Сочинения - Иван Никитин

Безлюдно в комнатах просторных

(Хозяин не имел детей

И редко принимал гостей),

Висят картинки в рамках черных,

Пыль на полах и по столам,

И паутина по углам.

Но спальня с желтыми стенами

Светла, опрятно убрана,

Весь угол занят образами,

Лампадка вечно зажжена,

Кровать накрыта простынею,

И полон шкап церковных книг;

Иных терпеть не мог старик

И называл их чепухою,

Потехой праздных болтунов,

Соблазном молодых голов.

В суровой школе горькой нужды

Пучков с ребячества окреп.

Его отец был стар и слеп,

И сын, изнеженности чуждый,

Переносил мороз и зной,

Шатаясь по миру с сумой.

Порой калекой притворялся,

За крендель колесом катался

И на кресте всегда берег

С казной холстинный кошелек.

Один купец, старик бездетный,

Полубольной и безответный,

Его за бойкость полюбил,

Одел и в лавку посадил.

Приемыш рос, добру учился,

Поклонен, расторопен, тих,

За делом в лавке не ленился,

А ночью Жития святых

Читал хозяину от скуки.

Святых мужей слова и муки

Всё помнил, но из чудных строк,

Увы, урока не извлек!

Читал, читал - и за услугу

Купца ограбил наконец.

Не вынес бедный мой купец:

И пил, и плакал, спился с кругу,

И ночью, пьяный и больной,

Застыл средь улицы зимой.

Чужого золота наследник,

Пучков себя не уронил.

Глядел смиренником и был

О чести строгой проповедник.

Не кушал рыбы по постам,

Молился долго по ночам,

На церковь подавал грошами,

Перед нетленными мощами

Большие свечи зажигал,

Но плутовства не покидал.

И странно! плут не лицемерил:

Он искренно в святыню верил.

Да! совесть надо очищать!

Что делать! страшно умирать!

Пучков об аде начитался...

И как же он чертей боялся!

На полчаса вздремнуть не мог,

Три раза "Да воскреснет бог"

Не повторив. Теперь, угрюмый,

В очвках, псалтырь читал, он вслух,

Но враг добра, лукавый дух,

Мутил его святые думы

И вдруг - с духовной высоты

На рынок, полный суеты,

Их низводил.

Лукич явился.

Перед Пучковым извинился:

Я, мол, читать вам помешал

И пол вот грязью замарал...

Хозяин поглядел пытливо

На гостя, поднялся лениво,

Бумажкой книгу заложил,

Зевнул, молитву сотворил

И отвечал: "Да, дождь сегодня,

Все хорошо: все власть господня...

Ты здешний?"

- "Здешний мещанин.

Не угадали?.. Карп Лукин".

И речь повел он стороною:

Я, мол, известен вам давно,

И позабыть меня грешно:

Служил, как надобно... Нуждою

Теперь убит. Имею дочь...

И рассказал Лукич, в чем дело.

"Гм... жаль, что не могу помочь!

Мое богатство улетело,

Как дым в трубу. Все разошлось

По добрым людям. Да авосъ

Промаюсь... Стар... гляжу в могилу...

И время! господи помилуй!".

- "Нельзя ли, сударь, пожалеть?

Вы сомневаетесь, известно...

Вот образ - заплачу вам честно!

Без покаянья умереть,

Коли солгу!"

- "Зачем божиться?"

- "Да тошно! Кажется, готов

Сквозь землю лучше провалиться,

Чем эдак вот из пустяков

Просить и мучиться напрасно!"

- "Ох, милый, верить-,го опасно!"

И тонко намекнул купец:

Обман, мол, всюду; всяк - хитрец)

Наскажет много, правды мало...

Да! время тяжкое настало!

Не мудрено взаем-то дать,

Но каково-то получать!

Напрасно телом и душою

Лукич божился, умолял,

В заклад домишко предлагал...

Кремень-купец махнул рукою:

"Эх, ну тебя! заклад не тот!

Твой дом не каменный! нейдет!"

- "Несытая твоя утроба!

Ну, стало, голову мне снять

И под заклад тебе отдать?

Ведь ты вот-вот под крышку гроба!..

Кому казну-то ты копишь?"

- "Опомнись, с кем ты говоришь?"

- "С тобою, старый пес! с тобою!

Ты вместе воровал со мною!

Клади мне денежки на стол!

Делись! я вот зачем пришел!"

- "И ты мне мог? и ты мне смеешь!.."

- "Кто? я-то?.. Ты не подходи!

И в грех, к примеру, не вводи,

Убью! вот тут и околеешь!"

Пучков оцепенел. Немой,

Стоял он с поднятой рукой;

Огнем глаза его сверкали,

И губы синие дрожали.

Лукич захохотал. "Ну что ж,

Ударь, попробуй! Что ж не бьешь?"

- "Вон, изверг!"

- "Не бранись со мною1

Я выйду честью! Не шуми!

Не то я... прах тебя возьми!..

Не стоишь, правда... Бог с тобою".

Пучков стонал. Он гадок был:

Бессильный гнев его душил.

"Прощай! садись опять за книги,

Копи казну, надень вериги,

Все, значит, о душе печаль...

А жаль тебя! ей-богу, жаль!"

"Нет, не дождаться мне помоги!

Грустил дорогою бедняк.

Не верят мне. Я - голь! кулак!

Вот и ходи, считай пороги,

И гнись, и гибни ни за что.

На то, мол, голь! кулак на то!

Гм... да! упрек-то ведь забавный!

Эх ты, народец православный!

Не честь тебе лежачих бить,

Без шапки сильных обходить!

Кулак... да мало ль их на свете?

Кулак катается в карете,

Из грязи да в князья ползет

И кровь из бедняка сосет...

Кулак во фраке, в полушубке,

И с золотым шитьем, и в юбке,

Где и не думаешь, - он тут!

Не мелочь, не грошовый плут,

Не нам чета, - поднимет плечи,

Прикрикнет - не найдешь и речи,

Рубашку снимет, - всё молчи!

Господь суди вас, палачи!

А ты, к примеру, в горькой доле

На грош обманешь поневоле

Тебя согнут в бараний рог:

Бранят, и бьют-то, и смеются...

Набей карманы, - видит бог,

В приятели все назовутся!

Будь вором - скажут: не порок!

Вот гадость! тьфу!"

И шаг широкий

Старик с досады ускорил.

Но вдруг его остановил

Стук рамы. Смотрит - дом высокий,

С кудрявым вензелем балкон

Густой сиренью окружен.

Заклятый враг ученых споров,

Его жилец, профессор Зоров,

С сигарой под окном стоял

И старика рукою звал.

16

Ученой бурсы отпечаток

Невольно Зоров сохранил:

Знал букву, глубже не ходил.

Был в разговорах прост и краток

И словом "вот" их украшал;

Без нужды кашлял. Бог создал

Его не злым, но... впрочем - мимо:

Подчас молчать необходимо...

Деньжонки славно наживал.

Лукич был встречен благосклонно,

Обласкан - и не мудрено:

У старика, тому давно,

Мальчишка, труженик бессонный,

Путь тяжкий Зоров начинал

Латынью ум свой притуплял.

Плоды науки не пропали,

Бедняк Лукич дивился им.

Мальчишка вырос. Перед ним

Теперь просители стояли:

Священник, старичок больной

И дьякон тучный и рябой.

Священник кланялся. С досадой

Ученый муж рукой махал:

"Ваш сын дурак! Вот и пропал...

И выгнали... хм... так и надо:

Зазнался".

Священник

В чем же? ради бога,

Скажите! Он из лучших был.

Профессор

А вот: воротнички носил

Да возражений делал много

Наставникам: я, мол, умен,

В журналы, в чтенье погружен,

Исчерпал мудрость всю!..

Священник хочет возразить.

Молчите!

Заметили, - он ничего,

Всё то ж! Понизили его!..

Священник снова хочет возразить.

Хм... погодите! погодите!..

Понизили по спискам, - он, того,

Ученьем занялся небрежно...

Ну вот, за это исключен!

Священник

Он молод. Он был оскорблен...

Сперва учился он прилежно.

Профессор

По нас хоть звезды он хватай!

Будь скромен! Нос не подымай!

Он кто? Воспитанник духовный

Вот помни! Бойкость не нужна!

А светскость вздор, - она вредна!

Сказал наставник - безусловно

И верь! Вы думаете как?

На это власть!

Священник

Известно, так.

Прошу вас, сжальтесь! Два-три слова

Сказать вам стоит - примут снова...

Позвольте мне наедине

Вам объяснить.

Профессор

Не время мне!

А впрочем, если вы хотите,

Пожалуй... вот сюда подите.

И за ученым мужем вслед

Вошел проситель в кабинет.

О чем они там толковала,

Одни немые стены знали.

Дверь отворилась наконец;

Священник просто был мертвец,

Так бледен! "Вы побойтесь бога...

Я б больше... бедность... негде взять...

- "Хм... Полно, полно толковать!"

Ученый муж заметил строго.

Несчастный поп махнул рукой

И дверь захлопнул за собой

С проклятьем. Зоров улыбнулся:

"Хорош! А поп!.. Что нужно Вам?"

И к дьякону он обернулся.

"Да вот-с, по разным клеветам,

Мой сын... заметило начальство,