Долгие Дороги - Дэн Марко

переходя от одной богато украшенной комнате, к другой. Всевозможные сокровища и произведения искусства, не переставали поражать своей красотой и изысканностью. Несмотря на это, взгляд учёного был сосредоточен на высокой фигуре впереди. Нерон шёл неспешно, и как подобает правителю, весьма элегантно. При его размерах, ни дверные проёмы, ни потолок не мешали ему. Как будто всё строение было сконструировано исключительно для одной персоны.

Ещё со времён учёбы в Институте он помнил, что претеританты почти всегда превосходят размеры среднестатистического человека, так как для своего пребывания в этом мире вынуждены впитывать как можно большие объёмы темпаральные энергии. Это же, в свою очередь, давало им своеобразную особую силу. Но в таком случае, какой силой обладал Германик? Неужели, он действительно создал весь этот «Новый Рим»? А еда и вино, тоже его рук дело? И что не менее важно, стоит ли уязвимому Вестерфозе ожидать угрозы от «золотого императора»?

Они постепенно проходили дальше, миновав множество богато украшенных комнат, пока не вышли к длинному витиеватому коридору, хоть и выглядящему намного скромнее предыдущих залов, но отличающегося от того грязного и тёмного туннеля.

За одним поворотом следовал другой. То тут, то там встречались комнаты и проходы без дверей, в глубинах которых едва улавливались голоса и музыка. Учёный едва не заблудился, следуя за широким, хоть и медленным шагом претеританта. Анализируя весь пройденный ими обоими маршрут, он смог приблизительно установить их местоположения относительно подземного города. Предполагая, что место, к которому они направляются находится за тронным дворцом, ещё дальше уходя в землю.

Но вот, их путь остановился перед одним единственным залом.

– Мы пришли. – тихо сказал Нерон, освобождая проход, давая гостю самому лицезреть пункт их назначения.

И стоило Даниэлю только привыкнуть к роскоши и красоте Золотого Дворца, как его глаза в удивлении расширились. Они стояли посреди кругообразной комнаты. Тут не было картин или мозаик, статуй и фресок золота, или иных драгоценностей и богатств. Кроме плиточных стен и зелёной лужайки по центру, комната была пуста. Но лишь до того момента, пока глаза не поднимались ввысь, и зачарованные видом, не оставались прикованные, до тех пор, пока ноги не устанут держать тело.

А на самом верху, в потолке, в центре куполообразного сооружения, находилось крупная дыра, проходящая аж до самой поверхности. И там, далеко в вышине, тусклое тёмное небо, с плывущими в даль тучами освещалось мириадами мерцающих ночных звёзд, среди которых ярче всех светила полная жёлтая луна, свет которой почти полностью освещал небольшую комнату.

Вестерфозе не мог оторвать взгляд, настолько сильно его завораживал этот тихого ночного мира, по которому он успел сильно соскучится. Воистину, природа величайшее богатство Земли.

– Я иногда бываю здесь, – продолжил император. – когда устаю от бесчисленных празднеств, желая насладиться тишиной. И ночь самое подходящее для этого время.

Германик вышел вперёд, аккуратно располагаясь на небольшой софе на той самой поляне. Взяв в руку гроздь, появившегося из неоткуда винограда, он преспокойно вкушал плоды, лениво перебирая другой рукой натянутый струны стоявшей рядом большой арфы.

– Всё-таки, в Domus Aurea нашлось сокровище, которое вам по нраву, я прав? – шутливо спросил претеритант, попутно вкушая зрелые ягоды.

Лишь тогда это, будто выйдя из транса, учёный обратил внимание на претеританта.

– Тут… Очень красиво. – неуверенно откашлялся Даниэль, когда понял, что слишком долго созерцал здешний природный пейзаж.

– Разумеется. Это воистину сокровища достойные императора Рима. Будто драгоценные металлы, искусственно огранённые человеком, или природные красоты, столь же непостоянные, сколько и прекрасные. А вы, как мой почтенный гость в праве наслаждаться всем этим.

– Вы весьма любезны, император. Судя по всему, всем тем людям действительно нравится ваше правление. – Учёный хотел узнать как можно больше о нём, как о претеританте, но побаивался спрашивать об этом открыто, так как не мог представить реакцию самого Германика. Вместо этого, он решил попробовать найди иной подход со стороны. – Народ любит вас.

– Ты говоришь правду, advena. – От комплимента гордая улыбка правителя растянулась по всему его лицу. – Даниэль. Тебя ведь так зовут, верно?

Мужчина в белом костюме кратко кивнул головой.

– Какими судьбами ты оказался в этом месте? Ты не похож на обычных людей, приходящих сюда. К тому же, ты говорил, что не останешься здесь на долго, что у тебя есть некие дела, которые не требуют отлагательств.

– Это так, мой император. Я долгое время находился в пути, и признаться честно даже и не думал останавливаться здесь, не сочтите за грубость.

– И какова же цель твоего пути? Расскажи мне, и быть может я удостою тебя своей помощью.

– Я шёл к центру города по… личным причинам. – неуверенно произнёс учёный. Он не знал, мог ли поведать претеританту о Точке, и самым надёжным вариантом выбрал сокрытие своих мотивов.

Горделивая улыбка спала с уст Нерона, а одна из бровей слегка приподнялась, от столь откровенной таинственности в собственном, по мнению самого императора, разговоре.

– Личные причины, говоришь? – лицо правителя стало серьёзней. – Какие именно? Ты в праве не утаивать правду от меня. Это наш с тобой разговор, в конце концов.

Несмотря на это, его голос не выдавал какой-либо напряжённости или агрессии. Хоть Даниэль и старался вести себя с претеритантом как можно более уважительно, рассказать о цели своего похода он не мог. Уже слишком много людей были осведомлены.

– Прошу меня простить мой император, но я не могу рассказать об этом. Есть вещи, которые весьма трудно объяснить. Не уверен, что смогу грамотно передать…

– Не стоит, Даниэль, я тебя понимаю. У каждого должны быть свои секреты, в конце концов. – голос вновь смягчился.

– Воистину, ваша милость не знает границ. – с облегчением вздохнул Вестерфозе.

– Как я погляжу, ты мастер слова. Это хорошее умение. К тому же, ты разговариваешь на латыни, подобно настоящему римлянину, а не на этом странном диалекте, которым владеют мои граждане. Если бы не мой «Императорский Дар», думаю я бы не смог построить ничего из этого. Всё-таки боги действительно мне благоволят. – с величием заключил Германик, отбрасываю объеденную ветвь винограда в сторону.

– Императорский Дар? – поинтересовался учёный.

– Именно. Благословение самого Юпитера, не иначе. Те люди, в белых одеяниях, кажется, называли это «способностью». Они, кстати, были довольно грубы, хоть и говорили на латыни как ты, но обращались со мной как варвары, держа меня в странной «прозрачной клетке», как какое-то зверьё.

Даниэль внимал его словам, и хоть вопросы заполняли голову, перебивать он не решался.

– Этими же силами и был создан Domus Aurea. Из грязи и земли поднялся величественный дворец, воздвигнутый лишь моими собственными руками.