Зенит - Кристина Артюшкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кто-то погладил меня по предплечью, что заставило меня невольно вздрогнуть. Света. Она посмотрела на меня печальными глазами и тепло обняла. Я обняла её в ответ, будто мы лучшие подруги, пытающиеся разделить горечь утраты. Как бы там ни было, мне стало немного спокойнее, когда рядом оказалась Света, а с ней и Женя. Парень с девушкой стали в этот момент для меня больше, чем просто друзья Елизара. Они стали для меня моими друзьями.
– Машенька, дочка! – душераздирающе выкрикнула тётя Лиля и крепче сжала волчью шею.
Волчица проскулила в ответ, пытаясь обнять мать лапой словно рукой, но у неё ничего не выходило, она лишь размазала грязь по шерстяному кардигану матери и вытянула пару нитей. В новом теле ей сложнее воспроизводить свои старые движения. На мгновение волчица даже горько завыла, но быстро осеклась и замолчала. Никто не осудил её проступок. Все понимали, что ей тяжело.
– Вова, Лиля, пора, – подошёл к горюющей возможно в последний раз вместе семье отец Елизара.
Он присел и, обняв за плечи мать Маши, поднял её на ноги. Её юбка была перепачкана и почему-то от этого мне стало ещё больнее. Её руки были в грязи, спину и плечи тоже заляпало – это не походило на красивые фильмы, где не смотря на то, что герои ползают по земле, их одежда остаётся по-прежнему чистой и выглаженной, в реальности все выглядело иначе.
– Ой, Маша, – все ещё всхлипывала мать.
Дядя Вова поднял Игоря, который вдруг из взрослого парня, которого я некогда боялась, превратился в заплаканного мальчика, что не мог принять утрату сестры. Даже несмотря на то, что у них, вероятнее всего, часто возникали ссоры, он не хотел прощаться с ней, не хотел, чтобы все обернулось вот так трагично.
Семья была разбита, разорвана в клочья.
Волчица медленно поднялась на четыре лапы, исподлобья обречённо осмотрела окружающих и медленно заковыляла к выходу. Она не торопилась. Не хотела расставаться с этой жизнью. Вопли её матери наполненные горечью и болью усилились, словно это магическим образом могло вернуть её дочь, остановить её, не давая ей выйти за пределы участка этого дома, разрушить наконец-то это проклятие. Поскуливая, волчица дошла до распахнутых ворот и замерла. Обернулась. Прижав уши к голове, жалобно посмотрела на нас, умоляя остановить её. Никто не вышел к ней, чтобы вернуть её. Взгляд волчицы задержался на дико дёргающейся в руках отца Елизара матери. Мама Маши стала изо всех сил вырываться из крепких рук Андрея, до неё вдруг будто снизошло какое-то озарение, которое должно спасти её дочь от этой участи. Она билась, кричала. Не в силах продолжать видеть это, волчица повернулась в сторону, окутанной густой ночью дороги и трусцой исчезла во тьме. Крики прекратились. Тётя Лиля обмякла в руках Андрея и горько зарыдала, закрыв лицо руками.
А что было дальше? Дальше приближался конец.
Глава 16
– Что-нибудь посмотрим? – плюхнувшись на кровать со стареньким макбуком в руках, спросил Елизар.
– Да, я не против, – подвинулась я ближе к нему, обнимая подушку.
– Что хочешь посмотреть? – спросил он, включая интернет.
– Мне без разницы. Может быть, что-нибудь советское? – предложила я, смотря, как Елизар находит сайт, на котором можно посмотреть фильм.
– Советское? – усмехнулся он. – Ты любишь советские фильмы?
– Есть парочка любимых. А что тут такого? – пристыжено покраснела я.
– Ничего, – улыбнулся Елизар. – Просто не думал об этом.
– Мне нравится атмосфера некоторых советских фильмов.
– Что предлагаешь? – пальцы Елизара в ожидании замерли над клавиатурой.
– Может быть, «Любовь и голуби»? – предложила я.
Елизар удивлённо загнул брови, набрал название фильма, клацнул по нему и началась загрузка плеера.
– Из-за того, что все сейчас сидят в интернете, скорость, конечно, самое то, – недовольно проворчал он.
Начался фильм. Я устроилась у Елизара в ногах, он же остался в сидячем положении, поглаживая меня словно котёнка по голове. Мне снова стало тепло, не смотря на осадок после прощания с Машей. Я даже не обняла её перед уходом. Меня осенило, когда волчица скрылась в темноте, что я, скорее всего, её никогда не увижу. Это была наша последняя встреча, я должна была с ней попрощаться, должна была обнять её и что-то сказать, но я стояла как столб, уткнувшись в плечо Елизара и вытирая слезы. Я столько мусолила её имя в своей голове на протяжении этого дня, а в конечном итоге, даже не подошла к ней. Встреча в гараже, когда я обещала вернуться, была последней. Вот так всегда – я думаю-думаю и в итоге так и ничего не делаю, упускаю возможность, а после корю себя. Надеюсь, у Елизара все-таки получится как-нибудь устроить мне встречу с Машей.
После того, как все начали расходиться по машинам, чтобы разъехаться по домам, мы вошли в дом с друзьями Елизара. В молчании, стараясь не задерживать взгляд на убитой горем тёте Лиле, мы выпили чай на кухне, чтобы согреться. Скромная кухонька вдруг стала казаться огромной и пустой, где любой случайный звук усиливался стократно. В какой-то момент я поймала в своей голове слова – оглушающая тишина. Да, действительно было так. Раньше я слабо представляла себе, что это значит, а сегодня на собственной шкуре это испытала. Мне хотелось сказать что-то тёплое, что-то человечное семье Маши, но ни одна мысль в голове не складывалась во что-то уместное и полноценное. Это не похороны, но и не день рождения. Я не знала, что могу сказать. Никто не произнёс ни слова. Я решила, что и мне не стоит вставлять свои неуместные пять копеек.
После угрюмого чаепития, Игорь, его родители и его девушка Лена, уехали в Жуково домой. Я обняла их на прощание. Они напоминали молчаливых приведений, зомби, которые выполняют какие-то действия лишь машинально. Их лица перестали выражать какие-либо эмоции. Мысленно они ушли со своей дочерью, какая-то часть их души умерла в муках, теряя связь с близким. Как только свет фар автомобиля скрылся за обнажёнными скрюченными деревьями, все разошлись по своим комнатам. Света в какое-то мгновение хотела остановить нас с Елизаром, чтобы мы присоединились к ней с Женей, но тут же отказалась от этой идеи,
