Моя история - Ури Геллер

Я не могу описать все, что происходило со мной в это время, потому что происходило так много подобных, похожих вещей, что я вынужден был бы повторяться. Моя обычная естественная жизнь шла своим чередом. Я продолжал встречаться с Айрис, но не мог забыть Яффу. Мы с ней теперь почти не виделись, но я по-прежнему глубоко и пылко любил ее. Но, увы, настал тот печальный день, когда она сказала, что больше так не может продолжаться, что будет лучше, если мы прекратим наши встречи. Мое сердце почти разорвалось, когда я понял, что мы больше никогда не увидимся.

Мне вообще не хотелось жить. Неделями я в мыслях видел только ее каждый вечер, когда ложился спать. Она мне снилась ночью. Я видел ее и когда просыпался утром. Я не мог ни о чем думать, кроме того, что ее больше нет. И мне придется смириться с этим, найти утешение в любви к Айрис. Я действительно любил Айрис. Но любовь к Яффе была особой, неповторимой. Две любви вообще не бывают одинаковыми.

После длительной серии тестов и опытов, проведенных с Андриа, мы решили, что нужно ехать в Америку и пройти там эксперименты в крупнейших институтах и университетах. Я все еще немного боялся, что не смогу повторить некоторые вещи, которые делал в Израиле. Сама идея большой лаборатории пугала меня. Мне казалось, что сначала было бы лучше поехать куда-нибудь в Европу и посмотреть, смогу ли я также работать вне Израиля. Может быть, повстречаться с некоторыми учеными в Европе, перед тем как ехать в Америку.

Одна моя хорошая знакомая — израильская певица Эмира Хенн позвонила мне и сказала, что у нее есть приятель в Германии, который слышал про меня и хотел бы быть моим менеджером во время выступлений в этой стране. Она уверяла меня, что ее друг, которого звали Яша Кац, предложит мне очень хороший контракт и вообще очень мне понравится, а главное — что я могу полностью доверять ему.

И я решился поехать в Германию весной 1972 года, отложив отъезд в Америку на более поздний срок. Тем временем Андриа вернулся в Соединенные Штаты, чтобы вместе с Эдгаром Митчеллом и другими учеными разобраться в результатах теоретических исследований, которые, как он надеялся, с научной точки зрения подтвердят то, что происходит на практике. Как он выразился, он сформировал теоретическую группу, которую должен был возглавить Тэд Бастин из Кембриджского университета. Андриа по-прежнему был убежден, что то, что я делаю, не будет воспринято серьезно, до тех пор пока я не пройду через серию длительных и трудоемких экспериментов, которые будут ставить известные и авторитетные ученые в самых лучших институтах.

Шипи отправился со мной в Германию. Мы с ним все больше и больше сближались, стали совсем как братья. Его родители согласились, что для него эта поездка будет полезной и познавательной, а кроме того, немного развлечет его перед призывом в израильскую армию. А мне он был нужен, чтобы помочь в турне, которое организовывал Яша Кац. Я очень хотел взять Айрис, но это, к сожалению, было невозможно. Она проплакала в моих объятьях всю ночь перед отъездом, но мы знали, что скоро снова увидимся, после того, как я, набравшись в Европе опыта, вернусь в Израиль.

Мы с Шипи сели на самолет, улетавший в Германию, и все нас пришли проводить: мои родители, родители Шипи, Ханна, Айрис. Всем было грустно расставаться. Мы попрощались, и самолет взлетел.

Яша встретил нас в аэропорту. Он оказался теплым и сердечным человеком, с очень добрыми и ясными глазами. Он очень многого ждал от нашего приезда в Германию, строил уйму грандиозных планов. Мне он тут же понравился. Начать он хотел с того, чтобы я продемонстрировал корреспондентам разных газет, как эти энергетические силы действуют. После этого, как только они убедятся, что эти силы настоящие и «эффект Геллера» существует, он организует серию таких же лекций-демонстраций, какими я занимался в Израиле, Спор на тему фокусник я или нет с первых же дней начался в немецкой прессе. Нам было уделено очень много внимания, особенно после того, как мюнхенская «Билд-Цайтунг» решила посвятить нам огромную статью в шести номерах газеты. Это, конечно, была чисто рекламная публикация, но Яша сказал, что она необходима для подготовки зрителей к выступлениям. Яша попросил меня подготовить какие-нибудь новые эксперименты, чтобы заинтересовать прессу. Я ему сказал, что, конечно, попробую, но не уверен на сто процентов, что все получится успешно.

Один корреспондент спросил у меня: «Ури, ты можешь сделать что-нибудь потрясающее, ну, например, остановить фуникулерный вагончик прямо в воздухе?» Недалеко от Мюнхена находилась канатная дорога, и она рекламировалась как одна из самых сильных и мощных в мире. Он именно ее и имел в виду. Я засмеялся, когда он это предложил. Потом, подумав, сказал себе: «Подожди, а может, ты и в самом деле сможешь это сделать?» Если я могу сгибать металл, то, может быть, мне удастся согнуть что-то в механизме и кабельный вагончик остановится. Я понимал, что это была бы лучшая реклама и даже своего рода вызов. Перед тем как попробовать, мы предварительно проконсультировались с юристом, потому что даже в случае полной безопасности могли возникнуть неприятности. Юрист не видел в этом ничего предосудительного.

Яша, Шипи, я и несколько корреспондентов сели в один из этих вагончиков. Это, конечно, была сумасшедшая затея. Я пытался сосредоточить все свое внимание на вагончике, чтобы он остановился. Мы путешествовали вверх и вниз несколько раз. Но ничего не получалось. Я сдался и объявил, что пора, наверное, закончить эксперимент. Все были очень расстроены и разочарованы. По пути назад мы с одним корреспондентом обсуждали окрестный вид, как вдруг кабельный вагончик остановился. Все недоумевали. Люди, которые управляли вагончиками, не знали, что случилось. Механик, ехавший вместе с нами в этом вагончике, как-то странно на меня посмотрел и сразу схватил телефон, чтобы позвонить в центр управления. Они были в курсе дела, что я попытаюсь остановить вагончики, но все равно были поражены: отчего все остановилось, почему и как? Наконец центр управления сообщил, что главный рубильник самостоятельно отключился без всякой причины. Затем снова его включили, и мы тронулись вниз. Ничего необычного больше не наблюдалось. Вагончик просто остановился из-за того, что сработал переключатель.

Когда мы наконец спустились, нас ждала толпа возбужденных людей. Операторы телевидения пригласили нас пообедать с ними и все это время, не переставая, говорили только об этом. Корреспондентам хотелось чего-нибудь еще. Они спросили меня, мог бы я остановить эскалатор в большом магазине в Мюнхене. Это был вызов, от которого я не мог отказаться, хотя сама идея была довольно глупой и смешной. Я хотел убедиться в том, что происшедший случай не был просто совпадением. Все западногерманские газеты рассказывали про этот кабельный вагончик.