Лариса Мондрус - Савченко

В спектакле Людвиг вальсирует с Сисси среди прочих коронованных особ в танцзале баварского курорта Бад Киссинген. Здесь же он встречается с Вагнером, чей "Лоэнгрин", поставленный в придворном театре три года назад, потряс его воображение, практически изменив жизнь кронпринца. Вагнер, в свою очередь, увлечен Козимой фон Бюлов, дочерью Ференца Листа и женой придворного дирижера, по странному стечению времени родившейся в тот же день, что и Сисси,- 24 декабря 1837 года.

А что же Софи? Оказывается, она тайно увлечена дворцовым фотографом Хенстенглем. Людвиг не знает об этом и, возможно, полагает, что, женившись на Софи, он будет ближе к недоступной Сисси!

В музыкальной гостиной три дамы развлекают короля. Козима играет для него виртуозную пьесу. Сисси, которой аккомпанирует Ганс фон Бюлов, поет Людвигу песню об орле и чайке - символах их безнадежной любви. Софи тоже просят спеть, она выполняет просьбу, но поет умышленно плохо, тем самым побуждая Людвига порвать помолвку. Софи и Хенстегль заключают друг друга в объятья - они-то нашли свой рай.

Король чувствует, что вообще будущее музыки можно найти только в операх Вагнера. В своем Мариенбрюке, на мосту Святой Марии, он клянется Вагнеру построить фестивальный театр для его опер и оказывать любую поддержку композитору. На том самом мосту, где у меня дрожали коленки и душа уходила в пятки.

Насладившись представлением новой оперы обожаемого маэстро, Людвиг бежит за кулисы благодарить композитора и неожиданно в одной из комнат застает Вагнера в объятиях Козимы. Его порыв мгновенно меркнет. Король чувствует себя оскорбленным. Он обманут всем миром: Сисси недосягаема, Софи просто дурачила его, а теперь его предал и Вагнер. Снова, как привидения, возникают черные нимфы и указывают ему спасение - ирреальный мир королевских замков, которые он должен построить.

Министры выражают крайнее неудовольствие строительством. А Людвиг, словно утратив практический разум, собирается возводить еще два замка. Казна же пуста! На помощь Людвигу приходит Бисмарк. Он предлагает присоединить самостоятельную Баварию к Германской империи. Взамен король получает из секретного фонда императора неограниченный кредит для реализации своих архитектурных фантазий.

(Шварц после спектакля философски заметил: "Фактически он за свои замки лишил Баварию независимости и продал ее кайзеру".)

В результате подписанного "Кайзер-бреве" Людвиг становится поистине сказочным королем, который наслаждается ночными катаниями на санях, устраивает кутежи, оргии, воображает себя путешествующим вокруг света на воздушном шаре. Даже Сисси не в состоянии вернуть его из царства иллюзий.

В конце концов министры вступают в заговор. 8 июня 1886 года государственная комиссия прибыла в Хоеншвангау с целью объявить короля душевнобольным, а значит, и недееспособным. После недолгого разбирательства его арестовывают и приказывают следовать в замок Берг.

Вечером 13 июня при невыясненных обстоятельствах король утонул в своем любимом озере Штарнбергзее.

Картина гибели Людвига в спектакле выглядела довольно натуралистичной. Не знаю, как это устроили, но вся сцена представляла собой озеро, причем, как нам объяснили, там была настоящая вода. И Людвиг, со словами "In memory my paradise awakens and calls me" входил в озеро и медленно погружался в темные воды, пока наконец голова его не исчезла и не воцарилась зловещая тишина.

Бедная Сисси! Ее жизнь (это уже за рамками спектакля) тоже оборвалась трагически. 10 сентября 1898 года близ Женевского озера она была заколота кинжалом маньяком и анархистом Луиджи Лючени.

Сюжетная интрига мюзикла почти в точности соответствовала исторической хронике и тем более характеру отношений Людвига и Сисси, которая была старше его на восемь лет. Единственно важное отличие заключалось в том, что подлинные события, спрессованные в динамичное либретто спектакля, на самом деле происходили в течение двадцати двух лет, то есть ровно столько прошло времени с момента восшествия на престол Людвига II до его загадочной гибели в возрасте сорока одного года.

Спектакль следовал своей логике, воспевая красоту человеческого страдания и расцвечивая "божественный полумрак возвышенного горного одиночества".

Когда мы вышли наружу, сумерки только начали сгущаться, но на фоне горной гряды еще можно было рассмотреть в дымке божественный силуэт Нойесшванштайна. Диковинная фантасмагория Людвига Баварского, воплощенная в камне, показалась мне далекой космической туманностью, которая давно угасла, но непостижимо живой свет еще шел от нее, волнуя мое воображение и напоминая о тайнах прошлых веков.

Глава 3

"ДИКИЙ ВИНОГРАД И ДИКИЕ РОЗЫ"

Экскурс в историю.- Под опекой "Полидора".- Гражданство ФРГ.- "Каждый порядочный латыш мечтает о..." - Первый гигант "Ларисса".- В Истрии, среди нудистов.- Шоу с Иваном Ребровым.- Эгил разбивает белый "мерседес".- Роман с "Соколами Даугавы".

Начало семидесятых... Вдоль дорог портреты Брежнева с протянутой рукой - "бровеносца в потемках" и плакаты: "Партия - ум, честь и совесть нашей эпохи". Время бравурных песен. Торжество дешевой колбасы и портвейна №33. Кругом "пельменные", "блинные", "рюмочные" и даже "диетические столовые". Квас и газировка на разлив. С десятью рублями в кармане можно завалиться в кабак (200 г водки - 5 руб., эскалоп - 2 руб., салат "оливье" или кета в горчичном соусе - 1 руб., чашка кофе - 50 коп., остальное - "на чай" официанту). За сто рублей уже можно было в пятницу слетать в Сочи "на три ночи" (64 руб. авиа в оба конца), слегка отдохнуть и в понедельник вернуться загоревшим и пахнущим морским прибоем.

Кому это все мешало?

Увы, слушая новый старый гимн "Союз нерушимый...", сердце не наполняется гордостью, а вызывает лишь ностальгию по державе, которой уже не существует. Да, я постарел, поистрепался и физически ощущаю, как увядает моя душа. Не влечет меня более экзотика Средней Азии с ее верблюдами и тюбетейками, не тянет на берега Арагви и Куры, где когда-то я пил бесподобную "изабеллу", или в ридную Украину, а о Прибалтике и мечтать не хочется. Все там стало отвратительно чужим и постылым.

На каких счетах подсчитать, на каких весах измерить все плюсы и минусы тех "застойных" лет? Да и какой это "застой", когда мы были одной из самых могущественных стран в мире? Иногда я задаю себе вопрос: что лучше иметь кучу денег при отсутствии изобилия (как было тогда) или не иметь в кармане ни копейки при изобилии товаров (как сейчас)? Кажется, первое все же лучше. Да, в продмагах, кроме докторской или молочной колбасы, кефира, макарон и бычков в томате, вроде и выбирать было нечего. Но к кому ни зайдешь в гости, у всех холодильники ломились от всякой всячины: и сухая колбаска, и балычок, и буженинка, грибочки, икорка... О разносолах и вареньях с дачного участка уже молчу. Сейчас в любой продуктовой палатке всего полно, а в гостях угощают какой-то овощной бурдой или соей.

Все хорошее, что было, никак не забывается, все плохое, к сожалению, тоже помнится. Туристский бум, воспринимавшийся как нечто само собой разумеющееся, клокотал только в границах собственной страны. Отдыхать на Иссык-Куле - пожалуйста, за четверть цены, профсоюз поможет. Поездом по Закарпатью - нет проблем. Путевку в Азербайджан или Армению мне предлагали бесплатно. Но как только возникал вопрос о поездке за рубеж, так на страже "облика морале" советского человека дружно вставали "три богатыря" партия, профсоюз и комсомол. Боже, сколько я от них в свое время натерпелся! За манипуляциями этой троицы ощущалось мощное энергетическое поле Кардиналов глубокого бурения.

Каждого, кто ездил по турпутевкам (не говоря уже о командировках) за границу, я уже подсознательно воспринимал как их верного подручного. Таких "друзей-приятелей", наверное, у каждого водилось предостаточно. Ты ему свежий анекдот про малоземельца Леонида Ильича, а он на тебя очередной донос: "Источник сообщает..." Да и меня кардиналы-благодетели не раз своим доверием пытались озаботить, за что им весьма признателен, а когда это не получалось, мстительно устраивали большие и маленькие провокации. Доказательств, что именно они устраивали, у меня нет, но, с другой стороны, кому это еще нужно...

Напряженно оценивая те годы, я все-таки склоняюсь к мысли, что большинству населения страны жилось неплохо. В сравнении с тем, как оно жило раньше, десять, двадцать лет до того, или как мыкались на земле их отцы и деды. Одним из условий веры в хорошую жизнь, в "счастливое будущее" являлось абсолютное незнание того, как живут за границей. Хотя нет. Кое-какие представления о развитых странах советская пропаганда давала, пропитывая наши мозги надлежащим образом, так что любой провокационный вопрос "интуриста" каждый из нас мог парировать контрвыпадом. "У вас в СССР очереди в магазинах, а на Западе и понятия не имеют, что значит "стоять за колбасой".- "Зато у вас дискриминация, негров линчуют".- "У вас власть в руках одной партии, которая к тому же преследует за инакомыслие".- "У вас две партии, но они близнецы и обе тоже преследуют за инакомыслие, скажем, за симпатии к коммунизму или проповедь левых взглядов".- "У вас вещи низкого качества, вы все покупаете за границей".- "Зато у нас нет безработицы, люди социально защищены, а у вас в любой момент могут выкинуть на улицу".- "У вас за границу трудно поехать".- "А у вас наркомания, проституция, преступность..." И так далее, за словом в карман не лезли.