Лариса Мондрус - Савченко

ЭГИЛ. Я сразу уловил, что этот редактор нами всерьез заинтересовался. Он дал нам адреса и телефоны двух известных продуцентов, которые могли пригодиться для дальнейшей карьеры Ларисы,- Ганса Губера и Петера Томаса. До Губера я дозвонился сразу же. Он и его жена, поэтесса, в конце 60-х очень успешно продуцировали на германском рынке американскую певицу Кони Френсис.

Губер послушал Ларису и был удовлетворен: "Да, она впечатляет. Не будем откладывать в долгий ящик. Сделаем "демо" (т. е. пробную запись) и тогда посмотрим, что предпринять дальше. Был приглашен композитор-аранжировщик Руди Бауэр, работавший ранее в таком псевдо-русско-эстрадном жанре. Одно время он писал песни для популярной в середине 60-х годов певицы Александры.

АВТОР. Она, кажется, погибла в автокатастрофе?

ЭГИЛ. Да, в 1969 году. Кстати, в ее репертуаре была и "Синяя весна", которую она услышала где-то в исполнении Мондрус.

У Руди Бауэра уже имелись новые интересные заготовки.

ЛАРИСА. Я записала в студии несколько его песен: "Иммер видер вирд эс таг" ("И всегда будет день"), "Ду бист даст циль" ("Ты - моя мечта"), что-то еще. На чистейшем немецком языке. Они там просто пришли в восторг. Получились такие немецкие шлягеры с немножко славянским оттенком.

ЭГИЛ. Губер предложил нам выбор, поскольку пластинку Ларисы изъявили желание выпустить и "Полидор", и фирма Ральфа Зигеля.

АВТОР. Кто такой Зигель?

ЭГИЛ. В те годы молодой талантливый композитор и продуцент. Он имел небольшую, но перспективную фирму. Но мы остановили свой выбор на "Полидоре" - все-таки известная марка, солидное предприятие. По счастливому стечению обстоятельств, воспринятому нами как знак свыше, договор с "Полидором" Лариса подписала 15 ноября, как раз в свой день рождения. Это был первый контракт Мондрус на Западе, гарантировавший ей творческое сотрудничество в течение четырех лет.

АВТОР. Я полагаю, что на этом счастливейшем моменте ее жизни можно сегодня и остановиться.

ЛАРИСА (с облегчением). Наконец-то! Я думала, вы никогда не кончите.

Часы показывали начало восьмого. По-московски это начало десятого. Однако!..

Глава 2

"ТОСКА ПО РАЮ"

Едем в Фюссен.- Нойесшванштайн.- "Новый лебединый утес".- Мост Вагнера.- "Выключите, пожалуйста, ваши мобильники".- Жизнь "сказочного короля" Людвига II.

Мы мчимся по автобану в Фюссен. Лариса, в темных очках, ведет машину, я сижу рядом, на заднем сиденье - Эгил и Лорен. От вчерашнего дождя не осталось и следа, только рваные легкие облачка на голубом небе. Приветливое солнышко то и дело как бы подмигивает нам: "отдыхать - не работать".

Впрочем, "Лариса ведет машину" сильно сказано, она просто держит руль, ибо дорога уходит в даль прямая как стрела.

Кто-то обгонял нас, кого-то обгоняли мы. Я высматривал по сторонам Баварские Альпы, но горизонт был ровен и чист.

- А где же горы?

- Через полчаса увидишь,- промолвил Эгил.- А пока обрати внимание на этот фургончик.

Мы догоняли легковушку с необычным по габаритам желтым прицепом-домиком.

- Да, вижу. Почему-то без окон. Чудной какой-то.

- Лошадок везут. Для конных прогулок на лоне природы.

- Интересно.

Равнинный пейзаж не менялся, и если бы не стремительно уходивший под колеса пунктир дорожной разметки, могло показаться, что наш "БМВ" стоит на месте.

Я глянул на спидометр: сто десять. Лариса уловила мои мысли:

- Нормальная скорость здесь сто шестьдесят - сто восемьдесят. Но я больше ста двадцати не езжу.

- А какие-то ограничения по скорости здесь есть?

- Есть,- ответил Эгил,- но, кроме Ларисы, их никто не соблюдает.

- А полиция?

- Бывает, что с радаром караулит где-нибудь.

- Почти как у нас.

- О таких "засадах" предупреждают радиостанции,- вмешался в разговор Лорен.

- Да, вот у нас сын сдает сейчас на права, он лучше знает.

- Что за радиостанции?

- Специально для водителей. Сообщают периодически: "На таком-то участке снизьте скорость". И просят, если кто обнаружит новую "засаду", сообщить по такому-то телефону. Это мигом пойдет в эфир, и все уже знают, где надо "блюсти" себя.

- Ваши водители - клуб веселых и находчивых.

Впереди завиднелись бледно-сиреневые силуэты гор. Лариса заметно сбросила скорость. Мы съехали в сторону и покатили словно по длинному зеленому коридору, образованному ухоженными липами.

Фюссен оказался небольшим аккуратным городком, состоящим из цепочек трехэтажных домов с островерхими черепичными крышами.

- Так, мужчины, куда дальше?

- Тут где-то должен быть указатель,- сказал Лорен.

Дорога впереди раздваивалась, и на развилке большой синий щит с нарисованными двумя замками и белой стрелой. "Parkplatz" - указывал поворот налево. И почти сразу поверх молодой светлой листвы лип и тополей, перемежавшейся с темной густой зеленью елей, стал виден на скале стройный сказочный замок с заостренными башнями и зубцами.

- О-о! - я не пытался скрыть своего восхищения.- Вот она, воплощенная мечта Вагнера!

Оставив машину на стоянке, идем мимо лотков, торгующих сувенирами, к остановке "гужевого транспорта". Здесь вместе с другими туристами усаживаемся в рыдван и под неспешный цокот пары гнедых битюгов начинаем свой путь наверх, к замку Нойесшванштайн. Чем выше забирается дорога, тем живописнее открывается панорама на Фюссен и его окрестности. Справа возникает новый пейзаж с другим замком - Хоеншвангау, больше похожим на средневековую крепость. Со своими донжонами и скромненькими башенками он возвышался на лесистом холме, разделявшем красивейшие озера - Альпзее и Шванзее.

Если вы, уважаемый читатель, намерены в ближайшем будущем посетить Баварию, то я рекомендую вам ознакомиться внимательно с этой небольшой главой и даже законспектировать что-то, ибо может случиться так, что другой информации вы и не получите. Те же, кто безразличен к историческим достопримечательностям, могут в целях экономии времени переходить к чтению следующей главы, поскольку здесь в плане биографии Мондрус ничего существенного не содержится.

Оба замка - Хоеншвангау и Нойесшванштайн - связаны с именем монарха Людвига II Баварского (1845-1886), вошедшего в немецкую историю в силу своего странного образа жизни и увлечения замкостроительством прозвищем "сказочный король".

Замок Хоеншвангау находился в некотором удалении от нашего маршрута, а время, необходимое нам, как я уяснил из слов Эгила, было рассчитано чуть ли не по минутам: осмотр Нойесшванштайна в строго назначенный час (указывался в билетах), короткий обед и поездка в театр. Поэтому мне так и не удалось посетить Хоеншвангау - резиденцию Гогенштауфенов, где прошли детские годы Людвига II. Но именно там под мощным магнетическим воздействием музыкальных драм Вагнера зародилась у "сказочного короля" его романтическая страсть к лебедям. После исполнения "Лоэнгрина" в придворном театре в 1861 году, еще будучи кронпринцем, Людвиг II стал горячим поклонником композитора и его меценатом на всю жизнь. Лорен просветил, что пианино, на котором Рихард Вагнер играл перед молодым королем, все еще находится в одной из комнат замка.

Воодушевленный идеалами абсолютного королевства, глубоко разочарованный в правительственных делах и уставший от политических интриг, Людвиг II удалился подальше от нелюбимого Мюнхена, от светских развлечений, как он сам писал, "в божественный полумрак горного одиночества". В мае 1868 года 23-летний король сообщал Рихарду Вагнеру: "Я намерен заново отстроить старые крепостные стены Хоеншвангау возле ущелья Пеллата, в настоящем стиле старых немецких рыцарских крепостей. Это место одно из прекраснейших, что только можно найти..." Здесь, в баварской глубинке, он и создал свой искусственный рай, населил его своими мечтами и идеалами. Из владельца стройки Людвиг превратился в истинного создателя трех своих сказочных дворцов - Нойесшванштайна, Линдерхофа и Херренкимзее,- спрятанных в самых живописных уголках и соперничавших по красоте с загородными резиденциями французских королей.

Рыдван остановился наконец, и остаток дороги мы прошли пешком.

Нойесшванштайн (Новый лебединый утес) вблизи был так же прекрасен и величав, как и издали, с нижней точки Фюссена; только оттуда он поражал воображение картинностью и удивительной гармонией камня и живой природы, а здесь вызывал восторг близостью взметнувшихся ввысь ажурных белых башен.

- Правда, чудо? - Даже искушенная многими диковинами света Лариса была смущена этим великолепием.

- Спрашиваешь! - откликнулся я, удивив, очевидно, Лорена, чуткого на русский язык, этим сленговым оборотом.

У ворот замка уже томились в ожидании группы туристов, в основном немцев. Но слышалась и английская речь, щелкали аппаратами вездесущие японцы.

В наших билетах значилось точное время и номер турникета, через который надлежало пройти в сам дворец. Оставалось еще полчаса, мы фотографировались на фоне ландшафта и стен замка. Снимал Лорен и меня с Ларисой. Мы позировали, прильнув друг к другу, как давние, но не утолившие жажду любовники, и я ловил себя на мысли, что все равно хочу, улучив минутку, спросить у нее, помнит ли она хотя бы Киев и ресторан "Охотник". Потом любовались отрогами Альп и панорамой баварского плоскогорья с его полями, холмами и перелесками. В голубом мареве я разглядел вдали озеро с каким-то оригинальным строением на противоположном от нас берегу.