Шесть имен кота-демона - Чжан Юнь

Стражники сразу все поняли, увидев бирку, уважительно поклонились и резво вбежали внутрь.

Через несколько мгновений один из них вышел с поклоном:

– Господа, Его Высочество приглашает вас прошествовать к нему!

– Вот и славно! – шепнул себе под нос Чжан Чжо. Придворный историограф забрал бирку, убрал ее в рукав, усмехнулся и дал своим спутникам знак следовать за ним.

Восточный дворец был не такой большой, как Тайцзигун, но все же поражал масштабом. Долгие годы после того, как императрица перенесла столицу в Лоян, он пустовал и за это время немного обветшал, но, с тех пор как его привели в порядок, дворец обрел неповторимый облик.

Следуя за придворным евнухом, они миновали большой зал и затем вошли во внутренний двор, который весьма отличался от тех, что разбивают при обычных домах.

Внутри него раскинулись искусственные миниатюрные горы и ручьи, все было усеяно цветами и травами, возвышались величественные павильоны.

Придворный евнух сгорбился и провел гостей через императорский сад к подножию великолепного павильона, стоявшего на берегу рукотворного озера, гладь которого переливалась в лучах солнца.

Миновав двери цвета киновари, они ощутили дыхание тепла – зал согревался жаром тлеющих углей. Войдя в следующий зал, они узрели человека в ярко-желтых одеждах, сидящего за столом. Он погрузился в книгу, которую сжимал в сухих ладонях.

Мужчине было около сорока пяти лет, он был круглолицым и длиннобородым, пухлого телосложения, с бледным, изможденным лицом и собранными волосами, тронутыми сединой. Он сидел, склонившись над томиком, и постоянно кашлял – оттого казалось, что они встретили старца, а не мужчину зрелого возраста. Весь вид Ли Сяня – нынешнего наследника престола – источал увядание.

– Ваше Высочество, придворный историограф Чжан прибыл! – громко выкрикнул евнух.

– Придворный историограф Чжан, приветствую! Проходите скорее! – Ли Сянь, явно только делавший вид, что его увлекла книга, тут же подскочил, опрокинув курильницу на столе, и, пошатываясь, вцепился в стол руками. В движениях наследника читалось, что он на грани паники.

– Приветствуем вас, Ваше Высочество! – Чжан Чжо и его спутники низко поклонились.

– Придворный историограф… Нет необходимости во всем этом… этикете! – Ли Сянь быстро подошел и хотел было поклониться, чтобы выразить уважение, но вспомнил, что наследник престола не должен этого делать. Он растерянно посмотрел на Чжан Чжо – ему казалось вопиюще невежливым не поклониться.

Этот взгляд, полный робости и трепета, заставил даже Авата-но Махито, далекого от творившихся при дворце событий, тяжело вздохнуть.

Он вспомнил о великих императорах династии Тан. Например, об императорах Гао-цзу и Тай-цзуне, которые были мудрыми, праведными и настолько могущественными, что весь мир должен был склониться у их ног. Он подумал о Ее Императорском Величестве императрице У Цзэтянь, чей властный характер мог затмить небо. Однако… человек перед ним, наследник императорского трона, в теле которого текла кровь императора Тай-цзуна, сын великой императрицы У Цзэтянь, на удивление выглядел трусливым и лишенным всякого величия.

– Ваше Высочество, можем ли мы присесть? – Чжан Чжо жестом указал на кушетку рядом с ним.

– Разумеется… Разумеется, разумеется! Придворный историограф, садитесь, пожалуйста! – Ли Сянь выдавил на лице вымученную улыбку и был предельно учтив с Чжан Чжо, ожидая, пока тот сядет, прежде чем самому опуститься рядом.

Спустя долгое время Ли Сянь обвел взглядом собравшихся людей, а затем и евнуха, не зная, что сказать. В его глазах мелькнула паника. Затянувшееся молчание с каждой секундой становилось все более и более неловким. Казалось, прошла вечность, прежде чем наследник престола сказал, дрожа:

– Интересно, что же привело сюда придворного историографа?

– Ваше Высочество…

Чжан Чжо не успел ничего ответить, как Ли Сянь прервал его. На лбу наследника престола выступили капельки холодного пота, а лицо стало серым, как бумага.

– Я видел ту верительную бирку, что передал придворный историограф. Ее Императорское Величество по какой-то причине вызывает меня? Я… все эти дни был в Восточном дворце и никуда не выходил… Я… я не сделал ничего предосудительного…

– Ваше Высочество слишком беспокоится. Я, ваш покорный слуга, здесь не по приказу императрицы.

– Ох, это просто замечательно! Нет, я имею в виду, что… это… – Ли Сянь все больше и больше нервничал, все больше и больше путался в том, что же хочет сказать.

– Ваше Высочество, я пришел сюда, чтобы задать несколько вопросов.

– Пожалуйста… Спрашивайте все что угодно! Не уверен, что я тот, кто может дать ответы на вопросы, которые вас интересуют…

Чжан Чжо поднял голову, посмотрел на Ли Сяня и спокойно сказал:

– Меня интересует, слышали ли вы, Ваше Высочество, о странных событиях, произошедших во дворце?

– Что? – Глаза Ли Сяня расширились, стоило ему услышать это, и лицо его исказилось. – Я слышал об этом, слышал. Но… мне не до конца понятно, что произошло.

Чжан Чжо терпеливо поведал наследнику престола историю о странных письменах, появившихся на стене в спальне дворца и о духе наложницы Сяо, что вселился в черного кота, дабы забрать жизнь императрицы.

Ли Сянь жадно вслушивался в каждое слово и продолжал вытирать холодный пот.

– То, что случилось… Это же… просто ужасно! Я слышал, что Ее Императорское Величество в ужасе и ей нездоровится! И хотел наведаться во дворец, дабы навестить матушку, но принцесса Тайпин не позволила мне этого сделать. Придворный историограф, не подумайте дурного, мне хорошо известно, что такое сыновья почтительность, просто…

Чжан Чжо махнул рукой:

– Ваше Высочество, пожалуйста, расслабьтесь, я здесь не для того, чтобы обвинять вас.

– Ох! – Ли Сянь с трудом сглотнул и тупо уставился на Чжан Чжо.

– Ее Императорское Величество крайне возмущена тем, что во дворце хозяйничает кот-демон, и приказала мне провести расследование. И дело не только в этом. В Чанъани произошло несколько странных убийств, и все они связаны с котом-демоном.

Чжан Чжо рассказал о смерти Верблюда, убийстве в резиденции принцессы Аньлэ и колдуне, пришедшем из Западного края.

– В результате расследования мы обнаружили, что колдун напрямую связан со смертью Верблюда и котом-демоном. Той ночью супруга Вэй находилась в Персидском храме, и у нас сложилось впечатление, что ее и колдуна многое связывает. Сегодня мы решили его арестовать, но он сбежал. И я подумал, что, возможно, супруга Вэй знает, где он, и пришел спросить ее об этом.

Ли Сянь, услышав слова Чжан Чжо, вновь занервничал и испугался еще больше, чем раньше:

– Придворный историограф, мы не имеем никакого отношения к коту-демону!

Ли Сянь был отнюдь не глуп – он понимал, что императрица больше всего боится кота-демона, и, если вдруг окажется, что он каким-то образом связан с этими событиями… Одному небу известно, что ожидало бы наследника престола. Ли Сянь испугался за свою жизнь так, что даже не хотел об этом думать.

Чжан Чжо принялся успокаивать его:

– Я уверен, что Его Высочество не имеет никакого отношения к этим делам, но все же есть некоторые вещи, которые нужно прояснить.

– Я расскажу все, что знаю. – Ли Сянь, кажется, был готов рухнуть на колени. – Я встречал колдуна, о котором говорил придворный историограф. Он действительно иногда приходил в Восточный дворец… Нет… Не иногда! Часто! Я видел его, но я не знаком с ним, и его дела мне тоже неизвестны. Всякий раз, приходя сюда, он искал встречи с супругой Вэй, которая кое-что мне о нем рассказала.

Ли Сянь заикался и выглядел очень взволнованным:

– Супруга Вэй – достойная женщина, которой пришлось несладко с тех пор, как она последовала за мной. Она боялась и переживала, много работала, и она знает этого колдуна, потому что… страдает… эпилепсией!

– Эпилепсией? – нахмурился Чжан Чжо.

– Да! – кивнул Ли Сянь. – Примерно шесть или семь лет назад супруга Вэй начала страдать от этой болезни. Сначала она проявлялась в легкой форме, но чем дальше, тем становилась серьезнее. Обострение случилось после того, как супруга Вэй приехала в Чанъань. У нее участились припадки и судороги, ее страдания я не могу даже описать. Тогда Верблюд привел колдуна, с которым она познакомилась.

– Ваше Высочество имеет в виду Верблюда по фамилии Цюй? Того самого известного кукловода? – Чжан Чжо был поражен до глубины души.

– Верно… –