Герои Курской битвы - Сергей Егорович Михеенков

дивизии полк майора А. И. Турпанова[60] упорно удерживал гряду высот в районе села Дмитриевка. И когда противник, подтянув резервы, сбил батальоны с занимаемых позиций, майор Турпанов провёл перегруппировку, контратаковал усиленным батальоном и вернул высоты.

Тем не менее к концу первого дня первая полоса обороны 6-й гвардейской армии оказалась прорванной, танковые и моторизованные части и соединения противника начали продвигаться в глубину советской обороны, выдерживая всё то же направление — на Обоянь. Однако график наступления не выполнялся. По плану первого дня XXXXVIII танковый корпус и моторизованная дивизия «Великая Германия» к исходу 5 июля должны были выйти к реке Псёл и заночевать там. Этого не произошло.

7

Тем временем II танковый корпус СС атаковал левофланговую 52-ю гвардейскую стрелковую дивизию 6-й гвардейской армии и, несмотря на потери, к полудню прорвал первую линию. Ожесточённый бой произошёл в районе хутора Берёзов, где оборону держали 155-й гвардейский стрелковый полк подполковника А. А. Чистякова и артиллеристы.

Первый день сражения на южном фасе проходил под знаком почти полного господства в небе немецкой авиации. Командование 5-го истребительного авиационного корпуса действовало нерешительно, полностью упустило инициативу и в момент начавшихся боёв на прорыв позволило люфтваффе делать в воздухе всё для успешных действий своих наземных войск. Лишь по прошествии времени ситуация разрядилась и господство немецких самолётов над южным фасом Курской дуги прекратилось.

Во второй половине дня противник усилил давление на дивизию полковника Некрасова. Штаб дивизии попал под удар немецкой авиации. Связь прервалась. В это время её полки отступали, оставляя траншею за траншеей. Некоторые батальоны и роты дрались в полуокружении.

Штаб генерала Чистякова реагировал на каждое опасное движение наступающего противника. На левом фланге, где наступали танки и пехота II корпуса СС в критический момент, чтобы закрыть образовавшуюся брешь, в дело бросили 96-ю отдельную танковую бригаду генерала В. Г. Лебедева[61]. Бригада контратаковала и остановила продвижение танковых авангардов дивизии «Мёртвая голова».

К 21.00 II танковый корпус СС прекратил наступление и приступил к перегруппировке. Задача дня — овладение рубежом Яковлево — выполнена не была. Корпус понёс большие потери в людях и бронетехнике. Ко всем прочим неприятностям минувшего дня немцам пришлось всю ночь зачищать тылы от групп красноармейцев, продолжавших сопротивление в полном окружении.

По воспоминаниям некоторых «героев» моторизованной дивизии «Великая Германия», которые проводили подобную зачистку в своём тылу, захваченных в плен солдат и командиров 6-й гвардейской армии тут же добивали. В том числе и раненых. Если брать во внимание, что при отступлении оказались не эвакуированными многие полевые санчасти, переполненные постоянно поступающими с поля боя ранеными, то немцам досталась богатая добыча. Как они ею распорядились? Вопрос не праздный и вовсе не случайный. Дело в том, что победители так с пленными не обращаются. По тому, как расправлялись немцы с пленными, можно сделать вывод, что солдаты и офицеры дивизий СС и «Великой Германии» понимали, что дела их не хороши и вот-вот могут стать совсем плохи.

Группа «Кемпф», наступавшая на позиции соседней 7-й гвардейской армии, действовала действительно неудачно. Все её атаки были отбиты.

Остановку наступления немецких корпусов штаб 6-й гвардейской армии использовал для необходимой перегруппировки войск. Командиры дивизий наводили порядок в частях, успевших вырваться из окружённых опорных пунктов, ремонтировали материальную часть, которую удалось вытащить на тыловую линию.

«Командование 6-й гвардейской армии Воронежского фронта, — пишет П. Е. Букейханов, — усилило вторую полосу обороны, занимаемой частями 51-й гвардейской стрелковой дивизии генерала Николая Тварткиладзе. На участке 51-й дивизии в районе Яковлева, помимо 122-го гвардейского артиллерийского полка дивизии, которым командовал гвардии майор Михаил Угловский, развернулись полки 28-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады майора Косачёва».

В своих мемуарах Иван Михайлович Чистяков даже не намекнул на то волнение, которое в какой-то момент охватило офицеров штаба армии, когда немецкие танки ворвались на ПТОП дивизии полковника Некрасова и прервалась связь с 52-й дивизией. Оно и понятно. Мемуарист, вспоминая минувшие дни, исходил уже из обстоятельств одержанной победы. О каких волнениях могла идти речь?!

«…Вся махина танков, которая, кажется, неудержимо ползла на нас, встала.

Я доложил Н. Ф. Ватутину, что первый танковый таран противнику не удался, прорвать нашу оборону они не смогли. Ватутин спросил:

— Сколько подбито танков?

Я только смог ответить ему:

— Кругом черно, гарь, пыль, ещё не подсчитали.

Командующий сказал:

— Вы с Апанасенко сделали правильный вывод — общего наступления быть уже не может, теперь готовьтесь к сильным ударам на разных направлениях. Все разрушенные траншеи и доты восстановите».

Конечно, что является трагедией и разгромом для батальона, полка и даже дивизии, в масштабах армии не более чем маневр на отход, плановые потери. Введение резервов и правильное расположение их обычно купируют все предшествующие неудачи. Именно этим и занимался штаб 6-й гвардейской армии в ночь на 6 июля.

«…Больше часа было тихо. Противник, очевидно, приводил себя в порядок и делал перегруппировку.

Из своего опыта я уже знал: если не удалось в первые же часы прорвать оборону на всём фронте, то повторить такой же удар в ближайшее время нельзя. Это и понятно. Для первого удара собираются все средства, он планируется на основе длительного изучения обстановки. И когда этот удар не приносит успеха, то обычно начинаешь бить в разных направлениях. Соберёшь силёнки в кулак, стукнешь. В конце концов что-то удаётся. На военном языке это звучит: прогрызать оборону противника на отдельных направлениях.

Так получилось и на этот раз у немцев. После неудавшегося тарана гитлеровское командование вместо запланированного прорыва нашей обороны с ходу и стремительного продвижения в глубину на Обоянь вынуждено было вести боевые действия сильными отрядами на отдельных направлениях при поддержке большого количества авиации, артиллерии и танков».

И прав был Иван Михайлович, и не прав. Потому что и на северном фасе дуги, и здесь, на южном немцы ещё соберут большие силы и снова попытаются таранным ударом проломить оборону фронтов и широким охватом сомкнуть свои клещи в районе Курска, чтобы замкнуть гигантский «котёл».

8

Как уже было сказано, первый день сражения на южном фасе Курской дуги прошёл под знаком полного превосходства противника в небе. Небо в этот день было немецким! Как ни обидно это признавать. При этом наши 2-я и 17-я воздушные армии потеряли более 160 самолётов. Немцы заявили о 200 победах 5 июля и о 120 — 6 июля. Количество самолётовылетов было почти вдвое меньшим, чем у противника. Основную работу выполняли истребители. Войну в воздухе наши асы проигрывали. В том числе тактически. Ввязываясь в воздушные бои с истребителями люфтваффе, они бросали бомбардировщиков и штурмовиков. Те, в свою очередь, становились лёгкой добычей немецких истребителей и зенитной