Древесная магия партикуляристов - Варвара Мадоши

— Что это? — спросил Матиас у своей соседки в толпе, дрожащей дамочки в чепце.

— Типовая форма годового бухгалтерского отчета с десятью дополнительными пунктами! — простонала она, хватаясь за щеки. — Оооо, только не это!

— Ясно, — коротко ответил Матиас. И тут же сделал сложный жест руками, взывая к древним силам земли — магия, которая для любого партикуляриста была раз плюнуть, если по большому счету. Да-да, буквально: плюнуть там тоже надо в конце завершающего заклинания. ритуально делясь с землей влагой, иначе ничего не получится.

Призраки — и атакующие, и защитники — тут же немедленно были выкинуты из Вымышленной Реальности, где находились по большей части, в реальность обыденную. Соответственно, они обрели подобие плоти и попадали на землю: в реальности не предусмотрено таких объектов, чтобы зависали бесформенной сине-зеленой полупрозрачной массой на порядочной высоте. Разве что туман, но туман неизбежно разносит ветром.

Один из призраков шлепнулся поблизости от Матиаса — его легко можно было отличить от обычных людей по синеватой коже и ошалелым глазам — и Матиас тут же от души ему врезал, не успел тот встать. Дух упал, а соседка Матиаса немедленно пнула его в живот носком изящной туфельки.

— Бей духов! — звонко закричала она.

Ее вопль поддержали множеством глоток Следопыты под руководством Аристайла, только что добежавшие из таверны.

И завязался бой.

Призраки довольно быстро опомнились от замешательства и обнаружили, что в распоряжении многих из них имеется замечательное оружие: обрывки железных цепей на запястьях. Те же, у кого таких не было, использовали собственные головы в качестве метательных снарядов — те неизменно возвращались к владельцам, будто бумеранг — или просто действовали зубами и когтями. Зубы и когти — это страшное оружие, особенно, если их обладателя невозможно убить. А призраки и впрямь не умирали от любых ударов — только теряли сознание на время.

Матиас шел через них, как жук-древоточец сквозь древесную плоть. Ему пригодились все его ножи, а еще он щедро разбрасывался заклятиями. Путь его устилали обрезанные, фонтанирующие призрачной кровью конечности — они медленно отползали в сторону, чтобы прирасти к своим обладателям, а иногда и к кому попало, — выбитые призрачные зубы и утерянные в суматохе кошельки. Матиас же, заработавший порез на скуле (древесный маг не мог бы объяснить, откуда он взялся, поскольку тщательно следил за тем, чтобы никакое призрачное оружие не повредило его телесную оболочку и не занесло могильную заразу… остается оправдать появление этой ссадины законами жанра), двигался вперед, как карающий ангел жизни, бросающий вызов смерти.

С другой стороны к нему пробивался сэр Аристайл, растерявший по дороге большую часть своих добровольных помощников из таверны. Щеку бравого рыцаря украшал порез, симметричный матиасовскому, он махал мечом, как тренировочное пугало, и вдобавок орал во все горло похабную песню, нанося особенно жестокие удары при переходах темпа.

Вот сэр Аристайл разрубил какого-то подбежавшего на огонек зомби ровно напополам, с затылка, и тут же вынужден был увернуться от нападения летающего духа. Без затей заехав летуну кулаком в ухо (для этого пришлось на мгновение выпустить рукоять меча), рыцарь уже не имел возможности замахнуться как следует для другого удара, чтобы отбить нападение очередного комка псевдореалистичной плоти, поэтому он попросту разрубил нападающего от паха до плеча. Поставил, так сказать, галочку на манускрипте вечности.

И вот, как раз закончив сию изящную фигуру, рыцарь улучил мгновение, чтобы вытереть пот со лба (для этого локтем он сшиб при движении еще с десяток привидений похлипче, которые кинулись в объединенную атаку) и увидел в толпе зрителей леди Алису. Потрясенный, сэр Аристайл покраснел как рак, и осекся на тридцать четвертом куплете (не следует думать, что бой продолжался так долго — просто куплеты были очень короткие).

Далее он уже сражался молча, однако Матиасовского механического рационализма добиться так и не сумел.

К оплоту призраков — тому самому месту, где до сих спорили два парламентера — оба бойца подскочили почти одновременно. Партикулярист успел на долю секунды раньше рыцаря короны, и просто без затей схватил обоих парламентеров за шкирку и приподнял их в в воздух.

— Мертвые не должны мешать живым! — ясно и отчетливо проговорил Матиас. Вроде бы голос древесного мага звучал негромко, однако в силу прихоти мироздания (и не без помощи легкого колдовства от стоящего в толпе об руку с леди Алисой Рютгера Марофилла) его услышали все окружающие. — Такова вечная истина!

— Чем докажешь?! — раздался визгливый вопль из толпы духов.

Матиас замер, только теплый осенний ветер трепал его волосы. Откуда-то полетели желтые березовые листья и легкими бабочками запорхали над остановившейся, замершей в причудливых позах дракой.

— Это вечная истина, — повторил Матиас, — а Истина непознаваема, но легко применима. Так говорил мой учитель.

На этих словах леди Алиса почувствовала, как дрогнул локоть ее спутника, которым он придерживал ее руку. Однако, когда она подняла глаза на Рютгера, лицо его хранило спокойное и слегка заинтересованное выражение.

— Почувствуйте же это! — внушительно произнес Матиас.

Сила убежденности, звучащая в его словах, оказалась так велика, что от нее дрогнула земля, а деревья парка безмолвно застонали в экстазе. Толпа слушала в немом изумлении, не в силах понять, всерьез он или как. И тут…

— Учитель! — возопил кто-то из призраков, и, отпустив своего противника, которого он все еще держал за горло, грохнулся на колени.

— Великий гуру! — заорал еще кто-то из мертвецов, повторяя то же движение.

— Сенсей!

— Мастер!

— Мэтр!

— Ты открыл нам глаза!

— Мы покончим с дрязгами!

— Мы исправимся!

— Мы теперь организуем гильдию и будем приходить только по вызовам!

— И брать большие деньги!

— Как в гильдии убийц!

— Честно честно!

Призраки восклицали это, вознося руки к небу, и тут же их временные тела растворялись, и они взлетали в воздух невесомыми облачками. Последним вознесся карлик со звездными глазами, и в руках у Матиаса остался только парламентер в цепях. Он почему-то никак не исчезал, хотя явно очень стремился.

— А к тебе у меня есть вопрос, — сурово сказал Матиас. — Кто подбил вас выступить походом на дворец?..

— О великий учитель! — воскликнул парламентер. — Ваша мудрость велика, как небо! Откуда вы знаете, что нас кто-то подбил?