Опережая бурю - Дмитрий Самохин

Семья и община отказались от него, выгнали прочь из деревни. Он навлек на нее опасность. Многие семьи лишились родных в одну ночь, когда голодные и злые оборотни налетели, убивая всех на своем пути. С ними получилось договориться, только пообещав, что им выдадут обидчика, убившего Матерую волчицу. Люди вывели его за пределы деревни и отпустили на все четыре стороны, а к вечеру на него началась всамделишная охота. Стая оборотней устроила ему «чудесную» ночку, но вскоре дичь превратилась в охотника. Он уничтожил почти всю стаю, и предводительница признала за ним право на жизнь. Отступилась. Обессиленный, он упал лицом в землю, и провалился в забытье.

Старх очнулся от пристального взгляда. Он открыл глаз, и обнаружил сидящего возле него Михея. Рядом с ним лежала пухлая заплечная котомка. В ней оказалась необходимая одежда, маленький мешочек с деньгами и отцовский родовой нож в кожаных старых ножнах. Ножом отец особо дорожил, поэтому Старх очень удивился. Михей ему все объяснил.

В ту ночь бабка Агриппина выжила. Она пыталась спасти Старха, но ее никто не слушал. А чтобы не мешалась, заперли в избе у Авдотьевых, пока мальчишку не выдадут оборотням. Закон соблюден. Мальчик убил Матерую, оборотни имели право забрать его жизнь. Агриппина не согласилась с этим. Не по-людски, сказала она, но ничего поделать не могла. Ее приютили Авдотьевы, так как изба бабки сгорела в ту злополучную ночь. После того как Старха выгнали, она погрузилась в дремотное состояние. Ни на что не реагировала, ни с кем не разговаривала. Сидела на печке, будто филин, и безучастно смотрела вперед себя. Ночью она вдруг закричала. Криком своим перебудила весь дом. Когда все сбежались к бабке, она срывающимся голосом рассказала, что видела схватку Старха со стаей оборотней. Это была настоящая битва, и Старх победил в ней. Теперь он лежит обессиленный и пребывает между миром живых и мертвых. Бабке Агриппине поверили тут же. Михея отправили будить стархова батьку. Вместе они порешили отправить к Старху Михея с котомкой всего самого необходимого. Проблема с оборотнями, кажись, была решена, но вернуть Старха домой было нельзя. Община назад не пустит. Он навлек гибель на деревню. Вот Михей и пришел.

Он умолял Старха взять его с собой, но Старх отказал. Одно дело самому судьбу пытать, другое – хомут за собой волочить. Старх решил для себя. Раз так получилось, что в старой жизни ему больше нет места, он отправится в Новую Александрию. О ней ему мама рассказывала. Он хотел стать настоящим магом, а не деревенским знахарем-самоучкой. Только вот беда, он не знал, куда ему идти и как далеко находится эта Новая Александрия. Может, он к ней полжизни идти будет.

Старх рассказал об этом Михею. Пообещал, что если он станет магом, то обязательно вернется в родную деревню проведать друга. Старх помнил о болезни, поджидающей Михея в будущем, но ничего ему не сказал. Он вернется и вылечит друга.

Вдвоем они вышли на лесную дорогу, по которой деревенские мужики ездили в город с товаром. Михей пошел в одну сторону. Старх в другую.

На постоялом дворе «Медвежья кровь» кормили сытно и от души. Толстого господина звали Андреем Кожухом. Он возглавлял купеческий поезд, идущий с севера в Новую Александрию с грузом пушнины и мороженого мяса. По пути заглянули в Молчанов. Отдохнуть, прикупить у местных крестьян что интересное, отоспаться и через пару деньков продолжить путь. На свое счастье купца Кожуха встретил Старх.

Для мальчишки Андрей заказал большую тарелку борща со сметаной и хлебом, каши с мясом, да кружку кваса. Себе же попросил принести кувшинчик пива и луковых лепешек для закуски.

Пока Старх наворачивал борщ, Кожух неспешно попивал пиво, да беседовал в свое удовольствие.

– Стало быть, сирота ты. Давно или как?

Старх кивнул.

– И чего это тебя община твоя деревенская не приютила. Не принято сирот обижать, да за порог вышвыривать. Странно как-то. Чудно. Али что натворил непотребное? Ну, даже если и натворил, то за енто ты уже получил сполна. Жизнь уже научила уму-разуму, посмотрю. Чего делать собираешься? Дело делать или горе мыкать?

– Не знаю пока, дядечка, – оторвавшись от борща, сказал Старх.

– Это ты зря. В твоем-то положении надо уже решить сразу. А умеешь-то что?

– Ну… – замялся Старх, не зная, что ответить. Не признаваться же доброму господину, что он колдовать умеет. В его деревне это не одобряли, вдруг и купцы не любят колдунов.

– Ты вот что…

Андрей не стал дожидаться ответа. Ему пришла на ум интересная мысль.

– Давай-ка с нами. Тебе теперь, как я понимаю, все равно, куда путь держать. А с нами не пропадешь. Научу тебя купеческому делу. Будешь сперва на посылках, потом, глядишь, и в помощники приказчика выйдешь. Дело выгодное. Я тебе говорю. Андрей Кожух плохого не посоветует.

От неожиданности у Старха дух перехватило. Мог ли он мечтать о такой удаче. Купец, отправляющийся в Новую Александрию, предлагает ехать вместе с ним. Ночлег и еду Старх отработает, а они его привезут в город, куда он стремится.

Старх постарался не выдать своего волнения. Напустил равнодушный вид и сказал:

– Хорошо, дядечка.

Пусть его лучше считают недалеким, но добрым парнем, чем, признав в нем умного, но наделенного опасным даром человека, прогонят прочь.

– Ты не отвлекайся. Ешь. Ешь, давай.

Улыбнулся Андрей Кожух. Он всегда мечтал о сыне, но Бог послал ему четырех дочерей. А в этом сироте он вдруг увидел сына. Каким бы он мог быть.

Первые дни в Молчанове Старх провел на улице. В постоялые дворы его не пускали, спрашивали, где родителей потерял. Пришлось искать укрытие на ночь на стороне. В первую ночь он ночевал на сеновале возле городской стены. Сеновал принадлежал владельцу трактира и гостиницы Агафону. Сено предназначалось для лошадей постояльцев, и ночью никто лошадей не кормил. Старх отоспался после долгой и утомительной дороги, но поутру его согнали засветло. Он пошел слоняться по городу. Живот подводило от города. Дождался, пока откроются лавки, и купил себе булочек, потратив одну серебряную монету из десяти. Его даже не попытались обсчитать, дали на сдачу горсть медяков. Покушав, Старх решил, что больше денег отцовских тратить не будет. А на питание заработает себе, он, часом, не маменькин сыночек и не белоручка. Можно было выйти в лес, найти захороненный арбалет и попытаться набить дичи, поутру же продать ее на базаре, но Старх решил попробовать зайти с другого бока.

Он направился к трактиру «Уткина заводь» и попытался наняться в услужение, но его прогнали метлой. Сказали, что покажется хоть раз на глаза, вызовут городового, и дело с концом. Обидно было до слез, но делать нечего, ушел из трактира. Попробовал счастье попытать в соседнем, но та же судьба. Выгнали грубо.

Старх бродил по городу, думы горькие думал, когда увидел, что возле постоялого двора мальчишки толкутся. Подъезжают повозки, кареты, телеги и за пару медяков мальчишки помогают приезжим с багажом. Старх некоторое время наблюдал, а потом решил попробовать сам. Приезжих было не так много. Пара карет в час, но ребятня не убегала от гостиницы. Играла в дорожной пыли в казаков и разбойников, в салочки. Рваные холщовые брюки, подпоясанная веревкой, рубашка на выпуск, голые пятки. Все мальчишки на одно лицо, рыжие и конопатые.

Когда подъехала новая карета, Старх решил испытать судьбу. Подбежал первым, подал руку пожилому купчине в дорогого покроя кафтане. Купец помощь принял, позволил отнести его чемодан в гостиницу и дал пару медяков на чай.

Старх расцвел от счастья. Считай, деньги за завтрак назад вернул, теперь бы на ужин заработать и порядок.

На улице его ждали мальчишки. Увидев их злые лица и волчьи глаза, Старх понял, будут бить. Дорогу им перешел. Заработок отобрал. Старх подобрался, сжал кулаки, и приготовился.

Они напали без предупреждения, слаженно. Один зашел со спины, двое напали спереди. Третий стоял на стреме на углу улицы. Мало ли, городовой на огонек заглянет.

Старх ушел из-под удара, двинул пацану в поддых. Вывел его на время из строя. Почувствовал движение сзади, отпрыгнул в сторону и со всей дури залепил кулаком мальцу в лицо. Нос хрустнул под костяшками пальцев. Замешкался чуть и пропустил удар ногой. Его пнули в живот больно. Дыхание перехватило. Упал в пыль. На него сразу же двое накинулось. Зачастили удары ногами. Старх подставил спину, живот берег. Зачерпнул обеими руками пыль, и, улучив короткую паузу между ударами, распрямился и кинул песок в глаза пацанам. Они дернулись в сторону, постарались закрыться, но не успели. Песок запорошил глаза, ослепив их на время.

Ему тоже скучать не дали. Паренек, стоявший на стреме, покинул пост и вмешался в драку. Он оказался куда лучшим драчуном, чем остальные. К себе близко не подпускал, да бил точно. Уворот, уворот, прямой удар в челюсть. Старх не успел защититься. Во рту появился привкус крови. Появилась жуткая обида. За что? Он же ничего плохого не сделал. Вот гады. Старх постарался заглушить обиду, но было уже поздно. Она глубоко угнездилась в сердце. А как известно, чувства в бою главный враг. Он пропустил один удар, второй. Наконец его повалили на землю и стали бить. Натешившись вволю, они оставили его валяться в пыли, а сами побежали к другому постоялому двору, но денег, как ни странно, не забрали.