой другой женщине, но Пегги не была «любой женщиной».

Она была его матерью.

Единственной в мире женщиной, которой он боялся.

Арман поселился в «Ключах», в президентском люксе. Здесь в его распоряжении были четыре спальни, две гостиные, сауна, паровой душ, пять ванных комнат, полностью укомплектованный напитками бар, стол для пула, игровая комната, джакузи с шестнадцатью режимами и индивидуальный плавательный бассейн на крыше. Номер был намного роскошнее его нью-йоркской квартиры, и Арман решил, что когда он купит этот отель, то поселится здесь, по крайней мере, на то время, пока будет строиться его великолепный особняк на лучшем в городе земельном участке.