Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков - Дмитрий Николаевич Смирнов

Такой указ был получен в Нижнем Новгороде. Нижегородцы горячо принялись за сбор меди. Толпы народа помогали спускать на канатах тяжелые колокола и разбивать на куски, годные к перевозке. Один только Печерский монастырь дал 450 пудов лому, а по общему сбору металла для пушек Нижегородский край оказался в России на первом месте.

К исходу 1701 года в Москву на Литейный двор было доставлено почти 10 тысяч пудов колокольной меди. За зиму выплавлено 100 осадных пушек, 143 — полевых, 12 мортир и 13 гаубиц. Из восьмисот пудов нижегородских колоколов отлито было примерно 15–20 артиллерийских орудий.

Четыре года воевали петровские рати на прибалтийских равнинах, освобождая от иноземного владычества русские города. И нижегородцы принимали в этих походах самое непосредственное участие, отдавая свои жизни, талант и умение делу победы России.

Нижний Новгород остро переживал все перипетии военных действий. Вместе со всей Россией нижегородцы бурно праздновали «викториальные дни». Их было немало. Наступил день 27 июня 1709 года, когда произошло решающее сражение Северной войны — Полтавская битва, закончившаяся полным разгромом врага.[47]

В итоге Северной войны Россия вернула свои старинные земли на Балтике, стала могущественной державой.[48]

Каждое очередное взятие старинного русского города сопровождалось ликованием. Вспоминали их старинные названия. Шведские Ревель, Дерпт, Нотебург, Ямбург, Нарва, Везенбург… — ведь это славянские Колывань, Юрьев, Орешек, Ямы, Ругодив, Раковер!

В дни празднования побед на перекрестках городских улиц горели смоляные бочки. Дома и заборы украшались зеленью. В окнах выставлялись освещаемые изнутри транспаранты. И до поздней ночи гремело веселье на площадях.

В один из январских дней 1710 года жители Нижнего Новгорода увидели прибывшую под конвоем толпу беспорядочно одетых военных людей. Это были шведы, взятые в плен под Полтавой. В Нижегородском крае предписано было разместить тысячу человек: девятьсот солдат в сельской местности и сто офицеров в городе.

Инструкция воеводе Леонтьеву предписывала пленных «держать за крепким караулом, чтобы никто какого дурна не учинил и никуда не ушли, в карауле у пленных быть нижегородским солдатам, скольким человекам пристойно. Полоненников поставить на дворах у посадских и всякого чина людей человека по три, по четыре, а по одному особно не ставить».

Вместо указанных в инструкции сотни шведов под надзор воеводы Леонтьева поступило 109 человек. Лишний десяток «душ» составляли… жены и дети некоторых офицеров. Выяснилось, что, предполагая «легкую победу над русскими», кое-кто задумал обосноваться на плодородных землях Украины.

Размещенные по разным домам шведы быстро освоились. Они пользовались сравнительной свободой, им дозволялись отлучки в город с караульным солдатом. Через год всякий надзор сняли.

Большинство пленников нашли для себя занятия. Один точил и собирал деревянные стенные часы, другой мастерил парики, третий вышивал золотом и серебром женские головные уборы, несколько человек учили дворянских детей танцам… Десять полковников и поручиков занялись трактирным промыслом: в Нижнем появились заведения на манер шведских «австерий» и «гербергов».

Так продолжалось до 1716 года, когда вдруг обнаружилось, что пленники сумели организовать тайную переписку с родственниками в Швеции. Большая часть шведов немедленно была отправлена в казанскую тюрьму. В Нижнем остались 30 офицеров.

5 марта 1717 года Петр дал приказ поручику гвардии Хованскому: «Ехать тебе в Нижний и в Казань и там, арестантов шведских сысков, призывать в нашу гражданскую службу в Коллегии, и ежели которые из них не похотят, то обещай им некоторую награду».

В Нижнем оказалось двое шведов — Отто Стерн и Шандрик Друмант, изъявивших желание не только служить, но и перейти в русское подданство. Через воеводу отправили прошение царю: «…велите, государь, нас крестить в православную веру и прикажите нас вашему словесному языку научить… а служить нам, где вы укажете».

Правительство просьбу удовлетворило: Отто Стерна переименовали в Александра, а Шандрика Друманта в Петра. В награду «за восприятие веры» им было выдано: первому 6 рублей, а второму 4 рубля и «провианту 3 четверика».

Пленные шведы пробыли в Нижнем до Ништадтского мира (1721 г.), после чего были отпущены на родину.

Длительная война не отвлекала внимания правительства от внутренних дел. Петр энергично приводил в исполнение давнишний замысел соединения каналами русских рек.

Овладение Азовом открыло путь к Черному морю. В Воронеже строили корабли. В Туле изготовляли оружие. Остро чувствовалось отсутствие сносного сообщения этих городов со столицей.

Географические исследования показали, что верховья Дона, Упы, Шати, Оки близки между собой. Петр начал строительные работы на Иван-озере в Тульском крае. Одновременно осуществлялась попытка соединить Волгу с Доном через речку Камышенку.

Царь строгими указами собрал на работы людей из всех мест страны. Немало нижегородцев и арзамасцев попало на «государево карабельное и слюзное (шлюзное) дело». Петровские наборные комиссары сваливались в селения как снег на голову. Брали из крепостных крестьян: одного пешего с 5 дворов, одного конного с 50 дворов. На каждого взятого крестьянина составлялся акт, подписанный управителем или доверенным помещика. Один из таких актов гласит: «…марта в 12 день Арзамасского уезда стольника Якова Григорьевича Левашева вотчины его приказный человек Самойло Федотов. Принял я, Самойло, к четырем дворам пятый двор села Арбузова у Алексея Михайлова сына Патрикеева в доимку на Камышенку, а с тех пяти дворов государя моего (помещика) идет крестьянин Гараська Михайлов сын Сунозин, в том я, Самойло, ему, Алексею, и расписку дал…».

Собранные на слюзное или корабельное дело люди получали мешки, «чем земля носить», топоры, заступы и деревянные лопаты, конным давали лошадей, «телеги добрые», ужища (веревки) и топоры. Тех и других снабжали запасами еды на семь месяцев.

Бывали случаи, когда забирали людей, знающих какое-либо ремесло. Из документа, помеченного 1701 годом, видно, что из Нижнего Новгорода, Арзамаса и Касимова отправлено «к слюзному делу» 540 плотников и 60 кузнецов «со всеми плотничными и кузнечными снастьми».

Даточные наборы поспешно отправлялись в назначенные им места. В случае промедления арзамасские и нижегородские воеводы получали строгие напоминания «чинить государев указ без мотчания» и строго смотреть, «чтобы никто в избылых не был».

Людская масса, работавшая на