От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России - Ирина Владимировна Юкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Причинами участия в движении, таким образом, выступают:
1. Выработка личных ценностных установок, ориентаций и совпадение их с ценностями и целями движения.
2. Восприятие общих генерализированных верований своего времени и своей страты, которые играли роль идеологии, мобилизующей людей на действие. В мемуарной литературе можно найти тому много подтверждений:
В конце 50‐х годов отовсюду неслись новые веяния, общественная и народная жизнь вступала в новую эру; был необычайный подъем духа во всех интеллигентных слоях, и в нас, женщинах, громко заговорило сознание, что одной семейной стороной жизни удовлетвориться нельзя, что надо что-то делать для общества и для народного блага [Поликсена Стасова]507.
Я начала сознавать, что если живешь, то надо действовать и бесчестно предаваться только мысли о своем разбитом счастье [Надежда Стасова]508.
Причины обращения к «женскому вопросу» предстают, по воспоминаниям участниц, как усвоение и реализация популярных генерализированных верований: «Это было в воздухе. Эмансипация женщин была на языке у всех передовых людей»509. «Жизнь учила, и носилось в воздухе», – ответили участницы первого призыва женского движения510 на вопрос М. К. Цебриковой о «путях их прихода в женский вопрос»511.
3. Поиск женской социальной идентичности в границах декларируемого идеала принципиального равенства людей (идеи Просвещения) и реального неравенства женщин в публичной и приватной сферах. Участие рассматривается как поиск личностью своей идентичности в ситуации отчуждения и социальной изоляции, происшедшей в результате процесса разрушения традиционных общностей и механизмов социализации. Одиночество, потеря идентичности – трудность в ответе на вопрос: «Кто я?» заставляла людей искать новые формы коллективности.
4. Сильная личностная мотивация к самореализации, к самоутверждению вне рамок обычной женской жизни. Их работа над собой, самообразование, поиски сферы приложения своих сил зачастую воспринималось современниками как девиантное или протестное женское поведение.
Подобная оценка, в свою очередь, вела к отчуждению в собственном социальном окружении, противопоставлению себя другим:
Пройдя в голове все, что я пережила, вижу хорошо, как в молодости не хватает деятельности, как всеми силами к ней стремишься и какие ужасные препятствия для самостоятельной деятельности – предрассудки общества и деспотизм семьи в то время, как я начинала жить! Сколько насмешек, если скажешь, что читала ту или иную книгу! На нас указывали пальцем, но зато мы никому не говорили о прочитанном512.
Я проводила все ночи за чтением, глотая все серьезные книги, и тут я увидела, что жить для себя одной нельзя [Н. В. Стасова]513.
Мотив самореализации переплетается с влиянием такого фактора относительной депривации, как неудовлетворенные ожидания личности. Особенно в ситуации, когда перед глазами реализовываются возможности представителей некой референтной группы. Относительная депривация подразумевает наличие определенного эталона в формировании ожиданий личности. Согласно этой модели, люди становятся участниками движения, когда разрыв между желаемым и действительным достигает порогового значения. Из воспоминаний об одной из основательниц женского движения России М. В. Трубниковой:
Сознание того, что менее способные, менее преданные идеям мужчины могут найти применение для своих сил, а она как женщина осуждена на общественное бездействие, не может принести всей пользы, о которой мечтает, – придавало особую страстность ее феминизму514.
Таким образом, самоутверждение участниц женского движения шло через реализацию личных установок нравственного, идеологического и, может быть, даже политического характера, путем мобилизации собственных ресурсов и ресурсов своего окружения.
5. Наличие внутренних ресурсов и доступ к внешним. Помимо вышеназванных – принадлежности к привилегированным слоям общества, наличия денежных средств, свободного времени и т. д., – хотелось бы подчеркнуть значимость таких ресурсов, как образование и солидарность. Именно образование позволяло выработать свои убеждения, воспринять и интерпретировать генерализированные верования своего времени. В русском либерализме роль просвещения как способа реформирования общества оценивалась очень высоко. В этом смысле первые активистки женского движения, безусловно, развивались в рамках либеральной традиции, поставив себе целью добиться доступа для женщин ко всем видам образования. Так, в письме М. Трубниковой Ж. Батлер писала: «Мы желали бы, чтобы всякий человек имел право выбирать себе дорогу без всякой помехи или загородки»515.
Это хорошо иллюстрируют и воспоминания князя В. А. Оболенского о своей матери:
В это время <в 1868 году. – И. Ю.> горячо обсуждался вопрос об эмансипации женщин. Образовался кружок интеллигентных женщин, предполагавших основать высшую женскую школу. В него входили А. П. Философова, М. А. Быкова, Е. О. Лихачева, Трубникова и др. Вошла в него и моя мать. В то время как в кружке разрабатывался вопрос о высших женских курсах, моя мать, ознакомившись с постановкой среднего женского образования в России, пришла к выводу, что оно недостаточно для подготовки к университетскому курсу, а так как была женщиной энергичной и ощущала потребность свои мысли завершать делом, то решила открыть частную женскую гимназию. В родне моего отца это решение вызвало бурю негодования. Занятие педагогической деятельностью считалось в этих кругах делом низменным, как и вообще всякое дело, кроме сельского хозяйства и государственной службы, связанное с заработком. Княгиня Оболенская, и вдруг – начальница гимназии! Позор для всей семьи… Мать мне рассказывала, как к ней приезжал генерал Потапов (впоследствии шеф жандармов) убеждать ее отказаться от ее затеи. «Почему бы вам, Alexandrine, не открыть прачечного заведения?» – язвительно говорил он ей. Гимназия была открыта в 1870 году. <…> За полгода до нее открылась в Петербурге еще одна частная женская гимназия г-жи Спешневой. Это были две первые в России женские гимназии с программами, соответствующими примерно программам мужских реальных училищ516.
Вероятно, собственный опыт социализации позволил этим женщинам быстро сформировать в себе солидарность и корпоративное чувство долга в отношении друг друга, а также в отношении «новых маргиналок»517, как и просто «обездоленных» групп населения. Одна из современниц (В. Ваховская, род. 1855) так передавала свои чувства:
Мне стало совестно, что у меня есть средства к жизни, что я не принуждена зарабатывать на свое пропитание. Мне хотелось бедности, труда, борьбы518.
Формирование солидарности понимается как процесс осознания общности интересов и ценностей своей группы и сплочение вокруг них. Та же М. К. Цебрикова писала, что в 1860‐х годах происходило «сплочение сил» молодых женщин, что
девушки слышали друг о друге, вступали в переписку, разъясняли, что было темного в прочитанной книге или статье, поддерживали друг друга нравственно
