Шесть имен кота-демона - Чжан Юнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я говорю об Учении Великого Света.
Пристальный взгляд Чжан Чжо был прикован к Шакиру.
Уголки рта старого жреца непроизвольно дернулись.
– Я слышал, что колдун, пришедший с Запада, играет роль Бога. У него множество последователей. Он принимает деньги и подношения, привлекает многих достойных людей преклонить перед ним колени. Самый настоящий хаос творится на собраниях его тайного общества. Я также слышал, что этот колдун… имеет к вам прямое отношение! – продолжил Чжан Чжо вкрадчивым голосом.
– Придворный историограф, не говорите глупостей! Это чистая клевета! – Шакир, очевидно, заволновался. – Я о нем почти ничего не знаю!
– Почти? Но вы все-таки знакомы?
– Ну… Да, мы знакомы! – Шакир некоторое время колебался, не зная, что ответить, и наконец кивнул, залившись краской.
– Похоже, этот колдун действительно один из тех, что служат Персидскому храму!
– Не смейте так говорить! – Шакир тут же замахал руками, – Он – это он, а мы – это мы. Мы последователи священного учения зороастризма, а он не более чем колдун. Не сравнивайте нас! Мы разные.
– Вот как? Тогда почему же оплот его… так сказать… учения находится в Персидском храме?
– Потому что… – Шакир на мгновение задумался. – Хм. А зачем придворному историографу потребовалось найти этого колдуна?
– Дуэль! Я хочу сразиться с ним! – на лице Чжан Чжо в мгновение ока отразилась буря самых разных эмоций.
Шакир удивленно выпучил глаза, а Авата-но Махито и Ди Цяньли обменялись недоумевающими взглядами, широко открыв рты. Что задумал этот хитрец?
– Дуэль? Но зачем? – озадаченно спросил Шакир.
Чжан Чжо гневно воскликнул:
– Я ненавижу его! Он лишил меня состояния!
– Что?
– Как известно, жалованье придворного историографа ничтожно. И чтобы прокормить себя и одеть, я полагаюсь на средства, что жертвуют мне те, кто обращается ко мне за помощью. Все живущие в двух столицах знают о моих неординарных способностях!
– Это правда! – кивнул Шакир.
– Раньше ко мне приходили многие, но с тех пор, как появился этот… шарлатан… Я стал никому не нужен! Моих последователей становится все меньше и меньше, ведь все они уходят к нему! Так что я хочу сразиться с ним в честном поединке, чтобы все узрели, кто из нас способнее! – Чжан Чжо говорил так серьезно, будто от этой дуэли, которой не суждено было случиться, и правда зависела его жизнь.
– Придворному историографу нет нужды опускаться до уровня этого шарлатана. Почему бы не решить проблему иным путем?
– Я на меньшее не согласен! – Чжан Чжо презрительно фыркнул. – Кстати, я слышал, что лучше всего этому колдуну удается исполнять ритуал, в основе которого лежит Танец Великого Света. Ну и умора! Такой значимый в своем учении человек исполняет такие смешные танцы!
Шакир лишь громко рассмеялся:
– Придворный историограф, это всего лишь постановка, не более чем хитрая уловка, которой колдун научился, чтобы воровать у людей. То, что он делает, – это вовсе не Танец Великого Света.
– Что это значит?
Шакир испустил долгий вздох:
– Придворный историограф прекрасно знает, в какой ситуации мы находимся. В прошлом великая Персия простиралась на сотни и тысячи ли, но теперь нашей страны больше нет. Мы здесь, в Чанъани, бережем этот маленький храм как зеницу ока, преклоняемся перед династией У Чжоу, провозглашенной императрицей, всей верой и правдой служим стране, приютившей нас. Мы не смеем никого обижать – ни императорский двор, ни чиновников, ни тем более Ее Императорское Величество. Этот колдун действительно перс. Ему около шестидесяти лет от роду, пришел он из Западного края и присоединился к нам, хранителям Персидского храма, здесь, в Чанъани. Сначала все было в порядке, но после двух-трех лет изучения основ священного для нас учения зороастризма он начал мошенничать. К тому моменту он уже был превосходным иллюзионистом, поэтому у него появилось много последователей. В дальнейшем он сыскал поддержку тех людей, с которыми мы не можем позволить себе связываться… А потом он просто распространил эту свою… Безумную религию… В нашем храме. Мы ничего не можем с ним поделать и уж тем более не можем противостоять тем, кто стоит за ним. Все, что нам остается, – лишь закрывать глаза на происходящее. Так называемое Учение Великого Света и Танец Великого Света – не более чем результат кражи постулатов и ритуалов зороастризма и их трактовки под свои нужды. Его Танец Великого Света на самом деле называется танцем Даэны.
– Танцем Даэны? – Чжан Чжо вытянулся в струну и принялся внимательно слушать.
– Мы почитаем Ахурамазду, считая его верховным богом, всезнающим и всемогущим творцом Вселенной, создателем добродетелей света, жизни и созидания, воплощением законов небес, порядка и истины, добрым духом света, в то время как Ахриман – злой дух тьмы, разрушения и опустошения.
Чжан Чжо несколько раз кивнул.
– Именно в борьбе между светом и тьмой, добром и злом происходит крушение мира. Мы поклоняемся богу Ахурамазде, который огнем очищает все сущее и изгоняет тьму и зло. Учение Заратуштры сводится к следующему: в мире существуют два начала – доброе и злое. Доброе олицетворяет творец Ахурамазда, что возглавляет «семь святых» – добрых богов своего окружения, каждый из которых является воплощением главного бога и покровителем мира.
– Я впервые слышу об этом! – серьезно сказал Чжан Чжо.
Шакир рассмеялся:
– Придворный историограф не является последователем учения зороастризма, поэтому естественно, что некоторые вещи остаются ему неизвестны. К «семи святым» относятся Ахурамазда, что есть Творец; Воху-Мана – Благая Мысль, покровитель скота; Аша-Вахишта – Лучшая Правда, покровитель огня; Хшатра-Варья – Избранная Власть, покровитель металла; Спента-Армати – Благочестие, покровитель земли; Хаурватат – Целостность, покровитель воды; Амертат – Бессмертие, покровитель растений. В вечную борьбу между добром и злом, светом и тьмой обязательно включается человек, и то, что его ожидает после смерти, зависит от его преданности и поклонения им Господу Богу. Те, кто творил добро, вознаграждаются добром, те, кто творил зло, вознаграждаются злом, и после смерти душа перевоплощается и возвращается туда, где ей место, и все это после определенного испытания.
– Вы имеете в виду некий Суд?
– Да. Придворный историограф, согласно учению зороастризма, когда человек умирает, его душа еще три дня сидит у изголовья мертвеца, чтобы обдумать мысли, сказанные слова и сделанные поступки за всю жизнь, а на четвертый день на рассвете летит к высочайшему и ужасному мосту Чинват, что зовется Судным! Это белый мост, окруженный пылающим огнем и охраняемый двумя огромными четырехглазыми собаками. Если душа смогла пересечь Чинват, то в конце ее встречает Даэна. Если душа при жизни была добродетельна, Даэна предстает перед ней в облике прекрасной девы, исполняющей танец. Если же злые дела, совершенные при жизни, не позволяют душе перейти мост, тогда Даэна является в другом, ужасающем облике – с человеческим телом и кошачьей головой с кровожадной ухмылкой на морде. С ее зубов стекает кровь, и танцует она в пламени. Душа нечестивца отправляется в ад, чтобы вечно страдать!
В словах Шакира сквозило бесконечное величие:
– Даэна справедлива, и ничто не ускользает от ее взора! Танец, который она исполняет, называется танцем Даэны, то есть души! Она наделена властью судить умерших, поэтому ей поклоняются, ее почитают. И не только мы, но и колдуны, а некоторые из них приносят ей в жертву свои души и плоть. Они призывают богиню, прибегая к особому тайному колдовству, для которого им приходится принять ее облик – облачиться в одеяния и скрыть лицо за маской в виде морды кошки. Они играют на флейте, сделанной из кости, чтобы призвать Даэну и позволить ей овладеть их разумами. В это же время посвященные, одетые в различные одежды, собираются в круг и исполняют танец Даэны вокруг колдуна. После того как богиня спустится, посвященные могут помолиться ей и посвятить ее в свои желания, которые, как говорят, всегда сбываются. Однако… весь ритуал держится на смертных, что обращаются к богине с просьбами, а за их исполнение необходимо платить – один из участников танца должен предложить свою душу, то есть умереть.
Слова Шакира звучали так, что у собравшихся пробежали
