Волшебство гор - Сюзанна Грей

Добравшись до низкого кустарника, окаймлявшего голый, истоптанный людьми и животными двор, Логан миновал дом, по пути стараясь не наступить на лежавший повсюду кал собак, свиней и кур. Понюхав воздух, он брезгливо поморщил нос и последовал в направлении зарослей кустарника, откуда и исходил запах перегоняемой бражки, и где, как он понял, Харлан обычно прятал свой самогонный аппарат. Ему не пришлось долго ждать в засаде. Свет прыгающего в руке фонаря и хруст шагов по сухой траве подсказали ему, что Харлан идет из дома сюда, чтобы тяпнуть глоток перед сном. Логан отступил в тень.

Квин ступил на расчищенное от кустарника место и поставил фонарь на пенек. Затем толстяк нагнулся и принюхался, после чего выпрямился с глиняным кувшином в руке. Вытащив пробку зубами, Харлан сделал несколько глотков и громко отрыгнул.

Зная, что он ничего не подозревает о его присутствии, Логан выступил из укрытия.

– Привет, Квин.

Вылупив глаза на лоб, человек резко обернулся.

– Дерьмо! Ну, Логан Виндфилд, испугал ты меня до смерти. – Почесав свое отвислое брюхо, он хитро усмехнулся Логану. – Может, ты пришел за самогонкой? – И он протянул ему кувшин.

Логан отмахнулся.

– Скорее выпью коровью мочу, чем твою дрянь. – Он засунул за пояс большие пальцы обеих рук и расправил плечи, придав себе как можно более устрашающий вид. Грозно уставив свой взгляд на низенького Харлана, он сказал: – Ты знаешь, почему я здесь.

– Ты пришел повидаться с учительницей? – Облизывая губы, Харлан, волнуясь, стал тыкать большим пальцем в сторону дома. – Она там.

– Я пришел не за тем, чтобы повидать мисс Истгейт. Я пришел увидеть тебя.

Харлан поспешно отступил назад.

– Я к ней даже не притрагивался.

– Она настоящая леди, Квин. – При этих словах Логан больно ткнул пальцем в грудь собеседника. – И я ожидаю, что с ней здесь будут обращаться соответственно.

Харлан хихикнул.

– Вот откуда ветерок дует. Значит она твой личный лакомый кусочек.

Кулак Логана с треском пришелся прямо в рот Харлану Квину и с такой силой, что толстяка подкинуло в воздух.

Издав нечленораздельное мычание, Харлан рухнул на землю.

Логан шагнул вперед. Широко расставив ноги, он башней высился над распростертой на земле фигурой Квина.

– Как я сказал, она леди.

Посчитав, что вполне убедительно доказал свою правоту, он пошел прочь размашистыми шагами и исчез в темноте.

В крошечной комнатке, которую она должна была разделить с двумя девочками меньшего возраста, Бет в смятении взирала на грязную постель. К ее горлу подступила тошнота, когда вонь от немытых человеческих тел и застоявшейся мочи ударила ей в нос.

– О, боже, – сказала она, не зная, что делать. – У кого-то недержание? – спросила она участливо.

– Недержание? – переспросила пятилетняя Перл и проследила за взглядом Бет. – А, моча. Это Мэй, – она пожала плечами. – С ней это случается каждую ночь. Ей страшно ночью вставать и идти в уборную.

– А разве у вас нет ночного горшка? – тихо спросила Бет.

– Да, но он у мамы.

– Ну, ладно, сегодня насколько я понимаю, нам придется путешествовать в нужник.

Однако Бет поклялась про себя, что как можно скорее снабдит комнату горшком.

Поразмыслив на счет безобразного состояния, в каком была кровать, она открыла чемодан и вынула несколько ярдов изящной батистовой ткани, остаток материала, купленного Логаном ей на ночные сорочки. Хотя ей страшно не хотелось использовать этот отрез с такой целью, но еще больше не хотелось ложиться в такую отвратительную постель. С неохотой вынимая стеганое одеяло, которое она сделала с помощь бабушки Джо, Бет повернулась и увидела, как глаза у маленьких девочек сделались круглыми от восхищения. Она улыбнулась.

– Кто поможет мне снять эти покрывала?

Ручонки детишек с готовностью протянулись к кровати и сдернули с нее засаленные грязные одеяла. Стараясь не вдыхать этот резкий запах, Бет сложила рваные, испачканные одеяла около двери. Тиковый соломенный матрац тоже был отменно грязным. На сегодняшнюю ночь сойдет, но завтра ей придется что-то предпринять и на счет этого тоже.

С помощью детишек она выволокла матрац наружу, и каждый по очереди выбивал его палкой. Затем она опять принесла его назад и положила на веревки, натянутые поперек деревянной кроватной рамы. По крайней мере, обратная сторона тика была чистой. Очевидно, этот матрац никогда не переворачивали.

Когда кровать была застелена безупречно чистой тканью, и стеганое одеяло с изящным узором из розовых цветов и светло-зеленого папоротника было заправлено поверху, девочки уставились на нее как завороженные.

Перл повернулась к Мэй и погрозила ей кулаком.

– Если ты и в эту постель написаешь, то я тебя кину в свинарник жить со свиньями.

Глаза маленькой Мэй наполнились слезами.

– Я не буду, мисс Истгейт, я обещаю. Даже если у меня пузырь лопнет, я все равно не буду.

– Я знаю, что ты не описаешься, дорогая. – Бет погладила ребенка по голове и присела на колени рядом с ней. – А если тебе надо будет выйти, разбуди меня, я провожу тебя в уборную.

– Но там ночью бродят дикие кабаны, – сказала Мэй с широко открытыми глазами. – Вот почему я так боюсь. Па сказал, что свиньи съедят меня, если я выйду из дома.

Бет сердито подумала, что за человек будет молоть такую чушь четырехлетнему ребенку.

– Ладно, меня они побоятся съесть. Так что не беспокойся.

Эта история оставила у нее на душе неприятный осадок. Она перегородила своим чемоданом проход в комнату, так как двери там не было.

Захотев смыть с себя пыль, Бет налила воды из ведра, которое где-то нашел Джеймс Ли, в облупленный фарфоровый тазик и начала мыть лицо. Она недоуменно нахмурилась, отыскивая рукой мыло и задохнулась от неожиданности, увидев, как Мэй лижет его. Бет осторожно вынула мыло из ее плотно сжатого кулака.

– Это мыло, дорогая. Его нельзя кушать.

– Но оно так приятно пахнет.

– Это чтобы им умываться. – Она намылила себе руки и затем смыла их водой и протянула Мэй: – Видишь?

– Вы пахнете точно так же, как и мыло. Можно и мне попробовать? – спросила Мэй. – И мне тоже? – с надеждой спросила Перл.

– Конечно.

Бет подала им по полотенцу и объяснила, как мыть лицо и руки. Очевидно Джеймс Ли и Джекоб не ознакомили их с тем, что сами узнали об опрятности и чистоте, подумала она. Совершенно определенно их отец был не очень-то в ладах с этими понятиями.

Их мать, бедная женщина, не в состоянии была следить за детьми. Бет почувствовала вполне уверенно, что Ада Квин больна туберкулезом. Хотя она еще не встретилась с этой женщиной, но зато слышала ее кашель, и из опыта своей жизни в сиротском приюте она знала, что Ада Квин не жилец на этом свете.