Там, где дым - Саймон Бекетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кейт сомневалась в действенности такого шага. Эллис наверняка уже видел ее пост в соцсетях: если тогда он не поверил, сейчас вряд ли что-то изменится. К тому же любое намерение довериться прессе таяло при воспоминании о насмешливой ухмылке журналиста, который поднял шумиху. Даже для специалиста по связям с общественностью это чересчур.
– Боюсь, у меня не хватит сил, – сказала она Коллинзу.
– Тогда не высовывайтесь. На все вопросы отвечайте: «Без комментариев». Убийство психолога уже не новость. Если не будете привлекать к себе внимания, журналюги потеряют к вам интерес.
Предсказание инспектора сбылось даже быстрее, чем можно было ожидать. Днем Клайв сообщил, что фотографы и журналисты ушли.
– Все разом снялись с места и свалили, – сказал он. – Видимо, произошло что-то более интересное.
В вечерних новостях вышел репортаж об обрушении многоквартирного дома. У журналистов появился новый повод для пересудов, и о Кейт сразу же забыли. На следующий день в некоторых газетах вышли небольшие заметки о ней, но в них не содержалось ничего нового. На фоне темы о разрушившемся доме они совершенно терялись.
Тем не менее последствия не заставили себя ждать. На следующее утро, явившись на работу, Кейт вынула из почтового ящика стопку писем, не раздеваясь села за стол и первым делом вскрыла дорогой плотный конверт из «Кингсмир траст». Дождь стучал в стекло, словно град.
Письмо было кратким. Фонд с сожалением уведомлял, что в свете последних негативных публикаций, касающихся агентства и лично Кейт, они вынуждены расторгнуть контракт. Как уже ранее сообщалось, подобная известность противоречит интересам фонда. К качеству работы по проекту фонд претензий не имеет, однако в сложившихся обстоятельствах не видит другого выхода, кроме как прекратить отношения с «Пауэлл пиар и маркетинг».
Читая, Кейт так и слышала сухой голос Редвуда. С зонта размеренно падали капли. Стекло задребезжало от порыва ветра.
Дверь отворилась, вошел Клайв. Кейт приготовилась рассказать ему новость, когда увидела в его руках дорожную сумку.
– Что случилось?
Клайв смущенно стоял, не снимая мокрое пальто.
– Мне нужно уехать в Ньюкасл, – хрипло произнес он. – Вчера вечером позвонила мама. Брат попал в автокатастрофу. Он… умер.
– Ох… прими мои соболезнования.
Клайв сглотнул, дернув кадыком.
– Не знаю, сколько я там пробуду. Похороны еще не назначены, а потом…
Он осекся, закрыл ладонью глаза. Его плечи дрогнули. Кейт поспешно сунула письмо в карман и подошла к нему. Он обнял ее и вытер слезы.
– Знаю, сейчас трудные времена. Я вернусь, как только смогу.
– Не переживай. Оставайся дома, сколько потребуется. – Кейт почувствовала себя одинокой и никому не нужной. – Не обязательно было приходить, чтобы рассказать. Мог просто позвонить.
Клайв крепче сжал ручки дорожной сумки.
– Мне все равно в Кингс-Кросс. Поезд идет полтора часа. Как раз к обеду приеду.
– У тебя уже есть билет?
– Еще нет.
– Тогда поторопись… Ступай. Со мной все будет в порядке.
Он кивнул.
– Я позвоню.
Клайв вышел. С зонтика по-прежнему капало, правда, медленнее. Кейт зажгла свет, включила кофеварку, потом спустилась в кухню, поставила зонт в раковину и поднялась наверх. В кармане хрустнуло письмо из «Кингсмир траст». Она разорвала его на мелкие клочки и швырнула их в воздух. Обрывки бумаги бесшумно опустились на пол, словно мертвые мотыльки.
Кейт некоторое время невидящим взглядом смотрела на сырое пятно под потолком, затем схватила телефон и набрала номер. Прозвучало несколько гудков, прежде чем раздался знакомый голос.
– Люси, это Кейт, прости меня… – поспешно начала Кейт, но осеклась: с ней говорил автоответчик. Она повесила трубку.
Явились Кэролайн и Жозефина. Было слышно, как они ходят и переговариваются внизу. Зажужжал интерком. Кейт, не двигаясь, молча смотрела на мигающую лампочку.
Через некоторое время зуммер затих. Лампочка погасла.
Глава 21
После выхода статьи агентство потеряло еще нескольких клиентов, в частности компанию по производству одежды для беременных.
Осознав иронию, Кейт невольно улыбнулась.
Она понимала, что агентство приблизилось к черте, когда речь идет не об извлечении прибыли, а о выживании; нужно действовать более активно, стараться сохранить имеющихся клиентов, привлекать новых. Тем не менее понимать – это одно, а заставить себя что-то делать – совсем другое.
Кэролайн и Жозефина ходили вокруг Кейт на цыпочках, говорили шепотом и обращались крайне предупредительно, как с тяжелобольной. Можно было не утруждаться: ее уже ничто не волновало. Даже когда одна из заказчиц позвонила поздравить с беременностью, Кейт испытала лишь кратковременное, поверхностное удовольствие. Ее передвижения ограничились дорогой от офиса до дома; она перестала ходить в спортзал и вообще выбиралась куда-либо только по необходимости. Каждый день она созванивалась с Коллинзом, но у инспектора не было для нее новостей – ни плохих, ни хороших.
Кейт не могла полностью отрезать себя от интернета, однако стала крайне избирательна. Новостные сайты и соцсети превратились в бездонную яму, ведущую в иную вселенную, в которой ее жизнь подвергалась всестороннему препарированию и осуждению – и все это без ее согласия и участия.
Правда, нападки Эллиса вроде бы прекратились. Новых плакатов не последовало, и через пару дней тролли и блогеры поутихли. Кейт начала робко надеяться, что ее наконец-то оставят в покое.
Увы, надежды не оправдались. По почте пришел пухлый конверт. Едва увидев написанный от руки адрес, Кейт тут же поняла, кто отправитель. Внутри оказался полиэтиленовый пакет, а в нем горстка пепла и обгоревший лист бумаги – сожженный плакат, на котором нетронутым остался лишь один фрагмент.
Ее лицо.
– Это ведь угроза? – спросила Кейт у приехавшего Коллинза. Гарь с рук она смыла, но все равно чувствовала себя грязной.
– Просто постарайтесь успокоиться, – с невозмутимым видом ответил инспектор.
– Успокоиться?
– Он пытается выбить вас из колеи. Хочет напугать.
– Знаете, у него отлично получается! – Кейт посмотрела на лежащий на столе пластиковый пакет. На нее глянуло ее собственное лицо, обрамленное горелой бумагой. – Он прямо сообщает, что собирается делать дальше. Как будто сам себя настраивает!
– Послушайте, Кейт, – произнес полицейский. В его устах ее имя прозвучало успокаивающе. – Я не пытаюсь убедить вас, что Эллис не опасен. Мы делаем все возможное, чтобы его найти. Факт в том, что он сам себя загоняет в угол. Он не может расклеивать плакаты на улицах – рано или поздно его заметят. Он уже пытался преследовать вас в интернете и очернять перед клиентами. Теперь еще эта статья в газете. Эллис растратил все заряды, так что обгоревшая фотография – возможно, просто знак отчаяния.
– А по-моему, он собирается что-то предпринять.
Коллинз вздохнул.
– Не хотел вам рассказывать, чтобы не возбуждать ложные надежды… Вчера вечером мы застукали Эллиса. Сотрудник транспортной полиции видел его на станции метро «Пикадилли». У него был пакет с плакатами и банка обойного клея. Когда полицейский его окликнул, Эллис бросил пакет и перепрыгнул через ограждение.
– Он сбежал?
– К сожалению, да. Но я к тому и веду. Каждый раз, высовываясь
