Страшные сказки Бретани (СИ) - Елисеева Елена

— Вы и так сделали достаточно, — уверил её Леон, надевая шляпу, и осмелился повернуться. Эжени уже оделась, закуталась в свою накидку и теперь натягивала сапожки. Леон поспешно надел скинутый ей чёрный плащ — первое возбуждение после погони и бешеного бега по лесу прошло, и он всем телом ощутил зимний холод.

— Зачем вы вообще пошли в лес? — Эжени укоризненно посмотрела на него снизу вверх. — Вы же знали, как там опасно!

— Знал, — не стал кривить душой Леон. — Но мы оба также знаем, что циркачи здесь ни при чём. В случившемся с Мишелем и Алисой виновны лесные духи, и если мы хотели расколдовать их, надо было идти в лес, к этим самым духам.

— Но как вы собирались действовать дальше? Договариваться с Ольховым королём? Угрожать ему и его королеве, не имея ни магии, ни холодного железа? — Эжени покачала головой. — Они бы вас растерзали, и никакой Лисёнок бы вас не спас!

— Я… намеревался действовать по ситуации, — он покаянно опустил голову, понимая, что упрёки Эжени совершенно справедливы, что надо было разобраться во всём, а уже потом идти в лес, идти вместе с ней. — Простите, что вам пришлось столько пережить из-за меня. Лесные духи… они вас не тронули?

— Нет, — растерянно ответила она и только потом поняла, что он имел в виду. В её полных усталости серых глазах зажглись сердитые искорки. — Господи, Леон, о чём вы только думаете! Никто из духов и не пытался сделать со мной… ничего такого! Я в этом уверена, — опередила она вопрос, готовый сорваться с языка Леона, — я чётко помню всё, что произошло со мной в ту ночь. А вот за вас я могла бы начать беспокоиться! Во-первых, вы пробовали что-нибудь из еды и питья на балу?

— Разумеется, нет! — возмутился он. — Я же не дурак! В каждой второй легенде говорится, что человек, вкусивший пищу лесных духов, навсегда останется с ними, а я пока что не имею такого желания.

— Во-вторых, что у вас было с той рыжеволосой женщиной?

— С кем? — на миг Леон вздрогнул, подумав, что Эжени каким-то образом прочла его мысли и говорит о де Круаль, но тут же понял, что речь идёт о меняющей обличья лесной девушке. — А, с этой… Да ничего у нас с ней не было… кроме пары-тройки поцелуев. Я готов поклясться, — заметив недоверчивый взгляд Эжени, он приложил руку к груди. — Я же понимаю, что… эээ… делить постель с нечистью не менее опасно, чем делить с ними пищу и кров.

— Хорошо, — она опустила голову, огоньки в глазах погасли.

— Вы уверены, что мы в безопасности? — Леон поскорее перевёл тему. — Что Ольховый король и его свита не явятся за нами следующей ночью, пылая местью?

— Я уже ни в чём не уверена, — Эжени совсем поникла. — Но он дал клятву не причинять вреда людям в этих краях, начиная с сегодняшнего рассвета. Мы тоже находимся в этих краях, и рассвет уже наступил. Думаю, он и остальная нечисть укроются в лесу и постараются не показываться на глаза. По всей деревне уже гуляют слухи о лесных духах, и рано или поздно крестьяне могут пойти на крайние меры — сжечь или вырубить лес. Нечистой силе надо где-то жить, где-то подпитывать свою магию, а где они будут жить, если лес исчезнет? Что станет с их магией? В это трудно поверить, но порой нечистая сила боится людей ничуть не меньше, чем они её.

— После сегодняшней ночи я готов поверить во что угодно, — усмехнулся Леон. — Кстати, где моя шпага? Я точно помню, что оставил её на опушке леса.

— Лисёнок принёс её к дверям замка вчера днём, — ответила Эжени. — И оставил рядом фазанье перо из своей шапочки. Я сразу поняла, что с вами что-то случилось. И что Лисёнок как-то причастен к этому. К счастью, он оказался на нашей стороне.

— Значит, моё оружие далеко, — сквозь зубы проговорил Леон. — И моя кобыла тоже. А где ваш Ланселот?

— Дома, в конюшне — по крайней мере, я отпустила его именно туда. Здесь его могли до смерти напугать лесные духи или съесть хищные звери.

— Мы здесь одни, без лошадей и без оружия, если не считать вашей заколки и ваших способностей, — подвёл итог бывший капитан. — Надо скорее добираться до замка, иначе мы тут превратимся в ледышки.

— Если я не появлюсь до утра, Бомани и Сюзанна соберут крестьян и отправятся в лес — разыскивать меня и вас, — всполошилась Эжени. — Тогда лесные духи решат, что я нарушила уговор и натравила на них крестьян. Этого нельзя допустить!

Она собиралась сказать ещё что-то, но тут в кустах зашумело, затрещало, послышался звук тяжёлых шагов, и к ним выскочило большое лохматое существо, передвигающееся на двух ногах. Леон в первый миг подумал, что это оскорблённый Ольховый король или мстительная королева фей послали к ним какого-нибудь лешего или оборотня, на которого не распространяются священные законы. Эжени, видимо, подумала точно так же, потому что из горла её вырвался пронзительный крик.

— Назад! — Леон вскочил на ноги, становясь между девушкой и неведомым существом. — Не подходи к ней!

— Не убивайте меня! — взмолилось существо, падая на колени и прикрывая голову руками. Приглядевшись, Леон понял, что это не оборотень и не леший, а всего лишь «человек-волк» из бродячего цирка, и напуган он не меньше Эжени.

— Боже! — она тоже узнала обросшего волосами юношу и издала жалобный стон облегчения. — Как ты меня напугал!

— Простите, я не хотел, — проговорил тот. — Я не думал, что тут кто-то будет в такую рань.

— Что ты вообще здесь делал? — Леон отступил назад, к Эжени.

— Бродил по холмам, слушал вой волков в лесу и собак в селе, — «человек-волк» всё ещё не поднимался с колен, его чёрные глаза глядели на капитана умоляюще. — Это помогает, когда сам притворяешься волком. Клянусь, я не замышлял никакого зла!

— Простите, Эжени, — с этими словами Леон склонился над девушкой, осторожно вытащил из её волос заколку, украшенную фигуркой совы, и, в два шага преодолев расстояние, отделявшее его от циркача, прижал заколку к его поросшей густой шерстью шее. «Человек-волк» дёрнулся и издал нечто вроде жалобного скулежа, но не отшатнулся от железа, и на его шее не появилось ни малейших следов ожога.

— Леон, что вы делаете? — вскрикнула позади Эжени.

— Проверяю, можно ли ему доверять, — пробормотал он, возвращая ей заколку. — Прости, но иного способа не было, — обратился бывший капитан к «человеку-волку». — Тебе ещё повезло, что при мне нет моей шпаги… Послушай, нам с госпожой Эжени очень нужна помощь. Нам надо как можно быстрее добраться до замка, и для этого нам нужен конь. Есть у вас хоть одна подходящая лошадка?

— Есть, они всегда возят нашу кибитку, — «человек-волк» поднялся с колен, настороженно переводя взгляд с Леона на Эжени. — Но позвольте спросить… Что вы делали здесь, в лесу, ночью?

— Всё возможное, чтобы излечить Мишеля Буше и Алису Моро от их состояния и снять с вашей труппы подозрения, — мрачно ответил Леон. — И похоже, что мы добились успеха, так что вы должны быть нам благодарны.

— Леон, не надо так грубо, — попросила Эжени, наконец-то встав на ноги и подходя к нему. Её пошатывало, лицо заливала бледность, как в ту ночь, когда она спасла от верной смерти Катрин Дюбуа, и Леон, забыв правила приличия, обхватил девушку за талию.

— Идите за мной, — «человек-волк», похоже, воспринял грубое обращение Леона как справедливую плату за то, что он так напугал Эжени, и с опущенной головой зашагал в сторону, где был разбит лагерь бродячих артистов. Сын Портоса, сам едва держась на ногах от усталости, бессонной ночи и голода — ведь он ни крошки ни съел за весь день и всю ночь, проведённые в обществе лесных духов! — последовал за ним, одной рукой придерживая находящуюся в полубессознательном состоянии Эжени.

Лагерь, слава Богу, находился не очень далеко, циркачи приняли нежданных гостей не с распростёртыми объятиями, но с сочувствием, и вскоре Эжени уже сидела за сколоченным из досок столом, жадно заталкивая в себя горячий куриный суп, а Грета и близняшки хлопотали вокруг неё. Силач Аякс любовно похлопывал по крупу неказистого, но крепко сбитого рыжеватого коня, расхваливая его достоинства так, словно собирался продать коня Леону и выручить за это кругленькую сумму, а не отдать его на одно утро нуждающимся в помощи людям.