Дамы тайного цирка - Констанс Сэйерс

Лара как сейчас помнила изношенный провод и лужицу воды, которой неоткуда было взяться, – её невозможно было списать на дождь или на протекающий потолок амфитеатра. Тем не менее заряд прошёл через её руку. Когда она перевернула ладонь, рубец всё ещё был заметен – в центре, как от стигмата.

– Нет. – Одри покачала головой. – Ты чуть не погибла на сцене перед пятью тысячами людей. Даже Джейсона это напугало. Вот почему он больше никогда не звал тебя с собой на гастроли.

– А как же то лето во Франции и Италии?

– Изменённый цвет волос и солнечные очки творят чудеса маскировки. И даже тогда тебя едва не сбил мопед в Риме.

Лара тяжело оперлась на стол.

– Но это…

– Тоже случайность? – оборвала Одри. – Здесь мы в безопасности. Матушка утверждала, что есть своего рода демон, который пытается убить нас. Женщина.

– Ты знаешь, кто?

Одри снова покачала головой.

– Но ты постоянно напоминаешь мне, что тебе уже тридцать и ты сама можешь о себе позаботиться, так что пришло время научить тебя тому, чем мы занимаемся на самом деле.

Они прошли в комнату Лары, и Одри заняла место на полу, усевшись на коврик перед камином.

– Мне нужна только одна свеча. Но ты имей в виду, что тебе нужно всегда носить свечу с собой, куда угодно. Ты должна делать это каждую ночь.

Лара нашла свечу и вручила матери.

– Превосходно, – одобрила Одри. – Привередничать нечего. Огонь необходим для заклинания.

Мать снова и снова проводила рукой над огнём, и Лара даже забеспокоилась, что она обожжёт ладонь, но та лишь приобретала блеск.

– У тебя будет так же, – пообещала Одри.

Bracatus losieus tegretatto.

Eh na drataut bei ragonne beate.

Дверь распахнулась, налетел порыв ветра. Мать улыбнулась.

– Готово, – сказала она. – А теперь сядь. Мне нужно научить тебя правильно это произносить.

Часть 2

Поездка в Париж

Глава 16

Пока они ожидали своего рейса у выхода на посадку, Гастон крепко держал Ларин переносной чемодан, в котором лежала запакованная картина «Сильви на скакуне». Они предпочли не обращаться в службу по перевозке предметов искусства, а взять картину с собой в самолёт. Освободившись от тяжеловесной рамы, она стала достаточно маленькой, чтобы подходить под стандарты международной ручной клади. Гастон выстелил чемодан с жёсткими стенками дорогой упаковочной бумагой и пузырчатой плёнкой.

Лара не была в Париже с лета после окончания второго курса колледжа. Лишь недавно она узнала, что тогда путешествовала не одна – мать поехала вслед за ней. Лара записала защитное заклинание и приобрела две маленькие свечки, которые теперь лежали в её сумке. Ей не хотелось признавать это, но её нервировала и даже немного пугала мысль о нависшей над ней опасности. В итоге Одри даже обдумывала идею присоединиться к ним, и Лара понадеялась, что у матери получится выкроить время на поездку, но на фермах Кабо вскоре должна была ожеребиться кобыла, и Одри решила остаться дома. Поездка будет короткой – всего сорок восемь часов. Они быстро встретятся с Эдвардом Бингемптоном Барроу и дадут учёному день на то, чтобы определить, настоящий это Жиру или нет.

В самолёте Лара забрала чемоданчик из рук Гастона, впихнув вместо него свою сумку. Это была её картина. Теоретически её семейная драгоценность. Гастон потянулся было взять у неё ручку чемодана, но Лара ответила ему тяжёлым взглядом.

– Я справлюсь.

Следующим утром они приземлились в аэропорту Шарль-де-Голль. Комнаты в отеле были ещё заняты, так что Лара с Гастоном сразу отправились на такси в Сорбонну, в Исследовательский институт истории искусств на рю Вивьен на правом берегу Сены, во Втором округе.

Странно было путешествовать с человеком, которого она едва знала. Он пил эспрессо литрами и имел привычку ходить туда-сюда, когда обсуждал по телефону страхование предметов искусства с напором биржевого маклера.

Во время поездки по незнакомым улицам родной Керриган Фоллз воспринимался чем-то настолько далёким, что мысли Лары снова вернулись к Альтаказру. Он сказал, что ей не придётся связываться с ним – он сам её найдёт. До сих пор в её жизни он только это и делал. Ларе действительно нужно было переключиться. Альтаказр сравнил Тодда со своей потерянной любовью, Юноной, утверждая, что они оба – лишь иллюзия. Хоть он и сообщил, что может дать ей ответы, которые она ищет, в душе Лара чувствовала, что ответ на самом деле был внутри неё все эти месяцы. Ей нужно было самой оказаться в другом месте, в непривычной обстановке, чтобы суметь признать: Тодд не мог вернуться.

Лара ушла глубоко в себя, а такси уже притормозило напротив высокого бетонного здания, и Гастон полез в бумажник, чтобы расплатиться с водителем.

В секции французского искусства они отыскали кабинет 313, принадлежащий Эдварду Бингемптону Барроу-четвёртому. Лара представляла его нескладным увальнем в твидовом костюме, но человек, открывший им дверь, выглядел совсем иначе: худощавый смуглый мужчина с коротко стриженными волосами, седеющими на висках. Он был невысокого роста, в белоснежной рубашке, чёрных брюках и туфлях от Гуччи и носил очки в роговой оправе. Кабинет в отличие от него самого выглядел гораздо менее изысканно. Растения в помещении больше походили на ископаемые – они словно старались сбежать через окно в поисках солнца или дождя, но окаменели в своих керамических горшках. Сотни книг громоздились стопками высотой человеку до бедра, некоторые из них были настолько неровными, что угрожали обрушиться, словно костяшки домино. Любой посетитель, желающий избежать катастрофы, проходил бочком к единственному стулу.

– Барби! – воскликнул Гастон. Он уже объяснял Ларе, что это смущающее прозвище пошло от фамилии.

– Буше! Ни капли не изменился! – Барроу сжал Гастона в крепком сильном объятии, которое несколько обескуражило субтильного француза.

– И ты, дружище! – Гастон повернулся к Ларе. – Это мадемуазель Лара Барнс. Лара, не Лора.

– Моя мама – фанатка «Доктора Живаго», – быстро вставила Лара – ей показалось, что нужно объяснить странное произношение.

– Лара, – произнёс Барроу, выделяя «а» в её имени с резким аристократическим английским выговором. У учёного была очень быстрая, неуловимая улыбка, а руки – большие и тёплые.

– Рад познакомиться. Дайте угадаю, вы представляли меня несколько иначе?

Он выжидающе повернул голову.

Лара с трудом нашлась с ответом.

– По правде, я ожидала кого-то более… твидового.

– Она сказала, у тебя дурацкое имя, – иронически заметил Гастон, не отрываясь от телефона: он просматривал там что-то, потирая подбородок.

– А когда вы виделись в последний раз? – поинтересовалась Лара.

Барроу взглянул на Гастона, и оба не смогли припомнить.

– В каком это было?.. Лет двадцать тому?

– Да, году в 1985-м, думаю, – согласился