Натиск - Денис Старый

снёс голову генуэзцу. Уже через минуту началась расправа и над генуэзским отрядом арбалетчиков. Четыре сотни бойцов были окружены и просто расстреляны тысячами стрел. Никого в живых Санжар оставлять не хотел. Он не безосновательно считал, что в самый неподходящий момент арбалетчики могут ударить в спину.

У султана были также мысли о том, чтобы у грузин и армян, которые были в его войске, также изолировать, а их предводителей убить. Но численно слишком много было этих войск, поэтому султан всё же не решился. Да и туркмены, каракитаи, хорезмийцы с их тяжелой пехотой… Многие могут подумать, что они следующие и сами ударят по сельджукам.

Через два часа султан вновь собрал всех своих военачальников.

— А теперь мы можем продолжить наш Военный Совет без предателей, — говорил Санжар. — Я благодарю тебя, мой верный соратник и друг, Баркиярук, что ты сумел осуществить такую операцию и выявил шпиона, а еще что донес нужные нам новости до русских.

Теперь русские знали о том, что хотел им поведать сам султан. Прекрасно осознавая опасность, высоко оценивая своего врага, Санжар был уверен, что русские организуют разведку и обязательно узнают, с какими силами пришли сельджуки, и куда должны направляться их удары. Теперь русские должны думать, что Санжару удалось собрать войско, численно превосходящее всех тех, кого привели христиане. Сто десять тысяч — именно такая цифра должна была прозвучать в стане русского царя.

Санжар никому не признавался, даже себе, но он очень хотел, чтобы русские сейчас развернулись и увели всё своё воинство. Что они пришли сюда, лишь потому, что посчитали, что после битвы под Дамаском сельджукский султанат уже не сможет выставить столь значительное войско. А сейчас узнают, что воинов султан привел еще больше, чем было под Дамаском и русские уйдут, испугаются. Но никаких данных о том, что они это начали отступление, не поступало.

— Чего мы ждём? — с нескрываемым презрением сказал командир каракитаев Маликбек. — Русские, наверное, уже перешли горы Кавказа, они сейчас в ловушке, им некогда отступать. Они не знают этих мест, с нами Аллах, значит, мы победим.

Султан также верил, что с ним Аллах, потому как подготовка к этой войне прошла на удивление организовано и без серьёзных потрясений. А после поражения под Дамаском от крестоносцев не случилась гражданская война, вернее новый её виток, так как, по сути, противостояние между владетелями в султанате всё ещё продолжалось.

— Выдвигаемся и мы победим в этой битве! — стараясь предать своему голосу уверенности, сказал султан Санжар.

* * *

— Ну что, други моя, всем ли я угодил, вкусна ли еда, что я поставил вам, не обидел ли напитками, что предложил вам? — спрашивал я у своих гостей.

Рядом сидел мой друг и родственник Аепа и силился не засмеяться. Уж больно церемонность и торжественность были мне не свойственны. Я всё же привык общаться более открыто, откровенно и проще. Но Кавказ — дело тонкое. Так что лучше здесь чуть больше пафоса, церемониала, чем, действительно, у тех людей, которых я пригласил к себе за стол, создастся впечатление о неуважительным приеме.

— Всё достойно, князь, ты радушный и щедрый хозяин. И, как только боги дадут мне радость принимать тебя у себя дома, я сделаю всё, чтобы не быть не хуже хозяином, — вставая из-за стола, произнёс Аджак, вождь одного из сильнейших племён аланов.

— Тебя, князь, когда ты будешь на моих землях, я накормлю и напою не хуже, пусть мне это и будет сложно сделать, потому как принимаешь ты очень достойно, — а это уже высказался грузинский боярин Шалва.

Я с некоторым укором посмотрел на своего родственника, брата жены, но половецкий хан только ухмыльнулся, отворачиваясь. Он знал меня, я прекрасно знал его. Наше общение давно вышло за те рамки, когда нужно что-то выдумывать, говорить правильные слова, следить за своим поведением, и мне это нравилось.

В отношении Аепы вопреки всему я был более чем уверен. Это раньше казалось, что между Русью и половцами не может быть никакой истинной дружбы, что это вечное соперничество между Степью и Лесом должно длиться до тех пор, пока не придёт кто-то ещё и не разобьёт и половцев, и русичей. А сейчас я так не думал. Да, возможно, все сложилось хорошо и две огромных половецких орды сейчас часть России, лишь потому, что мы нашли удобный для двух народов вариант, при котором каждый занимается своим делом, растит детей, богатеет и не помышляет убить соседа.

Я прекрасно понимал, что это произошло во многом из-за того, что мы настолько проредили число тех половцев, что кочевали в Диком Поле, что теперь для оставшихся раздолье, даже в тех ограниченных масштабах, что мы предоставляем половцам Аепы и половцам Башкорта, что остается от русских городов, что закладываются по Днепру и даже по Бугу. И уже допускается такая ситуация, когда часть из этих больших орд может подойти своим кочевьем к русскому городу не то, что к крепостице, которые мы выстраиваем на Кубани, в Междуречье Днепра и Дона, а даже к Киеву.

Кочевники все чаще приходят к русским городам и устраивают весьма занятные ярмарки, торгуя всем тем, что в большей части сами производят. Там же и соревнуются в верховой езде, в борьбе и в кулачном бое. А также наметилась интересная тенденция, что русичи с удовольствием берут себе в жёны половецких женщин, могут отдать и своих дочерей половецким мужчинам, хотя последнее реже происходит. Почти идеальная ситуация, правда, бывают разные случаи. Ну так эти случаи бывают и среди русичей.

— Поговорим о делах? — спросил я, когда гости были уже накормлены, и даже состоялся первый акт небольшой увеселительной программы, где мои музыканты исполнили несколько незамысловатых композиций.

— Поговорить нужно, мой царь ждёт результатов нашего разговора, — сказал Шалва.

— Вы слышали слова моего государя, — начал предметные переговоры я. — Он подтвердил моё право говорить от его имени. Поэтому я скажу. Мы хотим видеть аланов своими друзьями, вы принесёте клятву верности моему государю, но при этом мы заключим договор, по которому обязуемся не «рушить вашей старины, не вводить нашей новины». Что касается Грузии, то мы хотели бы видеть грузинское царство своим сильным другом. Но для этого вы должны принять участие в разгроме сельджуков, ибо власть дается только в борьбе.

По сути, все договорённости уже были достигнуты в тот момент, когда я сводил Аджака и Шалву