Сыны Перуна - Сергей Жоголь

– Что я должен сделать, мой князь? Говори, я готов.

– Я сказал на последнем совете, где присутствовали Свенельд, Фрейлаф, Стемид, Вельмуд, Глоба и Сновит, что будет еще один обоз, и указал, где он пройдет и когда.

– Как же, княже? – в голосе Горика слышалось неподдельное удивление. – Ведь теперь и этот обоз вместе с его охраной разграбят эти тати лесные.

– Не разграбят, – князь пристально посмотрел своему верному сотнику прямо в глаза. – Потому что нет никакого обоза, точнее, пока нет, потому что скоро он появится, и для того чтобы он появился, мне нужен ты.

6

Олег ошибся в одном. На хирдманов Фрейлава напали не воины Илария, это сделал другой отряд уличей, усиленный союзниками-хазарами. Изрядно потрепанные внезапным нападением воины скандинавского ярла понесли большие потери, но не отдали врагу захваченной добычи и вернулись к своему князю, словно победители. Олег на этот раз не стал бранить своих наемников-скандинавов ни за их беспечность, ни за их жестокость. Он

просто выслушал доклады воевод и удалился в свой шатер. А довольные герои отправились залечивать полученные раны, на всех углах похваляясь своими подвигами, как ратными, так и любовными. Все не участвовавшие в набеге вои-ополченцы с завистью слушали бравых вояк, хотя прекрасно понимали, что большая часть сказанного заметно приукрашена.

Иларий со своими людьми в это время отсиживался на болотах, не желая наткнуться на рыскавшие по всей округе дружины русов. Именно здесь, на болотах, в условленном месте, византийского предводителя славян в очередной раз навестил посланник киевского воеводы. Неказистый с виду тощенький мужичонка снова появился ниоткуда, прошмыгнув мимо выставленных Иларием часовых, которые уже узнавали посланца и не препятствовали ему. Глядя на этого заморыша, крепкий телом византиец все время задавал себе вопрос: «Откуда берутся силы у этого человека, чтобы постольку дней скитаться по болотам и не заплутать в них?»

Гонец, миновав охрану, бесшумно подошел к вожаку отряда и опустился рядом с ним на небольшой, поросший мхом пень.

– Мой хозяин шлет тебе поздравления, славный воин, с твоей очередной победой.

Иларий оставил эти слова без ответа и говоривший продолжил.

– Все труднее стало добираться до тебя. Князь и его люди, по-видимому, стали что-то подозревать, так что мы должны быть осторожны.

– Я и так стараюсь лишний раз не высовываться из этой грязи, – недовольно огрызнулся грек, которого уже стало воротить от болотного климата. – Мы берем на себя

самую грязную работу, а потом еще и прячемся в грязи, а князь уличей и его воины отсиживаются за стенами своего града. Хазары нападают на русов, только если превосходят их числом как минимум вдвое. При первом же сопротивлении они удирают, показав врагу только конские хвосты.

Иларий за время своего пребывания на славянских землях неплохо освоил местный язык, хоть и говорил с сильным акцентом.

– Будет еще один обоз, я скажу, когда и где, – продолжил мужичок, словно не замечая недовольства своего собеседника. Почти все лучшие дружины Олега рыщут по лесам, ища тебя и твоих воинов, но обоз придет с другой стороны. Тебе в помощь послан молодой Туле-Хан. У него двести сабель на тот случай, если будет усиленная охрана.

– А увидав усиленную охрану, этот хан не сбежит, поджав хвост, как это делает большинство его соплеменников? – зло огрызнулся Иларий.

– Хан Туле из белых хазар. Он знатного старинного рода, и его предки все были воинами, ты не должен беспокоиться на этот счет. А теперь отдай мне самца. Все будет, как всегда, если мой хозяин узнает, что вам грозит опасность, я выпущу голубя, и твои люди успеют скрыться в лесах.

7

Солнце уже достигло зенита, и все изделия из металла накалились до такой степени, что обжигали тело. Страшная жара заставляла страдать не только людей, но и животных, которые покрывались потом, тут же превращавшимся в белую соленую корку. Тащившие возы лошади и быки энергично махали хвостами, отгоняя полчища кровососущих насекомых, и как-то обреченно, не спеша передвигали ноги, ступая по твердой, как камень, изрытой дороге. Позади растянувшегося на полверсты каравана, состоявшего из нескольких десятков нагруженных доверху телег и повозок, несколько конных воинов гнали разношерстное, мычащее, блеющее стадо. Из-под копыт коров, овец и лошадей поднималось огромное облако пыли, которое не позволяло погонщикам рассмотреть ничего, что находилось от них дальше десятка шагов. Поэтому они время от времени обменивались криками, чтобы не потерять в этой страшной пыли какую-нибудь отбившуюся от стада скотину.

Длинным рукавом простой домотканой рубахи, которая была надета поверх раскалившейся на солнце кольчуги, Радмир вытер со лба струившийся пот. Воин, невзирая на страшную жару, пристально всматривался вдаль, высматривая любые признаки опасности. Справа под рукой, прикрытое запыленной рогожей, лежало его оружие – кривая хазарская сабля и лук со стрелами, а также шлем и небольшой щит, предназначенный для конного боя. Впереди, в десятке шагов медленно тащилась по дороге такая же повозка, как и та, на которой ехал Радмир. Позади этого воза шагал на привязи боевой конь Радмира – Щелкун. Верный конь тоже страдал от жары, недовольно тряс головой, не понимая, почему хозяин не снял с него седла и зачем заставил тащиться позади какой-то старой скрипучей телеги.

Дюжина всадников следовала по обеим сторонам от вереницы телег, и каждый из этих воинов, так же как и Радмир, вглядывался вдаль в ожидании долгожданного нападения. Именно долгожданного, потому что каждый, кто следовал с обозом, был настроен на битву. Хуже всех было тем, кто сидел за спинами Радмира и таких же, как он, дружинников киевского князя, которым выпала задача управлять повозками. На каждом возу, укрывшись за сколоченными деревянными щитами, сидели облаченные в доспехи вооруженные гридни. Со стороны могло показаться, что воз доверху нагружен мешками и каким-то вполне безобидным грузом, но это было не так. Горик по совету своего мудрого предводителя готовил сюрприз отряду уличей, который так долго досаждал всему многочисленному воинству князя русов.

– Как специально, природа гневается. Давненько такой жары не видывали, – рядом с повозкой Радмира шагал бывший слуга погибшего хазарина Буйука – Толмач. – Кваску бы холодного испить, вот было б дело, а то уж весь потом изошел, аж сил никаких нет.

– Ошибаешься ты, друг, это просто солнышко светит и палит, а жара-то настоящая начнется, когда нас вороги наши встретят. Тогда не только потом, тогда и кровушкой умоемся, – ответил Радмир проходившему рядом буртасу.

– Да уж скорее бы, а то руки-ноги затекли. Лучше в сече биться, чем на возу под досками лежать, – раздался чей-то голос за спиной переодетого в простой мужицкий наряд Радмира.

Тем, кто прятался в телегах, было особенно тяжело, но привыкшие к неудобствам и невзгодам дружинники терпели. Толмач, которому было не так жарко, как спрятавшимся на возах гридням, тем не менее, не умолкал.

– А воронья-то сколько, – устремив свой взор в небо, продолжил верный слуга Горика-варяга. – Так и кружат над нами. Верно, чуют птицы черные поживу, видно, уж скоро.

– Смотрите, кажется, начинается, – в очередной раз нащупав рукой саблю, произнес, напрягшись, Радмир, обращаясь к притаившимся за спиной воинам. – Готовьтесь, други, пришло наше время, начинается.

Впереди из-за холма показалось поднятое конницей облако пыли.

8

Горик и сопровождавший его десяток всадников долго скакали на север. Оставив свою сотню в лагере Олега, Горик взял с собой только воинов Радмира и сейчас спешил навстречу новому обозу с провизией, о котором говорил князь. Но, как уже говорил Олег, никакого обоза не было, и вместо него из самого Киева к стоящему на землях уличей войску русов спешила сотня дружинников, которую возглавлял молодой варяг Труар. Вчерашние отроки, а ныне молодая гридь из числа младшей дружины князя, эти воины были призваны в земли уличей на помощь основному войску. Все удальцы, как на подбор, ратники пока еще не имели богатого боевого опыта, но при этом прошли очень хорошую подготовку и поэтому рвались в бой, чтобы обрести богатство и покрыть себя славой.